Красивое! Как давно я не замечала его красоты. Пьянящей красоты. А люди прошлого? Замечали ли они небо? Или были заняты жизнью? Настоящей жизнью, полной любви?
***
Рене испугался и проснулся, когда я коснулась его. Он вскочил, сонный, но уже перепуганный:
–Что случилось?
–Ничего, – я улыбнулась. Лицо с непривычки дёрнуло.
–Но ты здесь…– Рене был растерян. – Что с тобой? Ты в порядке?
Я села на постель и снова улыбнулась. Второй раз дался легче. А слова сорвались сами:
–Я люблю тебя.
–И я тебя люблю, – Рене смотрел на меня с подозрением. – Я не…точно всё в порядке?
–Ты не понял. Я люблю тебя. Я!
Рене нахмурился. Я скользнула к нему, обняла. Он был напряжён, но всё-таки сдался. лишь прижимая, спросил:
–Ты что плачешь?
–Уже нет.
–а почему плакала?
–Бертран сказал мне правильную вещь. Я многое поняла. Хорошо, что ты его привел.
Рене заставил меня взглянуть на него. Теперь он не на шутку был испуган.
–Кто? Чего? Какой ещё Бертран?
–Путник, которого ты привёл на ужин.
–Я никого не приводил! Мы с тобой сели ужинать, потом ты вдруг обозлилась на что-то и ушла наверх. Когда я поднялся, ты сказала, что хочешь спать в гостиной…милая, ты меня очень пугаешь.
Я спешно соображала. Сумасшествием я не страдала – оно давно уже было побеждено как явление целителями. Так что же?
–Это был сон, – нашлась я. – Мне приснилось, что ты привёл его. А потом он поговорил со мной. Но это неважно. Неважно, потому что я люблю тебя и впереди у нас десятилетия счастья.
Рене поверил. Очень хотел поверить. Он обнял меня, как тогда, в день нашей свадьбы, когда мы клялись прожить наши сотни лет вместе и вскоре заснул, успокоенный и счастливый. Я лежала, боясь пошевелиться. Исчезновение Бертрана меня не удивило: чего ещё ждать от того, кто следует за Богом и не оставляет следов на траве?
