Как мы ездили в Париж

Однажды, теплым апрельским вечером, мы сидели с мужем в кафе за ужином, он посмотрел на меня, и мы одновременно сказали друг другу: «Может, в Париж?»
Как-то все волшебно сложилось, и мы уже через три дня ехали по Европе.
Через два года мужа не стало…
… Спустя 13 лет теплым апрельским вечером, мы сидели с сыном в кафе, и он, посмотрев на меня папиными глазами, вдруг сказал:
  - Мамуль, а может, в Париж?
И вот мы уже едем в аэропорт, в предвкушении свидания с любимым городом.
Приехав в город мечты поздней ночью, мы поспешили на вокзал, где предполагалось, что поезд домчит нас до центра, а там уж доберемся до гостиницы.
Но изначально все пошло не так. Купив билеты на поезд, мы просканировали их и спустились на вокзал, где сотни таких же придурковатых, как и мы, решили отправиться в центр. Однако, выяснилось, что последний поезд отменился, и, потеряв деньги за два билета, не солоно хлебавши, мы потащились на автобусную стоянку. Все автобусы, проходившие мимо, ехали не туда. Сын пошел в справочную уточнить, однако, она оказалась закрытой. Толпа, стоявшая с нами на остановке, начала стремительно редеть, сынок опросил собратьев по несчастью, и выяснил, что автобус тоже не придет. Он, по счастливой случайности, нашел пару, направлявшуюся в центр, и мы упали им на хвост. Полумертвые от усталости, потеряв в общей сложности более 150 евро с учетом не пришедшего поезда, кинувшего автобуса и оплаты за такси, мы добрались до гостиницы.
Там выяснилось, что добрейший «Букинг.ком» посчитал, что, раз мы не приехали до 12 ночи, то значит, вообще не приехали. И спокойно аннулировал нашу бронь. Оплатив еще раз за ночь, и оставив разборки до утра, мы поплелись в номер. Лифта не предполагалось, и мы, с двумя тяжелыми чемоданами, по винтовой лестнице пошли на пятый этаж. Гостиница была в центре, на Монмартре, в моем любимом районе, но номер представлял собой крошечную клетушку, видимо для гномиков. Примерно два на два метра, без шкафов, с двумя кроватями, столиком и малюсенькой душевой. Балкона не было, собственно, больше вообще не было ничего, ходить можно было только боком по одному, и мы, наскоро умывшись, рухнули спать. В первой поездке мы жили в нормальных отелях, и разница в ощущениях была колоссальной. Я чуть не плакала.
Утром сын собрался пойти в метро, выяснить, как можно вернуть деньги за не пришедшие поезд и автобус, а я, в духе бывалых советских туристов, достала чайник, кофе, соорудила себе нехитрый завтрак, открыла окно, и попивая кофе, попыталась любоваться утренним Парижем. Вдалеке поднималась улица к Саркрекер, остальным пейзажем служили проходные дворы, принаркоманенного вида афрофранцузы, кучковавшиеся под окнами, туман, сырость и мусорные контейнеры. Ничего, сказала я себе, сейчас разберемся. Чемоданы разбирать не было смысла, так как не было шкафов, и выпив кофе с видом на местный пейзаж, приняв душ, я собралась и стала ждать сына.
Он пришел мрачнее тучи. Выяснилось, что, пока он искал возможность вернуть наши потерянные деньги, выложил кошелек с наличными, документами и кредитными картами, который тут же увели. Мой сын пошел в полицию, там приняли заявление, но сказали, что шансов нет.  То есть, мы посчитали, что прожиточный минимум у нас остался только в виде моих небольших наличных и кредитки со скудным запасами.
«Началось!», подумала я, ибо проверено годами, что, если уж пошел такой перекос с самого начала, дальше будет только веселее.  Так оно и вышло. «Ничего! Бывало и хуже!», - думала я, - «Главное, паспорта у нас, какие-никакие деньги, и моя карта, и билеты, продержимся!».
Когда мы спустились на пять этажей вниз, хмурый портье сообщил , что наша бронь аннулирована из-за того, что мы «не приехали вовремя», и сын в течение часа пытался связаться с «Бунингом», и когда ему это удалось, еще час выяснял причину их косяков. А я лихорадочно думала, что, если косяки не исправятся, нам придется искать новый отель и платить за него непонятные деньги, а уже 200 евро потеряно, плюс потерянная карта сына, плюс ничтожные наличные. И как мы будем дальше здесь жить – вообще непонятно. Воображение рисовало мне самые ужасные картины, я написала своему приятеля в Лионе, мало на него надеясь, и всем подругам в Москве, надеясь именно на них. Ответили все и сразу, и я поняла, что голодной смертью мы точно не умрем, и при первом требовании деньги переведут. Я немного успокоилась. «Букинг» обещал разобраться и милостиво разрешил нам остаться в отеле на следующую ночь.
Мы вышли, наконец, на улицу, и, петляя по переулкам Монмартра, добрались до музея Дали, где увидели все шедевры Великого Мистификатора, и были поражены ими, а потом добрались до церкви Саркрекер и бродили там весь оставшийся день, впитывая в себя все его сокровища.  На площадке, которую мы облюбовали в качестве места для спонтанного перекуса, под ногами лежал весь город, в муарово- розовой предзакатной дымке. И это было так прекрасно, что мы решили отдаться на волю случая и не трепать себе нервы по поводу очевидных, но еще не случившихся проблем. Мы купили билеты в метро, схема которого была для меня сложна настолько, что до последнего дня я так и не сумела в ней разобраться. Однако сынок, бывший до этого в городе мечты всего один раз, ориентировался в ней, как рыба в воде. Доехав до Ситэ, зашли в Нотр-Дам, красота и мистика которого нас поразили в очередной раз. До этого мы все вместе были там 13 лет назад, еще с моим мужем, и попали на удивительную провославно-католическую мессу, к которой органные хоралы органично сочетались с православными песнопениями.
Забегая вперед, скажу, что ровно на следующий день после нашего возвращения домой, в Соборе случился пожар, который всколыхнул все мировое сообщество.
Мы сели на кораблик, купив скидочные билеты на два дня.  Скользили по зеленой Сене, глядя на проплывающий мимо цветущий роскошный город. Вечером поднялись на Эйфелеву башню, где было невообразимо красиво, но безумно холодно, и умудрившись не заболеть, полночи провели в ресторане, согреваясь кофе, вином и обмениваясь впечатлениями.
Возвратившись в гостиницу, мы были удивлены встречей портье, который рассыпался в извинениях за тупость «Букинг.кома», сказал, что все улажено, мы можем жить до конца поездки, и вернул остаток денег.
Мы расслабились, по очереди зайдя боком в наш номер для карликов, боком по очереди сходили в душ, и, построив планы на завтра, провалились в сон.
Утро мы начали с музея Д’Орсэ, где чудесным образом потерялись, а потом нашлись; далее отправились в музей Пикассо; потом заглянули в музей Эдит Пиаф. Он произвел на меня странное впечатление – полное ощущение, что «парижский воробушек» вышла на минутку, позволив нам погостить в ее квартире-будуаре, где обстановка, которую верный ее поклонник и друг Бернар Маршуа, оставил почти не тронутой, лишь добавив в нее предметы своей коллекции.
Используя вчерашние билетики, мы на катере отправились дальше, выйдя на приглянувшейся нам остановке «Ботанический сад» со странным памятником великому Артю Рембо. Москва была в объятьях слякотной зимо-весны, а Париж уже цвел всеми буйными весенними красками, пробуждая самые романтические ощущения.
Потом были и Лувр, и Елисейские поля, и Музей Помпиду, и Музей Карнавале, и бесконечные прогулки по Монмартру. Каждый вечер, останавливаясь в полюбившемся нам кафе, мы ужинали, и я, чувствуя себя парижской писательницей, писала заметки для своего журнала о музеях Парижа. Кстати, в Лувре, на скамейке, мы обнаружили портмоне с внятным количеством денег и мобильным телефоном, и поспешили отнести их в охрану, где столкнулись с уже бежавшей туда их владелицей, которая расцеловала нас со слезами, желая всяческого счастья и предлагая гонорар, от которого мы, конечно, отказались.
Посчитав, что, осчастливив луврскую тетеньку и, таким кармическим образом закончив наши финансовые испытания, мы жестоко просчитались. Ибо в последний день на выходе из метро нас приняла полиция, попросив билеты. Билетами был завален весь пол парижского метро, мы предложили взять оттуда, после чего у нас незамедлительно отобрали паспорта и запросили штраф в 100 евро. Я заплатила картой, проклиная уже и волшебный город, и нашу непредусмотрительность, и вообще все на свете. Через минуту в кофейне выяснилось, что карту, которой я платила штраф, мы тоже потеряли! Видимо, забыли ее у полицейских.
Еле сдерживая слезы, я написала о злоключениях любимой подруге, которая резонно спросила: «Так, а что еще вы НЕ потеряли?» Я ответила, что билеты, паспорта, и 100 евро наличными.  Она сказала, дуйте в гостиницу, пакуйте вещи, прячьте все, что еще не потеряно, 50 евро заныкай в карман, 50 в сумку и сидите до утра, как мышки. Утром был самолет. Приехав в аэропорт, я озиралась, как три поросенка в ожидании волка. Однако, все прошло нормально, и мы улетели домой.
Через неделею сыну написал неизвестный парень из Парижа, который нашел кошелек и вычислил его по карте, и передал все документы вместе с кошельком, с какой-то девочкой, летящей из Парижа в Москву. Голова моя настолько перегрелась от обилия событий, что я отказывалась верить в происходящее. Однако девочка прилетела, кошелек был возвращен, и мировая справедливость восстановлена.
А может, это тетенька с кошельком из Лувра наколдовала?