Первое сентября скоро…
Догадываетесь, что за дата?
Думаю, догадываетесь, ибо каждый десять лет своей собственной жизни подарил этому магическому и неизбежному, страшному и доброму, так желанному вначале и так ненавидимому в конце… ШКОЛА…
А меня судьба к школе приговорила, как древнеримского раба к галерам. Сорок лет уже здесь. Ой, что это я не подумавши брякнул! Какое – «приговорила»!! Служу этому великому делу с наслаждением. Кокетничаю, наверное, просто.
Так привык ко всему, что здесь происходит и Первого сентября, и в День Учителя, и в Новый год, и Восьмого марта, и на Последнем звонке, что даже не представляю своей жизни без этой суеты и «движухи», как совсем недавно стали говорить мои нынешние ученики.
Да и то, что творится здесь в текучке будней, тоже уже часть моей жизни, моего обмена веществ.
На работу ежегодно выхожу из отпуска дней за десять до начала учебного года. И начинаю готовиться. Думаю… смотрю планы… что-то в них переделываю, прикидываю мысленно, можно ли так учить ЭТОТ класс, как учил их предшественников… а что если…
И в это время очень не люблю, когда меня от дела отвлекают: зовут на какие-нибудь совещания, заставляют «срочно, немедленно и быстро» сдать очередной «необыкновенно важный отчёт»…
… Поэтому, когда в двери ко мне робко стукнули… подождали, стукнули ещё раз, а потом несмело отворили, самую малость, только щёлочку, готов был раздражённо отреагировать… А за дверью-то – пустота. Вернее, это только вначале показалось, что пустота. На самом деле человек там стоял, только был в половину человеческого роста. Небольшой такой человек, «нешкольного» размера. Заглянул так в класс и спросил:
- Можно к вам зайти?..
- Заходи,- говорю, - коли пришёл.
Заходит. Обстоятельно так. Дверь за собою закрывает и деловито идёт к моему столу. Подходит и руку протягивает:
- Здрасьте, меня Лёша зовут. Я из Донецка приехал. И скоро у вас в школе учиться буду.
- Ну, думаю, что ко мне ты рановато пришёл, Алексей из Донецка. Встретимся мы с тобою лет, наверное, через пять.
- Нет,- отвечает,- через шесть. Мне только на следующий год в школу. Это я сестру устраивать пришёл.
- Тогда тебе сначала к директору нужно. Но при этом неплохо бы было, если бы при тебе были сестра и её документы.
Алексей со знанием дела махнул рукой и ответствовал:
- Директор – это для взрослых. Мама к нему пойдёт. А я хотел узнать, как тут у вас внутренний климат в школе. А кто же как не учитель этот климат чувствует и знает. Подошёл к охраннику на входе, спросил: «У вас учителя-мужчины есть?» Я, знаете ли, с женщинами не очень люблю разговаривать. Они сразу начинают охать и ахать. И мало полезной информации выдают.
Я всерьёз уже посмотрел на своего собеседника и спросил:
- И какая же полезная информация тебя интересует, мой юный новый друг?
Он вздохнул, солидно так, протяжно и ответил:
- Ну, во-первых, большие у вас классы или нет? Настю надо посадить туда, где людей немного, потому что она очень отвлекается на уроках всё время и требует к себе повышенного внимания.
- А во-вторых? - спросил я.
- Во-вторых, молодые у вас учителя или не очень? Дело в том, что с молодыми, конечно, лучше, но они часто рожать своих детей уходят и запросто могут бросить класс в середине учебного года. Поэтому – лучше старые, которые уже своих вырастили и на них опыта понабрались.
Я улыбаюсь, но улыбку прячу, чтобы не сбить «с проистекания мысли» своего собеседника. И, чтобы подбодрить его, говорю:
- Я слушаю, слушаю очень внимательно, продолжай, пожалуйста.
И он продолжает:
- Ещё хотел узнать, какие внеурочные занятия есть в вашей школе. Сестра у меня талантливая, но слаба физически. И мне бы хотелось, чтобы она увлеклась каким-нибудь спортом, но не очень серьёзно: профессиональная спортсменка в семье – это «вилы».
И Алексей двумя руками обхватил своё горло, словно бы показывая, насколько это удушающе недопустимо для их семейства. Потом продолжил:
- А ещё: хорошо ли налажено питание в школе. Ведь ей, особенно если будет оставаться после уроков на тренировки, нужно нормально есть, чтобы сохранить здоровье.
Я становлюсь всё более и более внимателен к своему собеседнику, а потому спрашиваю его, невольно переходя на «Вы»:
- Скажите мне, пожалуйста, Алексей, а сами-то вы как намерены жить в нашем городе весь этот год, пока не поступите в школу?
Он шмыгает носом в раздумье, потом вскидывает на меня незабудково прекрасные глаза под едва намеченными пшеничными бровями и отвечает:
- Я пока домом займусь. Мама ведь пойдёт на новую работу, у Насти вот школа новая. Трудно им будет ещё и за домом следить. А в свободное время буду готовить себя к школе.
- И каким же образом вы собираетесь это делать?
- А это уже – следующий вопрос. Вы ведь русский преподаёте, да? Вот я и хотел бы иногда приходить к вам, чтобы вы мне говорили, какие книги читать нужно, чтобы к началу первого класса не оказаться полным невеждой.
- Почту за честь руководить вашим самосовершенствованием, Алексей. Но позвольте спросить, почему, говоря о своей семье, вы ни разу не упомянули папу?
Он опять шмыгнул носом, задвигая сопли на место, только потом ответил:
- Папа с нами не поехал. Он на Украине остался, чтобы там воевать. А мне перед отъездом сказал: «Ты, сын, человек уже взрослый и ответственный. С тебя и весь спрос. Женщин береги. А я тут дом наш беречь стану».
