нежданно "зятек".
«Антошка, Антошка, пора копать картошку,» - мысленно пропел себе грустную песню Юрий Васильевич, захлопнул дверь здания администрации, неторопливо зашагал домой, припоминая перипетии бурного утра.
Едва зашел в кабинет после планерки, следом ввалились парень, в официальном пиджаке и остроумный фермер, запомнившийся по «озимой картошке». "Гости" бесцеремонно оттеснили Юрия Васильевича в сторону и достали из нижнего ящика стола тонкий сверток.
- Сколько здесь? - спросил фермера официальный и ткнул в сторону Юрия Васильевича раскрытым удостоверением.
- Полторы тысячи, - фермер возбужденно потирал руки, - сотками… новенькими.
- Взятка, - парень изобразил мыслительный процесс и достал айфон, - надо звать понятых… Известить главу.
- Пусть ко мне зайдет, - отозвался из трубки похмельный бас.
Глава администрации, демонстрируя благородное негодование, встретил Юрия Васильевича стоя. Неотчетливо выговаривая слова, перечислил возможные кары и готовность не давать делу ход, если заведующий сельхозсектором прямо сейчас напишет заявление «по-собственному».
- Печально, но больше противно. Могли бы просто сказать, без спектаклей-комедий, - равнодушно ответил Юрий Васильевич и протянул написанное накануне заявление. Жалеюще взглянул на главу администрации и вышел. "Давно надо было бросить и делом заняться. Мужикам образование и должность вредны. Был бы работягой, так и питался бы по-мужски и задумки не вынашивал до полной пожухлости; как говорится: мыслей мало, зато высказывал бы смело..., позитивному мышлению тоже учиться надо. Уловить музыку в своей душе и жить пританцовывая."
Из задумчивости вывел нудный треск бензиновой косилки-триммера. Пожилой мужчинка в застиранном камуфляже старательно окашивал обочину дороги. Юрий Васильевич торопливо достал пятисотрублевую купюру-«пятихатку».
- Одолжи аппарат на пару часов. Ты меня знаешь, за углом живу.
Мужчинка, обрадованный халявой, протянул «полторашку» с бензином:
- Не спеши. Занесешь, когда докосишь.
Уговаривая себя не торопиться, аккуратно прошел картофельные рядки, старательно сдвигал ботву в сторону. Клубнику, «все равно пора скашивать», убрал за три прокоса. Унимая дрожь в руках, остановился перед грядой петрушки – «говорят наркотик, особенно, кудрявая» - вычистил до земли. Помидоры и капуста трехмиллиметровой леске триммера не поддавались – «ну, и черт с вами» - срубил щавель и «лук на перо». Долго смотрел на обвивающие забор виноградные кусты и, замедленно дотянувшись, выключил косилку.
Невольно оглядываясь на соседний участок, устало пошел с огорода. "Женщин много, и все потенциальные невесты, - ругал себя, стараясь отвлечься, - а я дурак, будто конь в шорах, нет других вариантов: вынь да положь ненаглядную... с гармоничной задницей."
Утром отключил в доме свет, перекрыл газ и воду, тщательно запер дом и калитку и уехал на маршрутке в сторону областного центра.
П.С. Доходили слухи, что Юрий Васильевич воевал на Донбассе в группе знаменитого Мотороллы и сгорел в танке под Дебальцево.
Веркино счастье продержалось неделю: прикатил областной ОМОН и штурмом "взял" домишко Галины Романовны. Избитого зятя закинули на заднее сиденье "Мерседеса", с полицейской раскраской и увезли в неизвестные дали.
Галина Романовна и Верка, обихаживая огород, изредка с грустью оглядываются на зарастающий бурьяном соседний участок.
