Так каждый вечер, погружаясь в омут сна, под сердцем холодок тревоги гложет. Отбрасывая «одеяло» мрака я в страхе ночничок скорей включаю. Его чуть теплый свет меня спасает. Чего боюсь? Что будет за стеной спасительного света, когда всё ж сдамся в лапы порождений сна? Век лепестки придавит тишина, и я шагну в неведомые дали.
Усталость с болью отступают, но бездна тьмы не отпускает. Зовет, кричит, рыдает, пугая голосами мертвых.
То вдруг уносит в облака. Парить легко приятно, право! Но страх сжимает мозг в кулак. Где мои крылья? Ведь без петлицы пуговица бесполезна. Я падаю…
Ночник спасает. Все исчезло.
Три часа ночи.
А за окном ночной фонарь сражается со мглою, которая старается укрыть его чуть влажным саваном снежинок. Ей очень хочется запрятать теплый желтый глаз живого света, чтоб поглотить, запутать одинокого прохожего.
Весь мир окутан темным покрывалом. Там кто-то дышит тяжело и плачет, там темнота с печалью о беде судачат.
Мне страшно!
Но только сон, сильней меня и, погружаясь в теплоту постели все ж погружаюсь в омут тишины.
