Неизлечимая инфекция (весёлая новогодняя история)

Анфиса уже минут сорок крутилась перед зеркалом. Со стороны могло показаться, что она строит рожицы, словно обезьянка. Однако это было не так: Анфиса готовила домашнее задание, которое дал  руководитель драмкружка Юрий Иванович. Она должна мимикой изобразить равнодушие, восторг, печаль, смятение, страх, озабоченность. Ей казалось, что  неплохо получается.
– Борька, иди сюда, – позвала она младшего брата, - помощь нужна.
– Ну чё? – брат нехотя подошёл.
– Посмотри на меня, как думаешь, что выражает моё лицо? - Анфиса старательно изображала озабоченность.
Борька смотрел на неё, наклоняя голову то вправо, то влево, потом раздумчиво произнёс:
– В туалет хочешь? Сильно?
– Ты нарочно, да? И попросить ничего нельзя, тоже мне, брат…Фиг я  тебя отмажу от уроков, чтобы на премьеру пришёл, - горячилась Анфиса.
– Да чё ты разворчалась, как бабка старая? Уж и пошутить нельзя. Кстати, сейчас твоё лицо выражает гнев. - Борька заискивающе посмотрел на сестру. - Правильно?
Анфиса щёлкнула  брата по лбу и повернулась к зеркалу. В который раз критически себя осмотрела. Волосы тонкие, не пышные, зато «цветом  в осень» - очень ей нравилось  есенинское сравнение. Нос  длинноват, но в  будущем  это поправимо. Глаза небольшие, а цвет у них необычный – фиалковый. А что ресницы и брови белесые, так всегда можно воспользоваться тушью и краской для бровей. Артистки и не должны быть сплошь красавицами. Главное – талант.

Её увлечение театром началось год назад, когда в школу пришёл новый учитель  рисования Юрий Иванович Маслов. Раньше он работал в местном драматическом театре художником. Однако, по его  словам, всегда мечтал быть режиссёром, вот и создал драматический кружок. А Анфиса твёрдо решила – после школы в театральный поступать будет, если не во ВГИК, то в «Щуку». Родители относились к этому её решению как к несерьёзному. «Только экономический, - твёрдо говорил папа. – Актрисульку в своём доме не потерплю!» «Анфиса, доченька, нужно серьёзнее смотреть на вещи, - вторила мама. – Экономист – это престижно и надёжно».
Да только Анфиса  слушала Юрия Ивановича:
– Если ты, Звягинцева, хочешь сыграть Джульетту, сначала покажи себя  в роли обыкновенной Бабы Яги. Мне кажется, ты уже поймала бациллу  любви к театру, а вылечить эту инфекцию довольно сложно, потому что  больной  излечиваться обычно не желает. А если ещё микроб славы добавится, тогда вообще, пиши пропало.
Анфиса бредила премьерой, которая должна была состояться на новогоднем утреннике для младших классов. Роль очень ответственная, хоть и не главная. И даже отрицательная. Она играла ту самую обычную Бабу Ягу, которая должна была предшествовать Джульетте. Сюжетик простой, конечно, но для премьеры – как раз то, что нужно. Бармалей, Леший и Баба Яга, объединённые Юрием Ивановичем в одну сказку, мешают Деду Морозу и Снегурочке отдать детям новогодние подарки. Добро побеждает зло, и начинается концерт: детки водят хороводы, поют песни, рассказывают стихи, танцуют и получают свою пайку радости в виде мешочка со сладостями.
Завхоз Кузьмич, которого Юрий Иванович привёл из того же театра, потому что у него руки золотые, соорудил для Бабы Яги ступу, изобрёл механизм, чтобы ступа могла летать вместе с Анфисой.
Девочка отошла от зеркала, быстро оделась и крикнула:
– Ма, я  на последний прогон!
– Это что ещё за зверь? Четверть не кончилась. Уроки сделала? Прогон какой-то…  – ворчала недовольно мама.
– Генеральная репетиция это, а по-нашему – прогон, – гордо произнесла Анфиса и скрылась за дверью.
Как ни спешила, всё-таки опоздала немного. В актовом зале было оживлённо: мальчишки-актёры кидали друг другу какую-то подушку с  лямками, а второклассник Лёшка, из любопытства нелегально просочившийся в актовый зал,  безуспешно пытался поймать эту подушку. Юрия Михайловича в зале не было видно, и Анфиса  вздохнула с облегчением, может, опоздания и не  заметит – не любил режиссёр опозданий. И вдруг откуда-то сверху раздался голос режиссёра: «Звягинцева! Опять опаздываешь. Мальчики, отдайте горб Звягинцевой. Это реквизит, а  не игрушка!» Анфиса вздрогнула, подняла глаза и увидела Юрия Ивановича в ступе под потолком. Картинка та ещё! «Кузьмич, опускай! Выдерживает…» - прокричал режиссёр.
В актовый зал вошла завуч по воспитательной работе Тамара Алексеевна, которая в данной пьесе играла Снегурочку. И  хотя на внучку Деда Мороза она мало подходила по возрасту и комплекции, отказать ей в роли не было никакой возможности, потому как она поставила  условие: «Либо я на сцене, либо спектакля не будет. Всё должно  быть под контролем».
Ребята сразу  стихли, швырнув горб Бабы Яги Анфисе, и стали надевать костюмы. Второклассник Лёшка моментально растворился за дверью. Юрий Иванович уже спустился на сцену и отдавал команды. Тамара Алексеевна, пытаясь влезть в шубку Снегурочки,  удивлённо  спросила:
– Позвольте  узнать, а  где  ёлка? Дерево уже должно стоять  на сцене.
– Звиняйте, Лексевна, - Кузьмич почесал за ухом и произнёс: – бухгалтерша что-то напутала, деньги за  ель только сегодня ушли. Вы же  знаете классику – «утром деньги, вечером стулья». Обещали к вечеру ель доставить. Крепёж я уже приготовил. До начала спектакля успеем нарядить. Вон там дерево будет стоять. У меня всё рассчитано. Ступа опустится в аккурат за ёлкой, - Кузьмич показал на круг, нарисованный мелом.
– А девочка не выпадет? Вы же понимаете, какая это ответственность?
– Обижаете. Там ремень страховочный, и карабин слона выдержит, – забухтел  Кузьмич. – На Иваныче опробовали.
– Да  Иван Кузьмич - инженер-механик, почётный рационализатор. Он в театре такие вещи делал: у него Маргарита по всей сцене летала, как настоящая ведьма, – с жаром вступился Юрий Иванович за друга. – Полёт Бабы Яги – главная фишка спектакля.
Прогон прошёл без сучка без задоринки. Анфиса в костюме Бабы  Яги с метлой летала в ступе над воображаемой  ёлкой. Все артисты справились с задачей, уложившись в положенные сорок пять минут.

Наступил  долгожданный день премьеры.
Утром техничка тётя  Зина начисто вымыла сцену. Под её тряпкой исчез и меловой круг. Уже собираясь уходить, уборщица увидела записку, приколотую к кулисе. Крупными буквами на картонке значилось: «Меловой круг не стирать!!!» Тётя Зина чертыхнулась, прикинула, где был нарисован круг, поставила ведро и обвела его мелом.
Потом  Кузьмич с Юрием Ивановичем на месте круга укрепили бочку, обёрнутую фольгой, которую сдвинуть  с места  было невозможно. Ствол дерева поместили в крестовину  и при помощи нехитрого приспособления, сделанного Кузьмичом,  поместили ель в бочку. Проверили – дерево не шатнулось ничуть. Мужчины быстро  украсили ветки мягкими игрушками, самодельными бусами, гирляндами,  снежинками и блестящим дождём. Вместо  лампочек настроили проектор по последнему слову техники.
И вот Анфиса-Яга, сильно волнуясь, вышла  на сцену и попыталась удержать зал, который ещё не угомонился:
– Леший, глянь, вот это ёлка!
И услышала ответ Сеньки Лапина, игравшего роль Лешего:
– Замолчи ты, балаболка…
Это праздник для ребят.
Ох, не рад я, ох, не рад.
Анфиса справилась  с  волнением и уже  более уверенно продолжила:
– Прав ты, Леший дорогой,
Не позвали нас с тобой.
Им подарки и конфетки –
Не позвали злые детки.
А давай побезобразим –
Детворе испортим праздник.
Леший тоже текст  хорошо помнил:
– Ты, Ягуся, молодец –
Ёлку свистнем – и конец!
Анфиса уже совсем  освоилась на сцене, к тому же возня в зрительном зале  прекратилась, и малышня внимательно слушала их диалог:
– Леший, сам ты балаболка,
Не поднять нам эту ёлку.
Но недаром я бунтарка,
Украдём у них подарки.
А чтоб было всё быстрее,
Полечу за Бармалеем.
Анфиса залезла в ступу, которая находилась  за занавесом, пристегнулась страховочным ремнём и подала условный сигнал клаксоном. Ступа начала медленно подниматься, постепенно смещаясь к центру зала. Никто не знал, что глазомер тёти Зины оказался не совсем точным. Анфиса удивилась: канат сильно цеплял ветки дерева - несколько игрушек упали на сцену. Как только актриса в реквизите оказалась выше ёлки, после следующего сигнала, ступа стала раскачиваться чуть вверх – чуть вниз, изображая полёт. Баба Яга приложила руку козырьком к глазам и сверху с чувством проговорила реплику:
– Бармалей, там Леший ждёт,
            Ну а я опять в полёт.
            Ты давай быстрее шаркай –
            У детей возьми подарки.
            К ним зайди и под шумок
            Спрячь с подарками мешок.
Анфиса взмахнула метлой. Роль её почти закончилась. Осталось только в финале выйти со всеми злодеями - просить прощенья у малышни и водить с ними хоровод. Анфиса подала сигнал, но ступа, которая должна была опуститься в аккурат за ёлкой, как обещал Кузьмич, не сдвинулась с места. Актриса пожала плечами и стала ждать, сверху наблюдая, как Бармалей и Леший воруют мешок с подарками. На сцене всё шло своим чередом. Анфиса ещё раз нажала на клаксон. Ступа не двигалась.

Незадолго до этого Кузьмич у шкафчика управления, который находился со стороны коридора, ждал последнего сигнала, чтобы опустить ступу, но в это время ему на мобильник позвонила физичка:
– Иван Кузьмич, в кабинете физики Ньютон сейчас упадёт кому-нибудь на голову. Срочно надо что-то делать.
– То яблоки на голову Ньютона падают, то Ньютон на чью-то голову… - проворчал Кузьмич. – Но я занят.
– Вы издеваетесь? – завопила в трубку физичка. – Кто будет отвечать, если Ньютон прибьёт кого-нибудь?
Кузьмич прикинул: должен успеть посмотреть, что можно  сделать  с Ньютоном, пока нет условного сигнала. Кабинет физики располагался на этом  же этаже. Завхоз закрыл шкаф управления движением летающего реквизита на ключ и поспешил разобраться с непослушным Ньютоном, довольно массивный портрет которого действительно мог вот-вот рухнуть.

В это время шестиклассник Вася Ченчик, прикидывая, как бы прогулять контрольную по алгебре, проходил по коридору около актового зала. Его внимание привлёк большой ящик на  стене. Возможно, пытливый мальчик прошёл бы мимо, но  Васю остановил торчащий в замке ключ. Ченчику стало безумно любопытно, что находится в ящике. Он огляделся по сторонам  и повернул  ключ. Впрочем, ничего особо интересного там не  было: какие-то ручки, тумблеры, циферки и две кнопки. Мальчишка нажал сначала зелёную, подождал. Ничего не происходило, а он-то думал, что завоет сирена и отменят полугодовую контрольную. На всякий случай нажал красную, ещё подождал и щёлкнул тумблером. И опять ничего. Ченчику стало неинтересно, он  закрыл шкафчик, оставив ключ в замке, как было.
Анфиса скучала над ёлкой. Вдруг ступа медленно поехала сначала вверх, потом вниз, только почему-то опустилась не за ёлкой, а попала прямо между веток. Иголки царапали руки и лицо. Где-то на середине дерева ступа остановилась и опасно накренилась. Испугавшись, что реквизит перевернётся, и она повиснет вниз головой, Анфиса страховочный ремень прикрепила к стволу ели  и осталась висеть среди раскидистых  еловых лап, отплёвывая иголки.
На сцене  уже  был найден мешок с подарками. Малыши готовились к концерту. Леший и Бармалей подружились с ребятнёй. Юрий Михайлович не