Вагон был освещен слабо, спать еще не хотелось, да и негде было, разве только на третьей полке. Через несколько остановок к нам подсел капитан небольшого роста в форме танкиста. Он был слегка навеселе, в хорошем настроении и весьма разговорчивым. Когда он узнал куда мы собрались, начались разговоры на военные темы. Из всего, о чем мы говорили, в памяти у меня остались два совета капитана, которые в дальнейшем помогли мне в моей армейской службе. Капитан говорил: “Не пытайтесь в армии добиться справедливости. И армии тот прав, кто имеет больше прав”. И моя военная жизнь не раз подтвердила эту истину.
“И еще, - продолжал капитан, - не принимайте очень близко к сердцу разносы начальства. Постарайтесь относиться к этому спокойно, как к неприятной необходимости. Если начальник тебя ругает, постарайся как-то отвлечься. Смотри на него преданными глазами, делай серьезный понимающий вид, а сам думай о том, на сколько можно раздвинуть безымянный палец и мизинец на левой ноге, чтобы между ними поместиться 2 карандаша или коробок спичек, и пытайся раздвинуть эти пальцы. Это тебя отвлечет, и ты избежишь сильных переживаний”.
Советы запомнились, но в молодости мы далеко не всегда пользуемся всеми советами, которые нам дают старшие. А зря... Мы все стараемся полагаться на свой опыт, а его еще не так уж много. И мы снова и снова повторяем ошибки наших родителей и старших товарищей.
К средине следующего дня нам удалось добраться к цели своей поездки - в облвоенкомат на Конном рынке.
К трем часам дня на площади у облвоенкомата собралось около шестисот вчерашних школьников. Генрих и я затерялись в этой толпе. Никто ничего не знал. Указанное время наступило, но ничего не происходило. Просочились слухи, что здесь собрались кандидаты во все училища Харькова: в КВАТУ, в ХВАУС, в Роганское штурманское, в Чугуевское танковое. Стоял галдеж, какой бывает всегда, когда собирается много молодежи, была полная неразбериха. Ходили разные слухи, что это все напрасно, что в этом году с гражданки вообще никого брать не будут, будут брать только солдат.
И вот, наконец, без четверти четыре на плацу перед военкоматом появился подполковник. Громовым голосом он начал командовать.
- Смирно!!! Слушать команды! Кто в танковое училище собраться у забора. Кто в ХВАУС - строиться у ворот. В КВАТУ - строиться здесь. В Роганское - у серого здания.
Толпа постепенно рассосалась по группам. Появились еще офицеры, и каждый из них подошел к своей группе. Перед строем, в котором оказались мы с Генрихом, оказался капитан с авиационными нагонами. Голос у него был высокий и слегка визгливый.
Прозвучала команда:
- В две шеренги становись!
Суетясь и толкаясь, будущие курсанты занимали свои места в этом строю.
- Группа, смирно! - скомандовал капитан.
Большинство из ребят, стоявших в строю, в школе проходили военную подготовку. Немного нехотя, но на сколько это позволяла обстановка, выполнили команду, хотя где-то на левом фланге продолжались разговоры, ребята делились своими впечатлениями.
- Команда «Смирно» была! - повторил капитан.
Разговоры умолкли.
-Товарищи кандидаты в курсанты! Вы прибыли для поступления в училище. Отныне название училища не должно произноситься вслух, существует войсковая часть 77904 или часть полковника Ушахина. Мы с вами должны научиться хранить военную тайну. Сейчас свои вещи вы погрузите на бортовую автомашину, которая стоит у выхода, и налегке пойдем в училище. Меня зовут капитан Жупанов. Помогут мне вести строй сержанты Захаров и Набережный. Вопросы есть?
Где-то из строя раздался вопрос: «А на трамвае можно? Я знаю куда ехать».
- Нет, это исключено. Порядок для всех один.
- А попрощаться можно?
- Можно, пока будут грузить вещи на машину.
В это время к капитану подошли два рослых сержанта с погонами авиационных курсантов.
- Внимание, смирно! По порядку рассчитайся! С правого фланга начался вялый отсчет: «Первый, второй, третий ...»
- Отставить! Что вы как сонные мухи. Четкий поворот головы налево и громко, чтобы слышали остальные производить отсчет. Ясно? По порядку рассчитайся!
На этот раз получилось более четко. В строю оказалось 156 человек. - Сороковой, поднимите руку! Это будет первый взвод. Первый взвод, шаг вправо шагом марш! Сержант Захаров, командуйте взводом. Остальные - второй взвод. Сержант Набережный, принимайте взвод. Сержанты четким строевым шагом направились к своим взводам и стали на правом фланге.
- Командиры взводов, командуйте!
Мы с Генрихом оказались в одном взводе, хотя по росту Генрих был несколько ниже меня. Рядом со мной стоял парень в яркой тенниске и с рыхлым женским лицом с постоянной какой-то ехидной улыбкой. Он все время отпускал едкие замечания по поводу строя, ребят и новых командиров.
- Внимание, взвод! - обратился к нам сержант Захаров. Сейчас подойдем к машине, погрузите на нее свои вещи, и мы отправимся в училище. В строю не разговаривать, держать дистанцию и не растягиваться. Взять свои вещи, взвод, разойдись!
Ребята взяли свои пожитки, и вышли за ворота, где стояла машина. На машине в кузове было еще два курсанта, которые весело принимали вещи, которые бросали им снизу. Те, кто успел уже погрузить свои рюкзаки, мешки, чемоданы, отошли в сторону. Некоторых ребят провожали родители, девушки, друзья. Через несколько минут раздалась команда: «Первый взвод, в колонну по четыре становись!» Еще неумело ребята стали строиться в колонну. В строю последний ряд оказался незаполненным. Одного человека не хватало. А должно было быть 80 человек. В строю не оказалось моего соседа, парня с женским лицом. Он все-таки ослушался, поехал в училище самостоятельно. Подождали еще несколько минут, и прозвучала команда: «Взвод, смирно! Шагом марш! Последний ряд заполнить!».
Какое-то приподнятое чувство овладело мной. Я ощущал себя причастным к какой-то большой организации, которая олицетворяла собой всю армию, и я уже являлся ее членом, хотя впереди было еще много неизвестного, и самое главное, еще нужно было сдать вступительные экзамены. Но это сейчас меня не волновало, сказывались молодость и неистребимый оптимизм.
Строй шел плохо. Далеко не во всех школах была хорошо поставлена военная подготовка. В школе, где я учился, военрук был буквально фанатом своего предмета. Изучение оружия, уставов, строевой подготовки, стрельба - все делалось по высшему классу, с полной нагрузкой. Ребята хорошо умели ходить строем, на городских соревнованиях по стрельбе наша школа традиционно занимала первые места. Но сейчас в строю были ребята, которые совсем не умели ходить строем, они то и дело путали ногу, наступали впереди идущим на пятки, идущего рядом толкали локтями. В начале на это не обращали внимание, но путь был длинным, даже очень длинным. От площади Конного рынка до центра города, Пролетарской площади, было около пяти километров. Более часа колонна двигалась в сторону центра. Некоторые уже стерли себе ноги и здорово устали. Начались злые окрики на нерадивых, кто мешал нормально идти.
- Разговоры в строю, подтянись, не растягиваться! - командовал сержант, который, как ни в чем не бывало шел рядом со строем. Впереди меня шел толстый неуклюжий белорус, который постоянно путал ногу и при ходьбе раскачивался из стороны в сторону. Уже несколько раз я наступал ему на пятки, от чего он поворачивал красное от пота лицо и цедил сквозь зубы: «Нэ грыбы лапямы». Несмотря на то, что августовский день уже клонился к закату, было довольно жарко, ребята вспотели и шли молча и угрюмо, только иногда переругиваясь между собой.
Взвод шел мимо домов, скверов по крупной брусчатке по трамвайным линиям. Нас обгоняли машины, трамваи, а ребята все шли и шли. Казалось, что дороге не будет конца. От прежнего моего приподнятого настроения не осталось и следа. Усталость давала себя знать, две последние почти бессонные ночи сказывались. Нельзя сказать, что я был неженкой, маменькиным сыночком. Еще прошлым летом, отрабатывая положенные 15 трудодней за лето, я работал в колхозе на вывозке зерна сутками. Сутки отдыхал, а потом шел еще на сутки работать. Но почти все сутки между работами я спал. И спал дома, в своей кровати. А нигде в мире так хорошо не спится, как в своей кровати в родительском доме. А сейчас было совсем другое дело. Наступило какое-то тупое оцепенение, сон не сон, бодрствование не бодрствование. Ноги двигались сами по себе, а мысли почти отсутствовали. Это были первые трудности, которые встретились будущему курсанту.
Вдруг впереди началось какое-то оживление. Первая шеренга увидела цель своего пути - ворота училища. Оцепенение сразу спало, все оживились. У проходной среди зевак-прохожих стоял уже знакомый парень с женским лицом. Он приехал к училищу на трамвае. Пока проходили ворота, он попытался незаметно юркнуть в строй. В каждой шеренге было по четыре человека, а он попытался протиснуться в шеренгу по своему росту, но ребята недовольно вытолкали его в предпоследнюю неполную шеренгу, где соседи были ему едва не по пояс.
Колонна прошла по улице мимо учебных зданий, казарм из красного кирпича на стадіон, и только там, у ряда палаток, остановилась. Сержант взвод повернул налево и осмотрел строй.
- А вы, молодой человек, откуда здесь взялись? - сразу обратил внимание на него сержант. - Вас во время движения здесь не было. Как Ваша фамилия?
Мэвэ … Виктор, у меня нога болит, я приехал на трамвае.
Ребята возмущенно загалдели, с ненавистью поглядывая на молодого «сачка» . Слово «сачок» в авиации расшифровывают по-разному. Одни говорят, что это абривиатура определения «Самый Авиационный Человек Особого Качества». Но так или иначе, оно означает лодырь, увиливатель, человек, избегающий чего-то. Слово «сачок» в авиации расшифровывают по-разному. Одни говорят, что это абривиатура определения «Самый Авиационный Человек Особого Качества». Но так или иначе, оно означает лодырь, увиливатель, человек, избегающий чего-то неприятного за счет других. В данном случае оно очень подходило к этому нарушителю общего порядка.
- Предупреждаю. Еще одно нарушение - и сразу отчисление, - заявил сержант.
В это время к строю подошел майор. Сержант доложил ему о прибытии первого взвода и сказал, что второй взвод прибудет через несколько минут. Действительно, они обогнали второй взвод минут на десять.
Когда прибыл второй взвод, майор добрых полчаса рассказывал нам о порядке в карантине. Оказалось, что мы прибыли в «черный» карантин. Здесь мы будем находиться до тех пор, пока не сдадим экзамены и будут зачислены. Уже зачисленные в училище попадут в «белый» карантин. О том, чем они отличаются друг от друга, вновь прибывшие пока себе еще не представляли.
- А сейчас сгрузить свои вещи с машины, сложить их аккуратно в одно место. Среди вас парикмахеры есть?
В строю нашлось несколько человек, которые умели держать в руках машинку. Им поставили задачу: подстричь всех под «ноль». Вот те на! Еще даже не приняли документы, а уже стригут наголо! Усталые ребята, дожидаясь своей очереди к парикмахеру, разлеглись на траве. Кое-кто достал свои пожитки и в одиночку в сторонке уплетал домашние харчи. Мы с Генрихом уже все свои запасы съели, и
