В полнеба пламенел закат.
Сохнущее развешанное на верёвках бельё повисло: дующий несколько дней кряду порывистый ветер утих. Замерли в тревожно-тоскливом ожидании голые кроны деревьев, слышен тихий тайный язык шума веток и поскрипывания стволов. На фоне стихийного умиротворения нечто невероятно-невообразимое начало происходить с пернатыми: раскричались до болезненной хрипоты галки, вороны начали маршировать с умным видом на хитрых клювах, голуби с одного места, едва успев его облюбовать срывались, яростно всплескивая крыльями, поднимая вуаль подсохшего грунта, и, покружив, садились чуть поодаль с неизменно-приевшимся «гур-лы, гур-лы» на асфальт или на присыпанные подмёрзшим снегом клумбы. Даже воробьи, нехитрое племя, проявили фантазию: расселись на ветках, каждый в отдельности напоминая ноту, но вместе, если провести между ними гипотетическую лигатуру, какую-то забытую мелодию для фортепиано. Все ожидали с нетерпением завтра. Назавтра синоптики, - стало известно из точных невыясненных источников, - прогнозировали дождь. Скажете, пхе, дождь, экая невидаль! Не стоит с места рвать в галоп. Летом ли, весною или осенью – невидаль. Зимой – нонсенс. Вот в ожидании нонсенса и притихло царство живого мира - а вдруг?! Никто не хотел думать о сказанном синоптиками как о шутке, хотя точно установлено из тех же невыясненных источников, синоптики те ещё врали. Но… и идущие парами люди, с детьми или под ручку влюблённые пары, нет-нет, да и посматривали исподтишка в небо: что? Скользили взгляды по небосклону, не цепляясь за облака. Неужто? Дождь всё же или… Чудит погода, будто качается на огромаднейших природных качелях. Что проку смотреть на небо? Какой с него спрос? Оно само не знает, что готовит. В бездонных бесконечных кладовых столько припасено чудес, там полным-полна коробушка весьма пикантных неожиданностей, вдумчиво распорядиться, так надолго хватит.
***
И внезапно обрушился дождь.
И неожиданно пролился дождь.
И мгновенно запел дождь.
И как будто вином опьянил дождь.
Долго плескали струи, длинно звучали трели, яростно гремели тремоло и синкопы и ожидаемо короткими были паузы и ферматы и фиоритуры неповторимы.
Он прошёл и оставил после себя едва уловимый флёр ароматнейшего, безумнейшего, прежде никем не испытанного тонкого похмелья…
Глебовский, 24 января 2023 г.
|
