Почти ангел. Первая часть.

Первый аккорд. Осторожное касание.

Не секрет, что ангелы – мечтатели. Любознательные, доверчивые, лишенные чувства осторожности, открытые существа, которые смотрят на мир сквозь розовые стекла очков. Лишь на секунду закрываю глаза...

Видение настолько реальное, что я теряю голову. В многочисленной толпе зрителей, пришедших на мой концерт, из тысяч пар глаз вижу лишь одни: небесная синева и яркое солнце внутри, они манят мотылька на свет. Мой прекрасный посланник облаков подходит к сцене, протягивает руку, мы сцепляем пальцы и уходим прочь...

Закрывая глаза, вижу эту картину снова и снова. Меня переполняет любовь. "К видению? - кричит Хранитель, - ты сошел с ума!" - но я не слушаю его, готовый ходить веками по земле в поисках Ее небесных глаз и ежедневно мечтать встретиться, гореть желанием и каждую ночь разочарованно ложиться спать одному в надежде, что завтра она все-таки найдется… Моя далекая, любимая, неизвестная. Уверен - музыка объединит нас. Музыка души, музыка ангела, этот шифр, который дано разгадать лишь ей. Вот моя мечта, и я пускаюсь по реке на маленьком плотике в поисках той, что вдохнула в легкие жизнь. Готовый отдать всего себя без остатка во имя Любви и Света. Выбираюсь из тени, чтобы превратить сон в реальность. Сердце стучит отбойным молотком, но я делаю шаг вперед...»

Чуть не заснул! Не спать! Ты слышишь? Ни в коем случае!
В бешеном темпе пальцы перебирают клавиши рояля. Его звонкий голос возвращает меня к жизни. Не дай Бог, накануне концерта напомнить себе о былом.
Успокоившись, вздыхаю. Вот и подходит к концу еще одна ночь. В Вашингтоне сегодня дождь, за окнами мрачно и сыро - хмурится осень. 1 октября 2005 года – я запомню этот день как День Великой Решительности.

Мой первый концерт... Смешанность чувств – восторг, но вместе с ним неуверенность, волнение и страх... Сколь долго я готовился к важному событию: днем и ночью сочинял музыку, писал стихи, нервно перечеркивая строчки. Я готовился к встрече, я устал мечтать, хочу действовать.
Сегодня, наконец, я сделаю первый шаг. Да, так решил.
Одному Богу известно, как важно начать свой путь правильно, как важно не ошибиться. Он создал мир, каким я его вижу, но что было вначале? Пустота… Помню ее. Вернее, переживаю чьи-то воспоминания о ней. Она влажная, темная, холодная, а потом как яркая вспышка – новый мир, созданный из тягучей магмы. Окаменевший на поверхности, но сохранивший в своем сердце огонь.
Я начинаю свой путь с пустоты. Хочу выйти к зрителям и не разочаровать их. Сегодня в маленьком клубе Лос-Анджелеса Александру выпала возможность доказать, что все старания не зря, что время, потраченное на подготовку, не ушло впустую. Шаги не делаются просто так, каждый должен быть заранее просчитан и отмерен, за каждое крохотное движение к цели придется бороться, буквально вгрызаясь в шанс, как будто он последний. И я становлюсь охотником за удачей. Сумев обойти конкурентов, договорился с «Лос-Анджелес ЭКСПРЕСС» о совсем крохотном репортаже на главной странице. Это хороший старт для начинающего артиста, который хочет мгновенной славы. Мой нежный ангел услышит пароль, она разыщет меня. Теперь важно не промахнуться и выступить в полную силу, только вот страх мешает...

Время бежит, пора выбирать костюм для концерта. Открывая шкаф, вижу свисающего с балки жирного откормленного паука – ничего себе, давненько не заглядывал сюда. Хоть рядом ни души, но, тем не менее, становится стыдно. Чувствую, как краска обагряет лицо. Необходимо привести дом в порядок, он ждал этого момента целое столетие! Прислоняю пальцы к вискам - внутри меня происходит взрыв, вспыхивает искра, накаливая тело и передавая в мозг желание. Это не совсем приятно, но терпимо. Жаль, самые главные мечты так и остаются мечтами, сколь долго бы я не создавал в себе пожар – Господь не дает грешнику обрести покой и заставляет трудиться. Наказанием предписано – душа падшего ангела Александра не найдет дорогу в мир призраков, а навсегда будет гореть в аду земном. И она пылает. Творить чудеса мне запрещено, но так и не понял, почему, если природа наградила меня даром, я должен забыть о нем. Улыбаюсь – маленькие шалости всегда приятны.
Открывая глаза, наблюдаю порядок, вдыхая свежий утренний, но слегка влажный из-за дождя воздух. Теперь снова пытаюсь залезть в гардероб – его тоже коснулась генеральная уборка. Так и есть. Жирный паучара, непрошенный гость, бесследно исчез – не вдаюсь в подробности, куда именно, но из дубового ящика на меня смотрят сотни чистеньких дорогих нарядов. Добрая половина из них – старые костюмы для балов времен королей, с массивными воротниками и манжетами-колокольчиками, с вшитыми в материал золотыми нитями; меньшая половина – более современные вещи, истинная классика английского стиля. Но... Кажется, я устарел за эти годы. Утилизация неизбежна.
Встаю напротив большого зеркала в гостиной и гляжу на отражение – все такой же юный граф: короткие и черные, как смоль, волосы, рассыпанные в хаотичном беспорядке и вьющиеся от природы; темно-карие глаза с яркими кольцами огня, заточенного внутри; аристократически светлая кожа молочного оттенка, однако на лице присутствует небольшой румянец, рост выше среднего – 6 футов, стройный, подтянутый молодой человек. Играя бровями, улыбаюсь отражению: в целом, неплохо – ни единого следа усталости или старения.
До выступления остается совсем немного времени. Волнение, перерастающее в панику, не дает покоя, и это непрекращающееся дрожание кончиков пальцев сводит меня с ума! Ну как играть на сцене, когда ты психически неуравновешен, когда внутри тебя поселилось беспокойство и не желает уходить? Я не я, если сегодня ничего не произойдет.

Окидываю свежим взглядом просторный гардероб и прихожу к выводу: все устарело за эти годы. Любимые некогда одеяния подходят лишь для съемок в кино про времена рыцарства и высшего света! Самые новые вещи максимум из прошлого столетия. Что ж, когда-то нужно снимать с них гриф «НЕПРИКОСНОВЕННО», «ДОРОГО ПАМЯТИ» и, пожалуй, самое любимое из отговорок – «ПОДАРОК ДРУЗЕЙ». Безжалостно тормоша содержимое шкафа, нахожу более-менее подходящую под современный стиль одежду: приталенный серый костюм; тонкий нежно-розовый галстук с вышитыми гладью малиновыми нотами, хлопковая белая рубашка и черные лакированные ботинки. Конечно, не стоит забывать про золотые булавки-запонки с курсивными инициалами «А.В.» – презент короля Англии Ричарда I. До сих пор храню их как память о прошлом. По-моему, розовый и серый отлично гармонируют с моей белоснежной кожей и волосам цвета безлунной ночи.

На маленькой сцене клуба разместилась великолепная копия моего белоснежного рояля, что стоит дома, изготовленная на заказ самим Карлом Бехштейном, великим мастером своего дела. Клавиши со вставками из слоновой кости, гладкие, холодные пока, они ждут назначенного часа. Мне во что бы то ни стало надо понравиться. Другого шанса не будет! Просто не смогу больше, и так боюсь до дрожи в коленках. Но пора перемещаться, до начала не так много времени. Я смотрю на часы, что висят в просторной гостиной; позолоченные стрелки тикают на прощание, показывая 17:30, но уже начиная рябить. Напоследок снова подхожу к роялю, провожу рукой по клавишам, затем прикасаюсь к стене, к месту, где висит любимая картина «Ангел смерти». «Пожелай мне удачи, мой родной дом». «Удачи», - шепчет легким ветерком моя богатая фантазия.
Закрываю глаза, думая о перемещении. И все плывет, точно кто-то меняет контрастность. Рябь сильнее. Водоворот мыслей кружит голову и уже трудно остановиться. Делаю шаг в пустоту, во влажное серое облако, и двухэтажный деревянный коттедж исчезает, а через мгновение передо мной возникает город Лос-Анджелес во всем своем великолепии. «MidnightClub» - точка прибытия. Обычному человеку нужно провести в пути часов шесть, чтобы сделать такой марш-бросок! И ты понимаешь – иногда хорошо быть не таким, как все. Рядом располагается знаменитый Голливуд со своей гламурной сказкой, с обещанием исполнить любые мечты. Вздыхая, прохожу мимо – это не для меня зажигаются огни нарядных вывесок, не для меня открыты лучшие площадки для выступлений. Неуверенно вползаю в слепленное из недорогих материалов здание, разрисованное граффити от пола до потолка, чтобы прикрыть дыры от гвоздей или пуль. Молодой директор Дэйв Ричардсон подлетает ко мне и усердно пожимает руку.
- Мистер Бейли, слава Богу, вы как раз вовремя! Публика уже собралась и заскучала. Да на вас лица нет. Вы готовы?
Я смотрю на него, но рентгеновский луч почти черных глаз проходит сквозь Дэйва и показывает мне зал за его спиной, в котором много людей. Тело снова пробивает неприятная дрожь.
- Я не знаю… Готов, наверное… Страшно… Первый раз... Никак не успокоиться.
Ричардсон кладет мне на плечо накаченную тяжелую руку и произносит:
- Ничего, если бы я не слышал вас на репетиции, то был бы уверен, что вы провалите выступление. Вы очень волнуетесь, а зря! Я в вас верю. Удачи, и, главное, не смотрите в толпу, иначе растеряетесь: ошибка всех новичков – пугаются и пропадают, напрочь забывая слова! – он улыбается, и я чувствую пусть и крохотную, но поддержку.
- Да, нелепо, - ухмыляюсь. - Дэйв, спасибо вам, что не отказали в площадке! Я почти отчаялся. Постараюсь не разочаровать.
Мне нелегко вновь привыкнуть к людям. За время нашего не общения они сильно изменились. Я замираю, боясь сделать шаг, но закрываю глаза и вижу Ее... Сжимая кулаки, выхожу.
- Пожалуй, пора...

Второй аккорд. Танец льдинки и пепла.

Поднимается бархатный занавес, и я прохожу к середине сцены, кланяюсь толпе, пытаясь не смотреть на них и старательно пряча глаза; аккуратно отодвигаю табурет, чтобы, не дай Бог, колесики не заскрежетали по отполированным половицам. Кажется, стук моего сердца слышен и в конце зала. А люди ждут, когда мои руки коснутся клавиш. Я тяну время - волнуюсь, боюсь дотронуться до инструмента. Влажнятся ладони. Чужие мысли врываются в незащищенное пространство моего организма… Этот ворох лишней информации, что мешает настроиться. Ведь я же знал, на что иду, высовываясь из теплой норки уютного дома, выставляясь напоказ. Что же теперь?..

Хватит... Неуверенно провожу пальцами по клавишам. Они холодны, но от прикосновения моих горячих рук теплеют; в глянцевой поверхности отражаются испуганные карие глаза и играющие огоньки в них – напоминание о начале новой жизни, о полноводной реке, по которой стремлюсь плыть, и о маленьком плотике, что так непрочен. Понемногу успокаиваясь, создаю вступительный аккорд и благодарю инструмент за поддержку. Чувство легкости приятно расслабляет напряженные мышцы, а непокорные мысли, ощутив свободу, вырываются и делают свое черное дело, шепча на ушко голосом бывшей возлюбленной Кэтрин Маршалл: «Саша, это моя любимая мелодия. Спасибо тебе». В один миг раскрывается рана, что так долго заживала, заставляя вздрагивать и проскальзывать по клавишам в хаотичной последовательности, издавая яркий и мощный бас. Сердце замирает в испуге. Что же будет дальше? Зрители переглядываются между собой... Главное - не поворачиваться в их сторону. «Спокойно, мой друг, все хорошо», – придерживая боль и пытаясь