Почти ангел. Первая часть.

предложить место в одном из сольных классов. Вы одаренный человек, хоть и со сложным характером, но, если постараетесь впредь вести себя тихо и скромно, то спонсорство на развитие таланта вам обеспечено. Вы ведь еще не успели заключить с кем-то контракт?
- Учиться? Да вы что?! Зачем мне учиться? И вообще, я проснулся толь...
- Тем не менее, Аарон, я предлагаю вам стать учеником корпорации. Покажете себя с лучшей стороны - будете выступать на признанных площадках штата, потом – всей Америки. Готовы?
Мистер Грейт перебивает меня. Выведенный из равновесия столь щедрым предложением, я не знаю, что ответить. Хватит с меня школ и университетов! Я полностью подготовлен к сцене и не нуждаюсь в уроках вокала, актерского мастерства и игры на рояле! Это же смешно просто! Да я им по возрасту хотя бы не подхожу, да с кем мне там соревноваться? С пятнадцатилетними подростками? Ужас...
- Мистер Грейт, я не готов прямо сейчас дать…
Вежливый собеседник опять перебивает меня.
- Видите ли, в принципе, у вас есть выбор: будете с нами - мы сделаем вас знаменитым на весь мир или же без нас, но до конца своих творческих дней будете выступать в таких небольших клубах как «Midnight». Максимум, что вам посветит, это концертная площадка на дне города. Дальше - дорога закрыта, каким бы талантом вы, юноша, не обладали. Наша корпорация курирует залами по всей Америке, мы с ними в хороших отношениях и просто так вас к ним не допустят. Увы, мой друг. Выбирайте, – он одаривает меня хитрой улыбкой и остается вполне доволен своей проникновенной речью. В голове снова бьют мощные английские часы над лондонскими просторами.
- Поймите же вы, я еще не отказываюсь, но и не даю согласие. У меня нет сил рассмотреть прямо сейчас ваше предложение. Нужно подумать. Такое важное решение, способное изменить мою жизнь и привычные для меня устои, в нынешнем состоянии не принимается! Конечно, все это заманчиво, даже очень… Должен признать - вы четко умеете излагать суть… Но, простите, я что, не могу подумать, когда не буду сидеть в больничной палате? К чему сия спешка? – мое возмущение и негодование могло бы длиться вечно, я злюсь на Грейта, на себя, на головную боль и даже на часы Биг Бена, которые, казалось бы, здесь совсем не причем. Питер останавливает меня движением морщинистой руки, и этого жеста оказывается достаточно для того, чтобы я замолчал.
- Тогда вам нужно знать, уважаемый мистер Бейли, что таланты очень легко зарываются в землю, если только захотеть, - его взгляд, кажется, прожигает дыру в моей больной голове, а грубый хрипловатый голос больно ранит душу. - Вы ведь одаренный человек и должны понимать, что мы вам нужнее, чем вы нам. Потому ждать не намерен ни единого часа. Если вы не желаете с нами сотрудничать – я пойду дальше, мой день расписан по минутам, но помните о том, что к мечте долог путь.
Я икаю. Чтобы какой-то презренный человек... Мне?! Да что это с миром произошло за сто лет? Совсем страх потеряли? Угрожают... И почему же от его слов по телу пробегает холод. Нет, не боюсь этого индюка, просто не понимаю. Последние слова были брошены с особой жестокостью, и мистер Грейт, не проявляющий, в отличие от Кейт Уильямс, ко мне никакой симпатии, смотрит на меня бледно-голубыми зрачками глаз, выцветшими от линз, и ждет положительной реакции. Мне совсем не хочется ссориться с многомилионной корпорацией. Они – не Бог, не простят. Придется вновь закрыться от мира и ждать, пока участники ссоры не вымрут. Нет, не выдержу и закопаю их собственноручно... Чтобы не допустить ошибку нужно подумать. Угрозы настраивают принять отрицательный ответ. Почему так настойчиво заставляют дать согласие, не позволяя даже прийти в себя? Словно заправский профессор, с умным видом я играю сложными словами. Не хватает лишь очков. 1:1, мистер Величие!

- Мистер Грейт. Я долго терпел наглость, но в ваших словах есть противоречивость, вызвавшая сомнение и заставившая задуматься над предложением, а не согласиться сразу. Вот вы говорите, что нужнее мне, чем я вам, и упорно давите. Однако, насколько я осведомлен, в вашу школу просто так в конце года не поступают, да и нужно пройти строгий отбор. И вы меня берете без экзаменов сразу после какого-то клубного шоу? Хорошо, но, по-моему, я вам все-таки нужнее, раз вы готовы закрыть все площадки Америки лишь для того, чтобы Аарон Бейли пришел на поклон и стал с вами сотрудничать! И даже угрожаете, пусть и не открыто, но намек понял и оценил! Итак, зачем я вам понадобился?
Питер Грейт отвечает мне убийственно спокойным тоном, не менее изящно апеллируя словами.
- Юное дарование, хватит играть в детектива. Признаюсь честно – я и сам не сторонник вносить в годами установленные правила изменения, но директор корпорации приказал всеми доступными способами привести вас в школу. Он уверен в вашем успехе, и моего босса невозможно переубедить. Лично я считаю, что без вас мы как работали ранее, так и будем работать! Извините, если чем-то обидел.
- Спасибо, вы очень вежливы! Наконец-то перестали камуфлировать истинное отношение ко мне красивыми двусмысленными фразами и перешли в открытое наступление! – слыша откровенное признание Грейта в том, что он на меня чихать хотел, я не понимаю: зачем отправлять для заключения сделки человека, который не заинтересован в положительном результате? – Я рад, что теперь знаю правду. Вы мне тоже не сильно симпатизируете, но, так и быть, давайте посотрудничаем.
- О, спасибо, великодушный мистер Бейли! – Питер в прямом смысле склоняет голову ниже плеч, отвешивая грандиозный поклон, - вчера вы сумели покорить толпу, хоть и закончили выступление весьма плачевно, но не расслабляйтесь. Работа артиста – это не то, о чем вы, вероятно, подумали, когда ступили на карьерную лестницу!
- Да откуда вам изве...
- Я вас наберу и скажу, что дальше делать.
Мне порядком надоедает его манера перебивать меня на полуслове, и я сверлю Питера взглядом, стремясь испепелить противника, но едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Так прескверно, так униженно, кажется, не ощущал себя уже давно. Никто не смеет указывать мне на то, как жить и о чем думать! Сколько я прошел за эти годы? Наверное, нет ничего больнее, когда насильно ломают кости, а ведь мои крылья были даны с рождения и были частью меня, но теперь вместо них лишь остались симметричные шрамы-молнии – напоминание о грешном поступке, о предательстве и горделивости. Да Питер Алан Грейт и не представляет себе, насколько страшно жить на земле после того, как погибает человек, который тебе был не просто небезразличен, а был частью тебя! Человек, ради которого ты согрешил! Да он не знает, насколько сильно терзают чувства каждую минуту, когда с каждым днем ты понимаешь, что твоя любимая не вечна и скоро умрет, а ты не в силах это предотвратить! Нет, он не имеет понятия, что значит услышать от Господа слова «уходи и не возвращайся», ведь они подобны острому кинжалу, что воткнули в спину по самую рукоять и прокрутили в полный оборот!
- Уже завтра? – шепчут дрожащие губы. - А как вы меня найдете?
- Я найду, поверьте! И будьте готовы к вступительному экзамену перед директором корпорации, мистер Аарон Бейли. Действительно, и чего мы должны вас брать просто так после какого-то клубного шоу?

Мистер Грейт разворачивается и, хлопая дверью, выходит из палаты. Вспоминая о прожитых на земле невероятно сложных и трудных веках, я стою и почти шатаюсь от бессилия. Хочу догнать наглого человека и врезать как следует, но держусь, понимая – люди глупы. Не чуя опасности, они бросаются на меня, но когда-нибудь мне надоест терпеть и подставлять вторую щеку для удара. Клянусь Богом, надоест. Уже надоедает...

Четвертый аккорд. Почти ангел.

Измотанные тяжелым рабочим днем, люди спят по ночам, даруя телу долгожданный отдых. Мне тоже хочется, закрыв глаза, обрести крылья и подняться к Небесам, вспомнить хорошие моменты в жизни, осуществить заветные мечты, ведь в объятьях Морфея можно все. Вместо этого я вижу лишь кошмар. Один единственный, чтобы помнил о последствиях и никогда не посмел повторить.

За столько лет тишины и покоя в собственной крепости я ни разу не сомкнул глаз. Ночь для меня – время творчества: приятная обволакивающая темнота, ни единого отвлекающего звука; лишь сияние свечей, их теплое дыхание наполняет ароматом пустой дом, да голос рояля, что так люблю и чему так предан.

Этой ночью мне нечем здесь заняться. За окном плавно опускается бледное солнце, через несколько часов наступит темнота. Домашнее существо совсем не желает провести столько времени в незнакомом месте. Переместиться бы на несколько минуток, побыть там, где мне хорошо, а к утру вернуться... Почему нет? Ведь коттедж – моя защита от реального мира, а здесь все чуждо и здесь нет покоя. Уже готовлюсь к несанкционированному побегу, но из коридора вновь доносятся шаги, а затем и чужие мысли вдогонку врываются в больную голову с колоколом внутри. О, Боже! Не надо, ну только не сейчас! Дайте же отдохнуть.
Раздосадованный предстоящим неприятным разговором, я горько вздыхаю: ни минуты покоя.
- Добрый день, сэр, – в палату входит врач, и, как мне кажется, он ничем не отличается от ему подобных особей. В его руках планшет с моим, как кажется ему, горьким неизлечимым диагнозом.
- Добрый...
- Мистер... э... Как мне вас звать?
- Я не люблю официальности. Просто Аарон, – внутри уже готовлюсь к тому, о чем потом буду жалеть, но все это не сейчас. Сейчас надо бы и дослушать, ну хоть из-за воспитанности.
- Хорошо. Меня зовут доктор Робертс. Я – твой лечащий врач. Аарон, пока ты находился без сознания, медсестра поухаживала за тобой. Наступила ночь, а спать надо как полагается, верно? Не в концертном же костюме. Болит что-нибудь?
- Голова сейчас треснет. Сил уже нет терпеть этот перезвон!
- Не кипятись, успокойся, пожалуйста, - его речь льется почище колыбельной. – Сейчас я сделаю укол и, вот увидишь, тебе станет получше.
- Док, а что это за лекарство? От чего? – зажатый в руке шприц не выглядит безобидным с томящейся внутри розовой жидкостью, и я даже сквозь пластик чувствую запах снотворного. Ну уж нет!
- Аарон, не сопротивляйся, пожалуйста. Я не причиню тебе вреда.
- Все вы так говорите, доктор. Только вот не надо... Что на этот раз? Бешенство? Или, может быть, лихорадка?
Он опускает глаза на планшет, и я читаю в его мыслях этот страшный для человека приговор: «Заражение крови».
- Пойми, болезнь может быть опасна. Я не могу понять, как ты еще живешь! Я не встречал ничего подобного уже много лет. Чтобы кровь была агрессивна?! Доктор Томпсон, царствие ему небесное, писал диссертацию об одном пациенте с похожими симптомами. В ней говорится, что крохотные монстры способны управлять и подчинять себе остальные клетки, как хозяева. Возможно, он был на грани великого открытия… Но все закончилось печально - старик потерял память, а пациент загадочным образом исчез. Здесь нужно быть деликатными и осторожными. Ты понимаешь? Ты понимаешь, что можешь быть опасен для других? Я просто вынужден задержать тебя для проведения повторных анализов.
- Док, видит Бог – я не хочу этого делать, но каждый раз вы не оставляете мне выбора! Меня завтра ждут на прослушивании, и я тут не останусь, простите.
- Аарон, я тебя не отпускаю! –