Рассказ 4
Взятка
В моем детстве сказки в стихах почти каждый вечер читались мне папой на ночь. В основном это были сказки Ершова и Пушкина. И, хотя я их знала уже почти наизусть, но чтение продолжалось, со смакованием любимых страниц. Мы с папой вносили в тексты свои добавления в виде своих строчек в стиле автора. То есть сочинительство шуточное было обычным явлением, что я перенесла на детсадовскую жизнь, сочиняя глупые стишки время от времени.
Как-то, в садике, после полдника, когда детей уже частично забрали, я услышала разговор двух воспитательниц. Я вертелась около них, что-то ковыряя палочкой на земле и прислушиваясь к беседе. Одна воспитательница жаловалась другой на директрису садика. Директором была высокая, полноватая ухоженная женщина, с большой грудью и высокой прической типа «хала». У нее был сильный и громкий грудной голос, которым она говорила сурово фразу: «Что это такое?!», от чего и воспитатели, и дети как-то сжимались, старались быть невидимыми. Воспитательница рассказывала, что ее муж принес домой двух очень маленьких щенков, маму которых сбила машину. И что она попросила повариху не выбрасывать не съеденные остатки несладких каш и кусочков котлет, а отдать ей для выхаживания. Повариха согласилась и сбрасывала в маленькую кастрюльку. А когда воспитательница собралась эту кастрюльку вынести, то был жуткий скандал, директриса, поймавшая вынос, устроила разнос и запретила повару собирать остатки еды в кастрюльку. Вот и делились воспитательницы этой историей, вспоминая, как перед праздниками сама директор Дора Эдуардовна выносила из садика сумки, забитые продуктами. Подобные истории рассказывать при мне было нельзя.
На следующий день историю про злую директрису Дору была пересказана детям в моей группе. Воспитателей и директора ждал сюрприз. При появлении Доры на площадке гуляющей во дворе группы, раздался крик: «Дети прячьтесь, злая директорша идет!» И все дети стали присаживаться в кустиках, забираться в домики, всячески стараться исчезнуть из видимости директора. А когда немного растерянная директриса решила уйти, то в след ей неслась частушка: «На дворе поймали вора, это Дора- помидора!» Скандировали не все дети, не несколько моих друзей, в общей сложности, человечка четыре точно скандировали во главе со мной. Надо сказать, что воспитатели возмущались показушно, но чуть улыбались уголками губ. И длилось это шоу несколько дней, пока директриса не подошла ко мне, не взяла меня за руку и не повела к себе в кабинет. Я шла на плаху как героиня, не зная, что мне ожидать. Но голосочек у Доры был ласковый. А в кабинете, она присела на корточки передо мной, гладила мою ладошку и сказала мне, что она совсем не хочет со мной ссорится, что она хорошая и не понимает, почему я так к ней отношусь. Я смотрела на нее букой, как говорят исподлобья, и ожидала чего угодно, только не конфет. А тут она открыла стол и положила мне в ладошку несколько шоколадных конфет, и еще в кармашек. «Давай с тобой дружить, ладно?», - сказала она. А я несколько растерялась от ласкового голоса, но ответила, слегка ехидничая: «Почему вы не хотите кормить щеночков?» У нее брови слегка потянулись к верху. «Ага», - сказала она, но погасила эмоцию на лице. «Хорошо будем подкармливать щеночков», - сказала она мне опять ласково, - «Будем дружить?» «Да», - ответила я и кивнула. На этом инцидент был исчерпан. Щеночкам мы сами оставляли кусочки еды на тарелках. И эти кусочки перекладывали в небольшие банки, которые можно было спрятать в сумке, а в сумку небольшую никто не заглядывал. А я оказалась взяточницей, берущей взятки конфетами. Но я была мала и слово взяточник еще не знала.
Рассказ 5.
Как мы ходили за ежиками.
Мой близкий знакомый, читая мои воспоминания о детстве, попросил меня рассказать его историю. Рассказ будет от его лица.
Я не ходил в детский садик, когда совсем был маленький носили в ясли, а потом к нам приехала жить бабушка и я был при ней дома.
В селе не многие ходили в садик, многие оставались дома одни, когда взрослые и школьники уходили с утра по своим делам. Если не было бабушек, взрослые прибегали в перерыв покормить, а так мы, дети дошкольного возраста, были весь день предоставлены себе и в хорошую погоду весь день играли на улице.
Нас было пять. Сережка Трешнев, по кличке Сызунок, ему было лет 6-7. Я на год его моложе. Потом сестра Сызунка - Людка на два года меня моложе. И Юрка Богословский, ее ровесник. Еще самый маленький Толик Мотовников лет двух. Жили мы все в деревне Плавица Тамбовской области. Время было весеннее, начало апреля. После завтрака вышли на улицу и кучковались, рассказывая друг другу всякую всячину. Я читать начал рано и мои домашние прошлым вечером читали мне книгу про весну и проснувшихся ежиков. Там было написано, что ежики спят зимой под корягами и между корнями в норках. И я начал пересказывать друзьям прочитанную книжку, а потом предложил сходить в лес посмотреть ежиков. Все быстро со мной согласились. До леса было не близко, примерно километров пять полями до реки, а там через мост за рекой начинался лес. Мы стали в шеренгу и пошли за ежиками, Младшему Толику ничего не оставалось как идти со всеми. Мы не спешили, подлаживаясь под него, то есть двухлетний пацан задавал наш темп.
Дошли до края села, миновав последние дома, бодро пошли полями по проселочной грунтовой дороге.
А чтоб веселей было идти, мы пели песни: «Шел отряд по берегу, шел издалека, шел под красным знаменем командир полка, голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве».
Запевал Сызунок, мы подхватили и даже Толик что-то пытался громко петь, хотя говорил еще плохо.
Так бодро мы прошли с песней 5 км до речки к мосту на ней. За мостом начинался лес. Перешли через мост и вошли в лес. В лесу на полянке и валялись прошлогодние листья, кое-где стала пробираться зеленая травка. Мы стали копаться палочками под деревьями, Я, почему-то, считал, что под каждым деревом сидит ежик. Но никаких норок с ежиками не нашли. Все страшно расстроились. Приход в лес оказался бесполезным и сразу же ушли силы на обратную дорогу. Вышли мы из села примерно часов в восемь утра. А теперь уже было часов двенадцать, если не больше. Настроение резко стало падать, дорога назад казалась очень тяжелой. Но идти назад надо было. Младший Толик уже идти сам не мог, сел на землю и заплакал от усталости. Его пришлось брать на ручки и нести по очереди мне и Сызенку. Домой шли без песни, периодически устраивая привал. На меня все смотрели исподлобья. В середине обратного пути начались раздоры. Появились претензии к друг другу. В ходе раздоров меня спихнули в яму вдоль дороги, в яму из которой выбирали глину для стройки. Я вылез из нее грязный по самые нос и уши. Были и слезы. Особенно у девочек. Но тем не менее, мы все -таки потихоньку приближались к дому.
На подходе к деревне навстречу нам попался мой отец, страшно расстроенный, он сразу взял на руки Толика. Метров через пятьдесят появился отец Толика дядя Вася Мотовников. Всех маленьких взрослые брали на руки и несли сами.
Я и Сызунок шли своим ходом. Было примерно часа 3 дня.
Дома нас обняли бабушка и мама и даже не особо ругали, просто потому, что были счастливы, что мы живы и здоровы. И с каждым из нас провели беседу, что надо предупреждать взрослых, если куда собрались. И все.
