Божьи овечки

искусство в целом немного устарело. Но так уже бывало уже не раз, и я уверен - наш  ренессанс не так далек и возможен. А пока. Как там у Маяковского.
Голос немного приостановил поток слов, припоминая и сосредотачиваясь. И продолжил торжественно.
-Не потому ли, что небо голубо,
а земля мне любовница в этой праздничной чистке,
я дарю вам стихи, веселые, как бибабо
и острые и нужные, как зубочистки!
(здесь последовал озорной смешок, предвестник сюрприза)
-А пока мы замерли в неухоженном забытье, в ожидании возрождения, вместе с этими рифмами, я дарю тебе вот этого замечательного Петрушку, которого  вчера удачно приобрел на блошином рынке. Игрушка абсолютно новая, а скоро масленая неделя, ты сможешь с такой куклой немного заработать. Ладно вот футляр, держи, мне надо бежать, так много важных дел и так мало времени, Будь здоров старичок, владей и не благодари.

Раздались непонятные Аркадию звуки, потом шелест удаляющихся шагов. И снова наступила тишина, и тьма владела глазами, и тело по-прежнему непослушно. Аркадий начинал нервничать, слишком все затягивалось, а происходящее вокруг было непонятно и необъяснимо.

Спустя некоторое время, раздался  щелчок, где совсем поблизости. И кромешная тьма, резко спала, над лежащим Аркадием воцарился свет, свет его нового мира. Боже, он мог видеть, свершилось. Он пока правда не мог пошевелить даже головой, но он видел и был в себе, в своей старой памяти и прошлых мыслях. Над ним серел потолок и тускло светила трех рожковая лампа, в две лампочки, третья лампочка по каким-то причинам отсутствовала.
Внезапно над Аркадием вырос гигантского роста мужчина с огромным и не приятным лицом. Его серо-зеленые прищуренные глаза смотрели на Аркадия, изучали, в белках глаз дергались кривые, кровавые  прожилки. Лицо мужчины было в бесконечных морщинах , кожа суха и дрябла, из носа торчали ужасные волосы, а из рта шел мерзкий запах, смеси водки, чеснока и черт знает еще чего. Мужчина видимо улыбнулся, и показал свои некрасивые желто-коричневые зубы. Человекоподобное  чудовище – мелькнуло в голове у Аркадия.

Тело Аркадия встрепенулось, он даже на секунды почувствовал собственный вес и немного ощутил свои объемы. А потом началось ужасное , вероломное вторжения внутрь Аркадия. Что-то массивное и гибкое наподобие огромной змеи проникло в него, и начала заполнять тело, длинные змеиные отростки проникли в руки, но самое страшное , змея  насквозь прошив все туловище Аркадия, через шею просочилась в голову. Аркадия замотала из стороны в сторону, потом неведомая сила поднял его над землей и он увидел себя в отражении  зеркала на гримерном столике.

Аркадий попытался закричать, задергаться, заплакать, ничего не выходило, он не был хозяином собственного тела, он стал куклой, игрушкой, уродливым Петрушкой, с массивным изогнутом носом, безумными большими глазами, и красным искусственным румянцем на щеках. Вместо звуков рыданий, внутри него заплакали его мысли, судьба злодейка сделала свой коварный ход, это ловушка. Где ты? Волшебное бургундское и таящей простые прелести стейк.


Старый актер восседал на скрипучем стуле за гримерным столиком, как на троне. В правой руке смотрела на их отражение новая кукла. Левая рука вращала еще минуту назад полный стакан. Мысли актера текли вяло.

-А что? Петрушка отлично исполнен, кукла как живая. Надеюсь скоро забудется тот досадный инцидент, когда безобразный мальчик со своим не замолкающим телефоном во время представления вывел его из себя. В приступе гнева он опрокинул скрепленную скобами ширму, бросился на мальчика, маленького мерзавца поколотить не удалось, но пару справедливых тумаков досталось его визгливому папе. Надеюсь, это скоро забудут, а если даже и нет. Что тут такого? Он артист, с тонким душевным настроем, ранимый.

Как-то сам по себе, из груди вырвался вздох. Он еще покрутил стакан, стакан был предательски пуст.

-С другой стороны (размышлял актер) Он еще крепкий мужчина, конечно время обрушило пять десятков лет за его спиной. Но гороскоп на этот год сулил ему успехи во всем. И бабушка разбирая его, оброненные в поздней юности космы, не зря говорила ему в детстве, что он особенный, не такой как все. И его ждет удивительная судьба. Да особенный, и он всем еще это докажет!
Сбросив Петрушку с руки на пол. Левой рукой он сильно ударил по столу. От удара стакан звонко начал вальсировать. Актер улыбнулся своему отражению. Улыбка вышла жалкой и несчастной одновременно. Тогда он вымазал два пальца красной краской для грима и от левой мочки уха к правой, через линию перекошенного рта – вывел новую улыбку большую и настоящую.

За его спиной, запертые в шкафах , тихо, еле-еле дрожали его старые, верные куклы.