Бабушка, пойдем домой!

         
                                                                                          Посвящаю   памяти бабушки




Мне было 4 годика, когда случилась эта история.
А может быть, я помню те события со слов родителей?
Как знать? Переспросить не у кого. Но, я точно помню, что я жила в хуторе у бабушки Маши целую неделю.

В одно из воскресений августа месяца папа и мама отвезли меня на велосипеде в хутор, и там я осталась. За эту неделю они должны были выкопать картофель на огороде. Я спокойно, без истерики попрощалась с родителями, и они ушли пешком домой, в город.

Бабушка жила в домике вместе с тетей Пашей, которую я редко видела. Она была то на работе, в шахте, то спала и тогда бабушка просила меня не шуметь.

Здесь, в хуторе жизнь сильно отличалась от городской. Я впервые, не на картинках увидела стадо коров, идущих домой с пастбища. Они шли не спеша, изредка подавая голос хозяевам: « М-у-у-у –у». Кнутом пастух подгонял отставших коров или телят. Звонко лая, бегала собачка, помогая пастуху.

Коровы с их крутыми рогами вызывали у меня страх и я смотрела на них со двора, взобравшись на теплую, нагретую за весь день солнцем, каменную кладку - изгородь из камня – пластушки, который добывали в нашей местности. Такие изгороди были у всех хуторян.

Утром бабушка кормила меня краюшкой хлеба с яйцом и молоком. Я ела только белок, а желток отдавала бабушке, просила, чтобы дали молоко без пенки. Хлеб пекла бабушка в большой печи и он мне не нравился из-за кислинки. Чем ещё меня кормили в то далекое время, не помню. Вот то, что врезалось в память, то и помню.
После завтрака я шла в огород за домом, находила удобное место, где бабушка стелила мне половичок и я играла со своими куклами.

В один из дней, я решила порисовать в книжке – раскраске. С собой я взяла, кроме книжки, цветные карандаши. Я сильно нажала на карандаш, и он обломился. Это был мой любимый карандаш красного цвета. Я пошла в дом, взяла нож и стала точить карандаш. Я видела, как дома это делал папа. Раз, другой и тут нож соскользнул с карандаша и разрезал мне палец. Брызнула кровь, я испугалась и завопила: «А-а-а-а-а-а, бабулечка, у меня кровь!»
Прибежала бабушка. Она отщипнула от булки мякиш хлеба и стала жевать его. Потом этот разжёванный хлеб бабушка приложила к моей ране на пальце и замотала белой тряпочкой.

Что удивительно, меня не отругали. Но с этого дня я в песке и огороде не играла. Кстати, палец заживал хорошо. На пальце осталась только белая полоска, шрам от повреждения ножом.
Из-за раны на пальце я пропустила важное событие.

Я помню, что в доме были земляные полы и все ходили обутыми. Однажды я увидела, что бабушка принесла цибарку с водой, тряпку и желтый комок глины.
Я спросила: «А что, ты, будешь делать?»
– Банить полы, – услышала ответ.
– А можно и я?
Бабушка строго посмотрела на меня и сказала, что из-за раны на пальчике нельзя. А, чтобы я не маялась без дела, предложила пойти на улицу. Я вышла на улицу, где, увидев соседку, подошла к ней. Ивановна поинтересовалась чем занимается бабушка и как я поранила пальчик. Я села на завалинку и все рассказала. Потом от Ивановны услышала новую сказку. Увидев вдалеке стадо коров, я убежала домой и уже со двора смотрела как идут коровы.

Вечером в доме было чисто, пахло свежестью и какой-то травой, лежащей на печке.
Незаметно пролетали дни, о родителях не вспоминала.

Подошла суббота. В большом деревянном корыте бабушка замесила тесто, сказав, что будет печь хлебА.
И вот тут на меня «наехало». Мне захотелось домой, к маме, съесть городской хлеб с красивой, румяной, вкусно пахнущей корочкой.
– Бабушка, бабулечка, пойдем домой! – Начала я просить бабушку отвести меня домой.
– Ты не представляешь, как я соскучилась за мамочкой! Я не могу ждать ещё один день, до воскресенья, – продолжала я в том же духе.
– Внученька, да я же поставила хлебА, их нужно испечь, – отвечала мне бабушка.
– А ты сходи к Ивановне, может она поможет, – быстро нашлась я.

Сходив к Ивановне, бабушка стала собирать мои вещи. Как я обрадовалась! Стала помогать бабушке, сборы были недолги. Мы вышли со двора. Я помахала ручкой Ивановне и по пыльной, грунтовой дороге мы пошли в город.
Солнце стояло в зените, но было не жарко, чувствовалось приближение осени.

От радости я скакала по дороге, размахивая маленькой сумочкой, рассматривала цветочки, некоторые бледно-голубые, собравшиеся в дудочку, срывала и нюхала. По пути увидели шахту, где работала тетя Паша. За деревянным зданием высилась гора породы.

Сколько мы прошли, этого не помню, но вдруг появилась дребезжащая машина с кузовом и длинным темно-зеленым носом, похожим на нос крокодила. Я впервые видела такую машину.
Дядечка остановился, открыв дверцу, позвал нас.
– Бабушка с внучкой, садитесь, я подвезу вас до города, – сказал шофер.

Бабушка поставила меня на ступеньку, а потом и сама поднялась в кабину. Сиденья были темного цвета, мягкие. Так, получилось, что я сидела посередине. Машина тронулась с места и вся задребезжала. Затряслась и я. Машина проехала буквально несколько метров. Тут меня охватил такой страх, сердце заколотилось, чуть не выпрыгивая из груди.
Я заорала: «Не поеду я в машине! Мне страшно! Остановите её! Я буду идти своими ножками!» – и слезы у меня ручьем полились из глаз.
Водитель остановил машину и мы с бабушкой вылезли. Тут же машина уехала вперед.

Бабушка взяла меня на руки, целуя меня, гладила по голове. Когда я успокоилась, мы пошли дальше, шли то по грунтовой дороге, то по узкой тропинке среди луговых трав, издающих приятный пряный запах, над которыми летали и жужжали насекомые. Помню глубокую балку, в которую мы спустились, перешли через ручеек по каменной кладке и поднялись к роднику. Здесь мы присели на травку, умыли лицо, помыли руки. Сложив ладошки лодочкой, напились воды, съели по кусочку хлеба. Отдохнув, мы пошли дальше. Не знаю, сколько мы ещё прошли, и я сказала бабушке:
У меня болят ножки, давай посидим. Посидели, а бабушка и предлагает мне:
Садись мне на спинку, я понесу тебя, как медведь в корзине нес Машеньку.

Мне стало смешно, я помнила эту сказку. Потом я ещё шла своими ножками, а через некоторое время бабушка несла меня на спинке. Так мы дошли до центра города, где я жила с родителями.

Зашли во двор. Оказалось, что дома никого нет. Помню, что бабушка села на скамейку, а я заигралась с игрушками.

Уже к вечеру папа и мама появились с велосипедом и мешками картофеля. Как я радовалась! Я подпрыгнула, а мама взяла меня на руки. Я нежно обхватила её за шейку, стала целовать и что-то шептать. Дальнейшее уже не помню.

Позже, будучи взрослой, я узнала, что в тот период времени до хутора общественный транспорт не ходил. Мы с бабушкой до города прошли около шести километров.

Страх перед дребезжащим транспортом у меня остался на всю жизнь. Когда на дороге начинался спуск или автобус начинал трястись, у меня замирало сердце, потом сильно стучало. Я бледнела, краснела, отворачиваясь, старалась не смотреть на дорогу.

Всю жизнь благодарна бабушке, которая бросила свои дела в хуторе, повела меня домой, очень соскучившуюся за мамой. Моя любимая бабушка, прожившая долгую жизнь, родившая и воспитавшая десятерых детей, одинаково любившая всех своих внуков, была готова в любую и трудную минуту прийти на помощь.