В рассветный час одного из дней начала лета, в деревне, что расположилась на краю леса, под кустом крыжовника проснулся рыжий петух. Первым делом попробовал голос... но ничего не получилось – из горла вылетел только грубый хрип наподобие того, каким обычно кричит соседский гусак. В горле пересохло и трещала голова: петух был с тяжёлого похмелья.
Вчера он нашел на грядке кучу вишнёвых ягод, выброшенных хозяином, на которых тот настаивал крепкий самогон. Петух клюнул одну вишню, другую... понравилось! И так наклюкался, что ошалел и стал куролесить: пытался летать, носился за котом Буриком, домогался всех перепуганных кур, загнал в будку смирного Тумана и без устали орал пьяным голосом свою заезженную песню, состоящую из одного слова "кукареку". Под вечер рыжий доклевал остатки вишни и его развезло: рухнул на траву в крыжовнике и проспал там всю ночь.
Теперь страшно хотелось пить. Петух зашел в курятник, где уже проснулись куры и клевали из деревянного корытца крупу, дружно стуча клювами. Они опасливо расступились, с укоризной поглядывая на петуха.
Он подошёл к бадейке с водой, опустил в неё клюв, набрал полный рот прохладной воды и высоко поднял голову, пропуская влагу в горло. С удовольствием проделал так несколько раз... Вода освежила, вернула петуху бодрость и непреодолимое желание протрубить подъём всей деревне – вспрыгнул на насест, приосанился, выгнул шею, широко раскрыл рот, набрал в лёгкие воздуху и...
В этот момент на опушке леса близ деревни в густом ольшанике запел соловей. Он только что окончил музыкальное училище по классу вокала и сейчас у певца был дебют. Пел самозабвенно сильным тенором, грамотно выводил затейливую мелодию, используя "фиоритуры", "крещендо-диминуэндо" и "модуляции".
Куры перестали клевать, заслушались... Рыжий петух закрыл рот, стал трясти головой и недовольно морщиться, будто слышал фальшивую ноту. Когда соловей почти закончил припев после первого куплета, петух вытянул шею и страшным голосом заорал: «Ку-ка-ррре-ку-у-у!!!». У наседок заложило уши, в деревне залаяли собаки, петух гордо оглядел курятник и тряхнул алым гребнем. «Наш громче! Наш громче!» - загомонили куры.
Соловей сделал паузу, затем снова закатил глаза и начал следующий куплет. Тут на соседнюю ветку прилетел нахальный воробей и стал вызывающе чирикать перед самым соловьиным носом. Певец прекратил вокал, долго и пристально смотрел на воробья, потом ехидно спросил:
– Маэстро, вы, вероятно, закончили консерваторию?
– А не пошёл бы ты лесом, чувак! - растопырил крыло веером воробей, – за рэп ни ухом ни рылом не просекаешь, свисток полицейский? – и выругался непечатным словом.
Соловей сильно опешил, широко раскрыл клюв и совершенно не знал, что ответить.
– Ку-ку! – донеслось вдруг с макушки соседней берёзы.
– Ха! - поднял голову воробей. – Привет, шоти! Батл запилим?!
– Ку-ку! - ответила кукушка, что означало: «Стопудово!»
– Каррр!! - подала голос молодая ворона с кряжистой сосны.
На низкую рябинку взлетел дергач:
– Трррах! Я тоже могу!
– Да тут все наши! – прочирикал воробей, – сквад замутим, веселуху! А дятел где?!
– Я здесь! – свистнул большой пёстрый дятел, вылетая из дупла сухой осины, и дал дробь.
Ворона опустилась на рябину к дергачу, и первый батл начался...
– Каррр! Каррр! Каррр! – на всю округу кричала ворона.
– Трррах! Трррах! - задиристо отвечал дергач.
Дятел отбивал им такт по стволу осины. Соловей, как только пришёл в себя, расправил крылышки и сконфуженный удалился на другой край леса: он не мог находиться среди этой грубой любительщины.
Куры вышли из курятника, петух взлетел на забор, и все с интересом слушали настоящий лесной рэп. Когда батл закончился, на соседнем дворе одобрительно загоготали гуси, забулькал индюк, закрякали утки. Рыжий взлетел на забор, восторженно прокукарекал и громко захлопал крыльями: он ведь тоже был рэпером... но не такого высокого полёта.
Вот как у Вас так получается?!))))
