Начало - Волшебник 1
- Ничего не пойму, - прошептал Андрей Викторович, - я же своими руками положил карту в карман. Это был король. – Перевел он взгляд на деда. Тот лежал, прикрыв глаза и двигал губами, похоже, что немного улыбаясь. Наступила тишина.
Неожиданно, без предварительного звука шагов, распахнулась дверь, и в палату, легкой пружинистой энергичностью, быстро вошла Валентина.
- Ну, как у нас тут дела? – Пропела она своим чудесным сопрано. – Так, у вас уже лекарство заканчивается. Можно снимать. А у дедушки еще пусть побудет, - пояснила она, и почти незаметным движением отключила Андрея Викторовича от капельницы, отставив стойку к окну. Взяла пустую бутылочку. – Не курить, - приказала она ему милой женской строгостью.
- А, нет-нет, больше не буду. – Растерянно проговорил Андрей Викторович. Валя развернулась и пошла к двери.
- А-а, секундочку, - опомнился он, сел на край кровати, вставил ноги в тапочки, и встал, устремляясь почти бегом за выходящей Валентиной. – Мне с вами надо поговорить.
- Вы чего?! Вам после капельницы лежать положено!
- Я больше минутки не займу, - взял он ее под руку и вывел из палаты, прикрывая за собой плотно дверь. – Пойдемте, я вас немножечко провожу. – Оглянулся опасливо на свою палату.
- Что-то произошло? – Пошла Валентина по коридору, поддерживаемая за руку Андреем Викторовичем.
- Да нет, - снова оглянулся он, потом заговорщически немного склонил голову к девушке. – Вот со мной деда положили. Он вообще-то кто?
- Он что-то плохое делает?
- Да нет, не делает. Но какой-то странный он.
- Так четвертая, последняя степень онкологии. Неоперабельный случай. Будешь тут странным. Его вообще в больницу класть не хотели. Обычно в последний путь из больницы отпускают домой. Зачем лишние негативные показатели. Статистику портить. Но его почему-то взяли. Я не врач. Самый младший персонал. Мое дело – уколы, капельницы. Я даже к врачам лишний раз подойти, спросить что-то не могу. Всё только через старшую сестру. Как в армии, субординация, приказной тон, шаг вправо, шаг влево…
- Так у него рак?
- Но я вам этого не говорила. Иначе меня фьюить из больницы.
- Само собой.
- Так дед вам чем-то мешает? Я могу попросить старшую сестру, чтобы его перевели. Сейчас один больной выписывается. На его место уже пришел новый мужчина. Так я могу попросить, чтобы деда вашего перевели туда, а этого нового человека положат к вам. Здесь очередь так-то на два месяца вперед. Поэтому свободных коек никогда не бывает. Только один выписывается, а в коридоре уже обычно ждет с вещами его сменщик.
- Д-да нет…Нет, Валентина. Ничего менять не будем. Пусть всё так остается. – Тогда, Андрей Викторович, быстренько в свою койку. Никуда не бродим. По коридору не шатаемся. Завтра операция. Отдыхайте, спите, набирайтесь сил.
- Да куда уж спать. Тошнит уже от сна. На год вперед выспался.
- Так, может, укольчик со снотворным? Завтра проснетесь, как огурчик.
- Вот над укольчиком надо подумать. Надо подумать. Чего-то у меня, Валя, растерянность какая-то. Не могу себя собрать.
- Тогда идите себе в коечку, а я с срочными делами разберусь и приду, сделаю успокоительное.
Андрей Викторович поплелся к своей палате. В голове присутствовал хаос из обрывков мыслей, которые метались из стороны в сторону, от края к краю, но поймать хоть какую-то и выстроить из нее осмысленность никак не получалось.
Дед лежал спокойно, с закрытыми глазами, будто спал, и на возвращение Андрея Викторовича никак не отреагировал. И лежал он так примерно полчаса. Андрей Викторович же пытался всё это время, лёжа на своей кровати, собрать себя из маленьких, постоянно разваливающихся, мелких кусочков, найти какое-то разумное, логически обоснованные объяснения тому, что происходит последние примерно два часа. Но разумного объяснения никак не выстраивалось.
Через полчаса появилась Валя, с продолговатой металлической тарелочкой, в которой, на белой салфетке, лежал шприц и стеклянная ампула, с прозрачной жидкостью.
- Так, Андрей Викторович, поворачиваемся на правый бок, освобождаем мне свою большую мышцу.
Пока Андрей Викторович поворачивался, Валя успела набрать в шприц лекарство. Лёгкое движение по коже обильно проспиртованной ваткой и тут же почти совсем нечувствительно вошла игла. Еще пара секунд.
- Ну всё, ложимся нормально. – Сказала Валя, - и отдыхаем. Так, ну что тут у нас у дедушки? Как вы себя чувствуете?
- Нормально, Валечка, в соответствии со своими возрастными особенностями.
- Лекарство закончилось. Капельницу я вам сниму. Может, обезболивающее, или снотворное сделать?
- Нет, Валечка. Я сам с собой полежу, подумаю. Хочется просто тишины и спокойствия.
- А, ну тогда, если что – зовите.
- Хорошо, Валюша, иди, не беспокойся.
Андрей Викторович проснулся от какой-то непонятной суеты. Какие-то голоса что-то торопливо говорили. Женские голоса имели растерянные интонации, а один мужской будто бы солировал, возвышался требовательностью над ними.
- Так, еще раз импульс! – Произнес мужчина. И через секунду, - ну как?...Блин!...Давайте в сердце эпинефрин!...Зачем его положили? И так же ясно, что конец!
Андрей Викторович непонятливо открыл глаза. Возле кровати деда собралась целая группа взволнованных медсестер, а у самого деда колдовал небольшой худощавый и, как показалось Андрею Викторовичу, очень молодой врач.
- Еще импульс, - произнес врач, похоже самому себе. – Ну?...
- Есть сигнал, - прошептал женский голос. И через секунду, уже радостно, снова, - есть сигнал!
- Ви-жу, - с ноткой довольной усталости, пропел доктор. – Слава Богу…Так, теперь мне срочно экспресс-анализ. Смотрим, что дальше делать. Ох, полчаса всего на отдых, между операциями. А тут еще внезапные реанимационные мероприятия.
- Так Михаил Юрьевич, вы сейчас-то сходите посидите, чаю попейте. Сердце забилось. Дышит через ИВЛ. А мы тут всё подготовим, всё сделаем. Следующий доктор посмотрит, что дальше делать.
- Неплохая идея, - согласился доктор, выпрямился, оглянулся, и заметил, что Андрей Викторович не спит, смотрит на него. – Добрый день. – Поздоровался врач. – Как мы себя чувствуем?
- Н-нормально, - ответил Андрей Викторович.
- Вот и хорошо. Где-то через два часа у вас операция. Вы готовы?
- Г-готовы…А что, операция разве сегодня?
- У него снотворное было, - подсказала какая-то незнакомая женщина, в белом халате. Вали Андрей Викторович взглядом не нашел. До него стало постепенно доходить, что он проспал остаток предыдущего дня и всю ночь. А значит, всего скорее, у Вали закончилась смена, и теперь другая дежурная медсестра.
- Ладно, готовим больного к операции, смотрим за дедом, экспресс-анализ, а я кофе хоть выпью, да полежу немного, спину выпрямлю.
- Хорошо-хорошо, - тут же заботливо кивнула сестра.
Врач вышел, и Андрей Викторович заметил, что к кровати деда придвинут круглый одноногий столик и на нем расположен тот самый ИВЛ, аппарат искусственной вентиляции лёгких, который помогал деду дышать. Медсестры продолжали заботливо суетиться возле деда. После наркоза это напоминало какой-то отстраненный спектакль, где сам Андрей Викторович был сторонним безучастным зрителем.
Через какое-то непродолжительное время быстро вошел тот же самый доктор.
- Так, час от часу не легче, - проговорил он, - кровь нужна ему. Первая группа. Срочно! Полежать уже не придется. Доноры под рукой есть у нас?
- Сейчас лето, все в отпусках, или на дачах. Мы позвонили трем человекам. Но первый приедет не раньше, чем через час-полтора.
Другие еще позже.
- Звоните еще. Кровь реципиенту срочно нужна. Каждая минута дорога.
- У меня - первая, - проговорил Андрей Викторович.
- Что? – оглянулся доктор, и тут же отверг. - Какое! У вас вот-вот операция. – И оглянувшись, - так, девочки, ищем первую группу!
- Да где ее срочно взять-то, Михаил Юрьевич, - почти шепотом проговорила одна из медсестер, и глазами показала на Андрея Викторовича. – У него же все анализы готовы. Можно прямо сейчас.
- У него операция меньше, чем через два часа!
- А если я откажусь от операции? – Не веря самому себе проговорил Андрей Викторович.
- Как откажетесь? – Насторожился доктор.
- Так, откажусь…Я же взрослый человек. Имею право распоряжаться самим собой. Я хочу отказаться от операции. Берите мою кровь.
- Не говорите ерунды! – Возмутился врач.
- Доктор, - придал голосу, сколько было сил, твердости, - я отказываюсь от операции. Вы не понимаете? Берите кровь.
- Врач растерянно посмотрел на одну медсестру, та неуверенно пожала плечами, тогда он посмотрел на другую, которая была старше других, по возрасту. И она на мгновение согласно прикрыла глаза. Видно было, что какое-то решение доктору дается с невероятным нравственным трудом. Он поиграл желваками, сжал с усилием, до побеления губы, и наконец уверенно произнес.
- Готовимся к переливанию.
Уже через незначительный промежуток времени Андрей Викторович лежал недалеко от деда. Медсестры, прямо с ним, сдвинули ближе кровати. На столе, помимо ИВЛ, разместилось оборудование для переливания крови. Ряд быстрых, точных манипуляций, и кровь, через специальное устройство, по прозрачной трубочке пошла из вены Андрея Юрьевича, в вену деда.
Через какое-то время дед открыл глаза. Андрей Юрьевич это заметил.
- Вы вообще понимаете, что наделали!? – Послышался за дверью голос реаниматолога, приходившего к Андрею Викторовичу вчера. – Вы предоперационного больного выдернули на переливание!
- Да, понимаю, - согласился голос доктора, проводившего только что реанимацию деду.
- Так в чем дело?! – Снова строго спросил голос реаниматолога.
- Понимаешь, давай отойдем отсюда, - снова заговорил доктор. Голоса тут же стихли и послышались уже где-то далеко и приглушенно. Причем, разобрать теперь ничего не удавалось.
Медсестра, следившая за аппаратурой, торопливо вышла. Дед чуть склонил голову, поворачиваясь к Андрею Викторовичу. На лице его была надета маска дыхательного устройства. Но глаза его явно улыбались.
- Все нормально, дед, - проговорил успокаивающе Андрей Викторович.
В ответ дед шевельнулся, затем с явно неимоверным трудом приподнял свободную от трубочки руку, чуть повернулся на бок, и протянул ее Андрею Викторовичу. Андрей Викторович сначала не понял, зачем дед тянет к нему свою руку, но открытая ладонь говорила о том, что это рука благодарности, протянута для пожатия. И Андрей Викторович чуть двинул свою руку, с прикрепленной к ней трубочкой, но только на то расстояние, которое позволяла эта трубочка. Между вытянутыми друг к другу руками оставалось еще небольшое расстояние. И тогда дед сделал новое, соразмерно его состоянию, явно неимоверное усилие и, повернувшись еще больше на бок, преодолел этот самый разрыв, и взял своей ослабевшей ладонью ладонь Андрея Викторовича. На его лице, даже через маску стала видна улыбка благодарности. В это мгновение зашла медсестра
- Что тут происходит!? – С нотками испуга воскликнула она. Руки распустились, и дед обессилевше вернулся на спину, уронив руку себе на живот.
- Что тут? – Торопливо зашел один доктор, а за ним сразу же второй.
- Представляете, я вошла, а они за руки держатся! Детский сад какой-то!
- Да? – Удивленно подошел реаниматолог к деду. – Как вы себя чувствуете?
В ответ дед сжал кулак и выставил вверх большое палец.
- А вы как
