бросил его.
Гладил я его и уговаривал, что такое больше никогда не повторится, что мы едем жить в город и его берём с собой. Кот успокоился и пошел на руки. Когда его отпустил, он побежал в дом к Илюшке с Колькой, а мы стали загружать машину. Потом поехали за дедом и детьми с Персиком.
Любаша на старое ватное одеяло уложила банки с дарами природы: грибами, вареньем, соленьями...
– В Москве всё есть.– убеждал я её.
– Ты что? Это же своё, без нитратов и канцерогенов. Закончатся припасы, съездим и ещё привезём – всё не войдёт... У меня всегда на тот год остаются припасы.
Ехали весело – повезло, что без пробок. Перс стоял на ногах сзади и смотрел в окно, упершись передними лапами о мои плечи. Дед был доволен, что у него свой телевизор теперь и футбол смотреть никто не помешает. Дети были рады смартикам, что я привёз им в подарок и научил пользоваться гаджетами. А Любаша не верила своему счастью, что привалило нежданно-негаданно.
Через девять месяцев у нас родилась лапочка-дочка. Дед даже помолодел, гордо гулял с коляской по двору и присматривал себе бабулю для общения, а может... и... не только. Колька пошел в первый класс и тоже был всем доволен. Илюшка любил проводить время со мной, мастерить, собирать конструкторы, а когда уставал, обнимал меня и спрашивал:– «Ты теперь наш, собственный? Навсегда»? Или... «Ты мамку любишь, а меня тоже»? «Никуда больше не уедешь»?
А меня переполняло необъяснимое чувство. Был столько лет одинок, да что кривить душой – несчастен, думал, что прожил жизнь зазря и вдруг... трое детей, дед, замечательная семья, любимая красавица жена... и сам ею любим.
то мне вернут право голоса. Но... я не считаю себя виноватой , 
