АЛЯ ХАТЬКО & ОЛЕГ ВАЙНТРАУБ
ЛЕСНЫЕ НЕВОЛЬНИЦЫ
Часть третья
ТРУДНЫЙ ВЫБОР
Глава 17. На картошку.
Дни учёбы летели, как перелётные птицы. Они становились всё короче, а дел у Аллы становилось всё больше. Теперь она старалась заглядывать к Самойловым реже, просила Веру, чтобы та звонила, если нужна будет помощь. Боль душевная постепенно становилась меньше, да и прислушивалась Алла теперь не к ней, а к тому, когда же малышка даст о себе знать.
Как ни старалась девушка скрывать свой подросший живот просторной одеждой, но это ей давалось всё трудней. Иногда она видела, что женская половина студентов при встрече с ней с любопытством останавливают свой взгляд на её фигуре. Но пока в группе никто ни о чём не спрашивал и относились к ней по-дружески.
Ещё не закончился месяц учебы, как в стране началась ежегодная осенняя кампания под названием “битва за урожай”. Официально считалось, что горожане помогают колхозникам убирать общее народное добро. При этом людей снимали с работы на заводах, в институтах и школах. Не исключением стал и медицинский институт, в котором теперь училась Алла Цыганкова. На уборку урожая отправлялись не только студенты, но и преподавательский состав.
У них в институте ходила такая легенда. Профессор член-корреспондент академии наук со всеми вместе работал на уборке урожая. Ему было поручено перебирать картошку и грузить в мешки. Он в каждый мешок закладывал свою визитную карточку. Когда его спрашивали, зачем он это делает? Он отвечал, что он отвечает за свою работу и эта карточка является гарантийным талоном качества его работы. Партийное начальство института чесало затылок, чувствуя в этом какой-то подвох, но формально придраться к профессору было не за что.
По истечении третьей недели учёбы Павел собрал группу и объявил, что в понедельник утром они вместе с другими студентами, уезжают в колхоз помогать на уборке урожая. Студенты загалдели. Кто-то воспринял это известие радостно, особенно радовались выходцы из деревни. Городские шумели, выражали своё недовольство тем, что, мол у них на первом месте должна быть учёба, а не ковыряние в грязи. Ведь они будущие медики и прочее…
Но староста быстро всех успокоил и сказал, что они должны взять с собой для работы, и пообещал, что прохлаждаться никому не даст.
- Вы не малые дети, должны понимать, что партия и правительство прилагают огромный труд, задействуют все имеющиеся резервы, чтобы поднимать разрушенное войной сельское хозяйство. Сельскохозяйственных машин, тракторов и прочего инвентаря не хватает. Да и людских ресурсов тоже. Вы же знаете, сколько мужчин полегло на полях сражений, так что наша первоочередная задачи, как молодёжи, всеми силами помогать и там, где требуется подставлять своё плечо.
После такой пламенной речи аудитория замолчала, пошли совсем другие разговоры. К Алле подошла Наташа Кудрявцева и подсела к ней за столик, пока Павел о чём-то разговаривал с куратором.
- Алла, а ты напиши заявление на имя декана и оставайся дома, - немного смущаясь предложила девушка.
- Наташа, зачем это? – удивилась Алла.
- Нууу, в связи с твоим интересным положением…
- Аааа, так это же не болезнь, а беременность, - улыбнулась Алла. Работали же наши матери, бабушки всегда, когда носили под сердцем детей и ничего, - твёрдо ответила девушка.
- Так в колхозе всякое будет и холод, и грязь, и тяжело будет копать картошку, а потом вёдра таскать, - продолжала Наташа. – Тебе, наверное, рожать уже скоро?
- В феврале, - коротко ответила Алла. – Я поеду на работу вместе с группой, чтобы никаких претензий ко мне не было в последствии.
К этому времени подошёл староста и уселся рядом с Аллой.
- Это вы о каких претензиях сейчас говорите? – уставился он на Наташу. Но та поднялась, и извинившись, перешла за свой столик.
-Ты, видимо, понял, Паша, что я беременная, не так ли? – в упор смотрела Алла в глаза парню.
А он непонимающе уставился на девушку и не смог даже сообразить о чём это она говорит.
- Кккааак…беременна? – выдавил наконец парень из себя.
- Ну, так вот: я беременна, а Наташа предлагает мне остаться дома и не ехать с группой.
- Нууу, тттак…наверное так и….сделай, - никак не мог прийти в себя староста.
- Говорю и тебе то же самое: я не больна, я просто беременна, - улыбалась девушка.
Наконец, Павел пришёл в себя после такой ошеломляюще вести и заинтересованно осмотрел фигуру Аллы:
- А я, дурак, и не сообразил. Думал, что немного поправилась ты за время учёбы. А отец ребёнка кто?
- Это мой ребёнок, Паша. Кстати, девочка.
- Ккккак…это? – снова начал заикаться парень.
- Просто. Неужели не знаешь, что так бывает, - шутила над парнем Алла.
- Тогда можно я буду для твоей девочки отцом? – на полном серьезе спросил Павел.
Они и не заметили, что все студенты из их группы уже покинули аудитории, только и остались они вдвоём.
- Павел, это совсем не серьёзно. Ты меня совсем не знаешь, а предлагаешь такие серьёзные вещи, как быть отцом моего ребёнка, - возмутилась Алла.
- Алла, ты мне понравилась с первой минуты, как я только тебя увидел я утонул в твоих чёрных глазах, как тонут неопытные пловцы в омуте. Я чувствую, что этот омут меня затягивает с каждым днём всё глубже и глубже. А то, что у тебя будет ребёнок, может, и к лучшему. Никто не сможет увлечься тобой, только я буду любить и нежить.
- Остановись, Пашаааа! – прикрикнула Алла. – Это не шутки.
- Да я и не шучу совсем, а предлагаю союз.
- Паша, я могу принять от тебя только дружбу, а в дальнейшем судьба расставит все точки. Ведь ни ты меня, ни я тебя совсем не знаем. Вот скажи мне, что я знаю о тебе, кроме того, что ты Зайцев Павел?
- Да, я виноват, что ничего не рассказал о себе. Хочешь знать обо мне что-то такое, чего никто не знает? – серьёзно спросил парень.
- Хочу, -просто ответила девушка и уселась поудобнее, подперев щёку рукой.
- Я, Алла, круглая сирота. Не помню своих родителей и даже не знаю, что с ними произошло на самом деле. Воспитывался в другой семье, где относились ко мне хорошо, но не так как к своим родным детям. А мне всё время хотелось ласки и большой любви. Учился в школе хорошо. Дальше что-то непонятное для меня….Наверное, война, что-то поменяла в моей жизни…Приёмный отец ушёл на фронт, а мать с детьми эвакуировалась. Меня определили в детдом. Было больно и горько. Пошло разрушение привычного уклада жизни. Новая обстановка, бесконечные переезды.
- Учёба, армия… целых три с лишним года…Незнакомые города… любовь…
Павел сидел за столиком подперев двумя руками голову.
- Безответная любовь? - спросила девушка.
- Любила и она меня крепко. Беда только в том, что не помогли ей врачи преодолеть коварный туберкулёз, которым наградила её проклятая война. Вот и поклялся ей перед смертью, что стану врачом чтобы помогать больным и, чтобы эта хитрая и коварная “тётка” никогда не разлучала любящие сердца.
Когда они закончили говорить было совсем поздно, и Павел вызвался проводить Аллу до дома, но девушка отказалась.
- Спасибо, Паша, мне недалеко. До встречи в понедельник!
А Алла ехала домой, и тревога не отпускала её. За наигранной веселостью Павла таилась боль. Неужели эта чужая боль так подействовала на меня? - подумала Алла. Нет, тут что-то другое.
В этот день она снова не пошла к полковнику. Сегодня была суббота, оставалось воскресенье на подготовку к поездке. Возможно, завтра выкроит время и на часок заглянет, чтобы повидаться с Верой. И только ли с сестрой её хотелось увидеться? На этот вопрос она и сама себе не могла ответить. Конечно, ей хотелось рассказать Валерию, как у неё складываются отношения в группе, как идут занятия, поинтересоваться его самочувствием и настроением. Но, увы…теперь это не входит в её компетенцию.
А ночью приснился странный сон, как будто она вместе со своими однокурсниками уезжает на фронт. На вокзале их провожают родственники с цветами. Некоторые плачут. Вдалеке играет духовой оркестр. Некоторые пары кружатся в прощальном вальсе. Она каким-то чутьём понимает, что этот танец для них действительно последний в их жизни. Надо что-то делать. Надо остановить эту музыку и тогда, возможно, что когда-то они продолжат этот вальс, но не вокзале, а в другом месте.
Наконец их погрузили в вагоны и поезд тронулся. Мельком в толпе заметила белый платочек и глаза бабушки Фёклы.
- Бабушкааааа!!!!!, - закричала девушка. Но та улыбнулась и скрылась… Поезд мчался вперёд. Потом была атака… Павел с красным флагом стоял впереди их шеренги. И что-то говорил, призывал смело идти в бой. Алла осмотрелась кругом и ужаснулась: как же они пойдут в бой, если ни у кого из них нет оружия. И она начала умолять Павла не кидать товарищей на верную гибель. Но он только размахивал флагом и смеялся. Тогда Алла расставила свои руки, как крылья и закричала:
- Не пущуууууууууууууууу! С этим криком и проснулась. Сердце колотилось в груди, а камень на кольце излучал зелёный свет.
Именно там, в колхозе, всем нам грозит опасность, и я должна уберечь своих товарищей, - пришла к выводу Алла. Так начался воскресный день.
Алла стала собираться для поездки. Задумалась, в чем же ей ехать в колхоз? В общем-то, из рабочей одежды у нее был только старенький хлопчатобумажный спортивный костюм, она надевала его, когда занималась грязной работой. А вот ее обувь на это не была рассчитана. Из дома она взяла свою лучшую обувь, и за время работы у Самойлова успела приобрести себе только две пары красивых туфель.
Она порылась в чулане у хозяйки и нашла то, что ей нужно было - пару резиновых сапог. Они были ей немного великоваты, но с шерстяным носком получилось то, что надо. Сверху она наденет свою еще школьную демисезонную куртку. Это вызвало какое-то сомнение, ведь скоро наступят холода, и курточка не спасёт её. В том же чулане нашла старую, но всё же не совсем потерявшую вид и вполне целую плюшевую куртку Прасковьи Ивановны. Примерила и почувствовала удовлетворение: и тепло, и удобно.
А вот насчет еды: брать с собой или не брать, Павел не предупредил. Она подумала: раз они едут в колхоз надолго, то и кормить их там будут. Однако пару бутербродов не помешают.
Малышка может захотеть кушать, - с улыбкой подумала Алла.
Перед сном поговорила с Верой по телефону, дала ей последние указания и с книжкой улеглась в своей комнате.
Утром проснулась по будильнику, встала легко, позавтракала и собралась, еще раз проверила все в квартире, ведь оставляет ее надолго. И отправилась в институт.
Там у проходной уже собралась почти вся их группа, и уже стояла колхозная грузовая машина с тентом. Все одеты были по-рабочему. А Павел прихватил с собой гитару. Он проверил по списку всю группу и дал команду водителю отправляться. Сам в кабину водителя он не сел, уступил место Варваре Прохоровой. Она была на пятом месяце беременности и животик ее был уже заметен. Алла подумала, что скоро и ее это ждет. И в то же время подумала, что могли бы Варвару освободить от этого мероприятия.
Пока ехали по Москве, ехали молча, а когда выехали за Окружную, Павел расчехлил гитару и запел тогда модную молодежную песню:
“ Едем мы друзья
В дальние края,
Станем новоселами
И ты, и я”
Голос у него был сильный и красивый. Песню подхватили и пели почти до самого конца. Песни прервались, когда съехали с асфальта и
