звуки. Вроде – нигде… И вдруг из-за переборки явно раздался его голос. Лера быстро сделала несколько шагов и появилась в проеме за переборкой – Толик лежал на Лорочке, а ее пальцы гладили его волосы на затылке и она сладостно застонала. Лера как окаменела – не могла и шагу назад сделать, ни слова вымолвить. Только смотрела. И только когда Толик оглянулся и бросился к ней, она сама не помня себя как оказалась бегущей на второй палубе. И со всего разбега врезалась в идущего навстречу одноклассника и секретаря комсомольской организации школы Толика Кожевникова. Он крепко схватил ее за плечи и немного как бы встряхнул:
-Лера! Что с тобой? Что случилось? На тебе лица нет! –но увидев, как у девушки стучат зубы и ее бьет дрожь, он обнял ее и, поглаживая ей плечи, начал приговаривать:
– Да я этому злодею сейчас пойду и нос откушу!, хочешь?, да я этому мерзавцу сейчас мозги по палубе размажу!, хочешь?
От этих слов, от его теплой куртки, куда Лера уткнулась лицом – ее стало отпускать и из глаз покатились крупные слезы. За спиной раздался голос Толика Маевского:
-Лерочка, я тебе сейчас всё объясню! Я не хотел! Поверь мне! Лерочка!
Но Лера еще плотней вжалась в теплую куртку тезки Маевского.
-Ах, так вот кто обидчик моей самой красивой одноклассницы!- воскликнул Кожевников. – Лерочка, если ты хочешь – я вас сразу сейчас и помирю, чтобы ты не плакала. Хочешь?
- Нет! – закричала девушка сквозь плач.- Никогда! Не надо!
- Ну, слышал? –обратился к Маевскому Кожевников. – Или для тупых надо два раза повторять?
Парень стоял с таким потерянным выражением лица, что, наверное, его тоже надо было бы спасать от шока с происшедшим.
А секретарь комсомольской организации школы, крепко обняв Леру, повел ее в столовую отпаивать горячим чаем. Потом отвел к ее спальному месту и долго сидел рядом, заботливо поправляя сдвигающееся одеяло с плеч девушки, и ушел только тогда, когда после валериановых капель она забылась хоть и тревожным, но сном.
Все последующие крейсерские подходы и заходы Маевского не возымели успеха. В нем горел огонь ненависти к Лорочке такой силы, что казалось – дай ему волю, он не задумываясь пойдет и придушит ее как ту поганую крысу в своем сарайчике. Но уже через несколько дней он понял, что никакого возврата к прежней дружбе и отношениям быть не может. Проклиная себя на чем свет стоит, он замкнулся в себе и почти не вставал со своего спального места.
Родители, встречающие своих детей, весело обменивались между собой репликами, шутили и были рады, что с детьми все в порядке. Только у Веры Петровны Маевской вид был не слишком радостный – она сердцем чувствовала – у сына что-то случилось. А когда увидела его потухшие глаза и вялую походку – сердце чуть не разорвалось от боли. «Такая пушистая, а какая стерва!» - подумала она о Лере, не сомневаясь в своем предположении. И только вернувшись домой, позволила себе высказать сыну свою мысль:
- Говорила тебе, сынок, не надо ее целовать!
А он, побледнев, впервые так грохнул кулаком по столу, что все тарелки и чашки, зазвенев, подскочили:
- Да! Поцеловал! Но не ее! А лучше бы – ее! Это ты во всем виновата! Ты, ты, ты! Не целуй да не целуй! Что ж ты, мама, наделала?
- Я виновата? – уже растерянным и удивленным тоном ответила мать сыну. –Даже не знаю, что у вас там случилось!
Парень подскочил и бросился в ванную – умыться, умыться, чтоб она ничего не увидела… А выйдя, как-то успокоился и присев рядом с матерью поделился всем происшедшим. Во всех деталях. Вера Петровна слушала внимательно и молча, положив руку сыну на плечо. Но тоже не выдержала накала чувств своей родной кровиночки – и тоже побежала в ванную…
Потом Толик много раз видел, что Леру домой провожает Кожевников. Анатолий Кожевников оберегал и никого к ней не подпускал даже на пушечный выстрел. И теперь Кожевников сидел с его Лерочкой за одной партой вместо Сеньки Кофмана. У самого Толика боль утраты не утихала, но как-то притупилась, продолжая сжимать сердце при виде девушки даже издали. Лера же всегда отворачивалась, заметив его где-то поблизости. В ее душе жернова мыслей и чувств тоже перемалывали и превозмогали боль, обиду, растерянность от случившегося. Но парень сумел взять себя в руки, чтобы не мешать любимому человеку строить новые отношения. Оберегать ее теперь никакой нужды не было. Новый защитник был и хорош собой и умен - метил на золотую медаль, как и Лера. В жизни такое случается: не было бы счастья - да несчастье помогло. Теперь весь 10-А стал свидетелем новой и крепкой дружбы своих одноклассников.
