руки-то у меня в карманах -
боковых карманах куртки -
он, наверное, думает, что у меня там ствол...
*
... и поэтому я не спешу руки из карманов доставать,
типа – ща, как вытащу - пожалеещь...
А сам думаю - ах, ты, оп твою ать, негрила ты сраный!
Да мы из СССР - мы без боя не ложимся.
«Денег дал!... чо - не понял!»
Да я-то как раз всё понял,
а вот ты, негр - не догоняешь -
за свои (мои) двадцать $
( а уже 15, минус порнушка )
ты на грабли сейчас наступил.
Только не говори потом, что я расист...
*
... мысли в наезде быстро несутся -
начать первым – преимущество первого хода –
белые начинают и выигрывают.
С выше тебя противником, главное – дистанция.
короткая атака, отскок.
Тяжёлого - фиг сразу срубишь, не надо и фантазировать, плохо кончится.
Но отход назад не по прямой, это роковая ошибка -
он в контратаке может достать,
а назад и влево, резко влево от себя, крутить, кружить вокруг него, скучивая его корпус -
тяжёлые, они тяжело поворачиваются,
пока он тело своё разворачивает, ещё раз атака…
*
... а влево-то и некуда – там стена.
вот думаю, хитрый негрила, всё, гад, продумал.
А, может, у него ствол?...
Они ж тут стреляют.
Да ну нахрен, откуда у негра ствол.
Аа! Была, не была.
И только я...
*
... он вдруг, как учуял -
чуть откинувшись назад, он поднял и выставил разведённые руки перед собой:
- Еxcuse me, sir. Еxcuse me.
Типа – извини, никакой это не гоп-стоп, обознался, думал дружок мой белый идёт, бабки мне несёт.
Сделал шаг назад и снова прилип спиной к колонне.
Но руки так и не опустил...
*
… экскьюю-юзьми… а за базар отвечать?
А я уже завёлся.
Как это по-английски? - энд zа bazar отвиечат?
А он слился.
Короче – физкультуры сегодня не будет –
я даже слегка и расстроился.
Но что-то подозрительно он быстро сдулся...
*
... и тут я, выдрав руку из кармана, тыкнул в него пальцем и сказал ему фразу, от которой и сам слегка офигел:
- Вот так, бля, всегда и будешь делать! Понял, нах...!
Ну, там ещё приперчил для убедительности, словами, которые цензура меняет на астериски...
*
... сделал несколько шагов спиной назад, чтоб дать себе фору во времени,
всё ещё подозревая, что негрила может рвануть сзади.
- Yes, sir, уes, sir, - умиротворяюще тряся руками, обещал негр...
*
... и я уже, было, решил развернуться и уйти,
как странная догадка просто поразила меня –
я - в короткой чёрной кожаной куртке, для СССР крутой и дорогой
и негр в короткой чёрной кожаной куртке,
я - в джинсах, по тем временам крутых в СССР
и негр в джинсах,
я в белых высоких кроссовках, по тем временам крутых в СССР
и негр в кроссовках…
вся разница только в шапочке...
*
... это что же получается, товарищи?
я крутой парень из СССР...
так выходит - и негр крутой парень?
только не из СССР.
Так выходит: он – как я?
Только из USA…
*
… и тут меня озарило -
да нет же!
это не он, как я
это я - как негр,
ночной негр,
только из СССР...
*
- Да ну тебя, на*уй! – сказал я ему и пошёл себе дальше,
крайне опечаленный своей догадкой...
*
... а пока шёл, всё думал –
а чего он так быстро сдулся?
Ни кулаками не помахал, ни ножичком не ткнул, ни в спину не пальнул.
Как-то даже и невоспитанно это.
И понял –
эти америкозные негры-якобы-бандиты
стоят себе по ночам и пасут белых,
прекрасно зная, что трусливый белый всегда носит с собой двадцатку.
Выпасут, грозно рыкнут - дай бабла! -
белый тут же выхватывает свою двадцатку и отдаёт.
И никаких тебе кулаков, никакого мордобоя по белым лицам.
И тем более ножей в толстые белые брюхи.
И уж - тем более, Lord, упаси, – стволов.
*
Потому что кулак – это другая статья.
Если полиция - негр потом скажет:
- Да я, сэр, просто попросил - а он дал. А потом его жаба задушила и он в ментовку к вам побёг. А ножиком я, сэр, на улице не пользуюсь, только за столом, сэр. Потому, что мама, сэр, мне ещё в детстве объяснила – за ножик тебе, сынок - сидеть не пересидеть. А если я, сэр, в кино ствол увижу – сразу, сэр, глаза закрываю, ибо папа мне тоже в детстве объяснил сколько, сэр, за него дают. Короче – отпускай меня ментяра, я ни чём не виноват...
*
... а негр на той улице под горку, наверное, стоял, смотрел мне в спину и думал:
- Этот белый, такой же как я. Только из USSR. А эти русские – они за 20 $ - удавятся. Да и нету у него никакой двадцатки. Зря я этого сэра из эсэсэсэра побеспокоил.
*
Так что – будете в USA и у вас потребуют денег – смело экономьте.
Впрочем, на эту двадцатку сильно вы там не разбогатеете.
*
Нью-Йорк, Вашингтон, Новая Англия, Бостон, Чикаго, Иллинойс-Небраска,
и даже Лас-Вегас, хотя там никаких просмотров и не было,
наконец, добрался я и до киношной мекки,
до Лос-Анжелеса –
город кино, пляжей и мыльных пузырей.
Здесь – недели две...
*
... хоть тут и Hollywood,
уже тянет домой.
Соскучился.
Да и надоело.
*
Но кино – оно пострашнее роковых женщин.
Если кино поманило,
оно не отпустит тебя уже никогда.
А Hollywood и есть кыно.
Не в смысле содержания фильмов,
а в смысле технологий их производства.
*
На совков в Америке тогда был лом.
Залы битком, бесконечные дискуссы, вопросы, вроде:
- А как у вас в 37-ом ЧК арестовывала людей?
*
Отвечал примерно так:
- Ну, во-первых: тогда было не ЧК, а НКВД. А во-вторых: фильм совершенно не об этом. И в-третьих: что значит – как?
Вопрос:
- А как вот - арестовывало?
Ответ (хрен его знает, что и ответить):
- Ну, приезжали и арестовывали.
Вопрос:
- А как приезжали?
Ответ:
- Ну, на машине такой приезжали. Народ эти машины чёрными воронами прозвал.
Вопрос:
- И что вот – приезжали на чёрной машине и арестовывали?
Начинаю тупить.
- Да, - говорю, - Приезжали и арестовывали.
- А почему человек не звонил своему адвокату?...
И чего тут скажешь?
*
Но так было не всегда, было и потупее, и поумнее, и повеселее.
Однажды встал человек в зале и спросил:
- А правда ли, что Сталин велел отравить Джона Уэйна?
(актёр, 13-тый в списке 100 величайших звёзд кино за 100 лет по версии AFI,
военмачо, ультрапатриот США и 32° градус шотландского устава)
*
Хоть я и знал, кто такой актёр Джон Уэйн,
не знаю, что мне вступило в голову,
но я сдуру перепутал его с Уэйном Грецки,
(хоккеист, легенда)
С каких таких хренов – я и сейчас не отвечу.
Скорее всего, волнение сцены,
а это особое волнение.
*
Несколько секунд у меня в башке никак не могли смонтироваться
Сталин, хоккей и спецлаборатория ядов НКВД,
так и не смонтировались
и я дипломатично и решительно заявил
(соврал)
что хоккеем я - не интересуюсь.
(хоть хоккейничал с восьми лет и до середины института)
И с ужасом понял, как я не по-детски лоханул...
*
... хохот стоял!
Зал просто порвался.
Я сперва решил – надо мной смеются.
Потом стали аплодировать, а вопросивший минут десять показывал мне свои кулаки с поднятыми вверх большими пальцами, какой я остряк.
В итоге - я из того зала вышел с ощущением,
что америкозы склонны к идиотизму.
А они, несомненно, решили, что я охрененный каламбурист.
( А дело было в Urbana-Champaign
Иллинойский университет –
50 что ли тыс. студентов,
2, или 3 тыс. преподов,
из которых около 15-ти лауреатов Нобелевской премии,
а годовой бюджет универа в то время аж 1,5 миллиада $)
*
И вот ещё однажды, уже в Los Angeles -
дневной просмотр,
зал человек на пятьсот...
*
... в фильме было много музыки –
Моцарт, «Pink Floyd»,
в то время никому ещё неизвестный рок-былинно-дворовый Ревякин
со своим новосибирским «Калиновым мостом»,
«русский канти-фолк», (как она его сама называет) Жанны Бичевской
и любимая мною в то время певица Sade с томно-блюзовой песней «Jezebel».
*
С авторскими правами мы тогда не парились,
музыку брали, какая на душу ляжет,
по принципу: «Битлы», не «Битлы» - всё вокруг колхозное, всё вокруг моё.
Не для себя же тырили, для своих фильмов –
это как для голодного ребёнка булочку украсть.
*
Как и любой киношник, я всегда предпочитал одеваться удобно,
без этих бизнес-клерочьих костюмчиков, ботиночек и галстучков.
Но в тот день, уж не помню почему, был в костюме с галстуком.
Может быть, позже было что-то дресс-кодное.
И, видимо это и сыграло свою роль.
*
Час посмотрели фильм,
https://www.youtube.com/watch?v=9S1zzVGGsTU&t=1s
час поговорили, уж не помню о чём
и после просмотра б0льшая часть зрителей была отправлена к выходу,
а избранные, человек тридцать-сорок,
по пригласительным, через входные двери пошли на лёгонький фуршетик в фойе…
*
… все стоят группками, о чём-то трут
и надо соответствовать.
А я уже подустал от этих бесконечных светских трёпов и соответствований.
*
Вечно улыбающиеся официантки, как вечно зелёные фикусы,
белый верх, чёрный низ,
носят красное и белое вино в бокалах на подносах
и микроскопические даже для канапэ канапэ с торчащими зубочистками.
Тарелок нет – пять сразу не возьмёшь:
американцы народ практичный,
строго следят, чтоб их никто не объел.
*
Стою в группке с переводчицей и ещё с кем-то, с канапушкой в одной руке и бокалом в другой.
И почему-то замечаю боковым зрением –
не из зала, как все приглашённые,
а откуда-то сбоку, из технической двери
выходит длиннющий демонстративно-нечёсанный субъект
и гулко бухает-цокает по полу лимонного цвета лакированными ботинками на высоченной, сантиметров пять, платформе и каблуках сантиметров не меньше пятнадцати.
*
Но первое, что бросилось в глаза –
наипротивнейший галстук!
Настолько противный,
что я решил, что обладатель такого галстука может быть только клоун.
И клоун решительно направился к нам…
*
Кто помнит начало семидесятых –
тот вспомнит такие дикие шузы-башмаки.
И брюки-клёш к ним, обязательно от бедра и с низкой талией, со сложенным швом по бокам, и шириной клёшни внизу - в размер ботинка.
*
Но на дворе был уже 89-тый.
Клоун жестоко отстал от жизни.
Было такое ощущение, что не с помойки конечно, но явно из чулана достал он свои лимонные ботинки, когда собирался на эту тусу с канапушками.
*
Америка – она, конечно, разная,
но в основном, это дурновкусие и китч.
Бескрайний китч китча
и два океана дурновкусия.
И я к этому, мотнувшись от одного побережья к другому,
за полтора месяца стал привыкать.
*
Нас ещё можно понять – мы от нищеты дурновкусны.
А Америка - она с жиру дурновкусилась и дурновкусится.
*
Но Los Angeles - это особый китч.
*
Там запросто носят белые потрёпанные кроссовки с дресс-кодным чёрным смокингом и бабочкой.
*
Там можно увидеть на улице негра в кальсонах, майке
и чёрном блестящем цилиндре с красной звездой, как на будёновке, на голове, который он почтительно приподымает перед каждым встречным.
*
Однажды увидел на утреннем и совершенно не нудистском пляже
грустно бредущего по песку вдоль океана голого мужичка,
с ластами в одной руке, второй вяло и буднично теребящего хозяйство
и с чёрной бабочкой на шее.
- Ну, уж бабочку-то с утра мог бы и белую надеть, - сказала моя спутница.
- Я б на его месте трусы надел, - буркнул я.
- Да, - согласилась она, – Показывать-то особо нечего, – отвернулась и как забыла про того мужичка.
И больше её впечатлило не то, что он голый, а что так себе чего показывать.
*
Там от души и публично пускают газы.
И мило улыбаются:
- Еxcuse me. Gases.
*
А раз попался деловито идущий навстречу древний дедок
на голых, хилых и кривеньких ножках, в коротенькой маечке
и … прозрачных полиэтиленовых трусах.
Только на причинном месте был розовый хоботок и розовые же большие ушки, как у слоника –
может быть, это был сам сэр Фредерик Тривз, 1-й баронет,
хирург и автор воспоминаний «Elephant Man»,
а может и прадедушка Дэвида Линча, который снял по ним
