кино.
Так что, к американской китчухе я уже почти попривык
*
Помню в кафешке, причём не забегаловке,
напоролся взглядом на человека с…
широкой подвязанной к лицу белой бумажной бородой кудельками
с серьёзным, как у Карла Маркса лицом, читавшего одной рукой сложенную газету,
а второй он макал кусочки хлеба в какую-то подливку на тарелке
и почти не отрываясь взглядом от газеты,
аккуратно клал себе рот,
стараясь не испачкать бумажную бороду.
*
Потом подошла официантка, долила ему кофе
и, склонившись, что-то вежливо шепнула ему на ушко.
Он оторвался от газеты, стал трясти головой и рукой что-то смахивать с кудельков –
оказывается, крошечка упала на бумажную бороду!
(так и хочется дописать – твою ать!)
*
Весь мир – кино
и люди в нём актёры.
Вот только…
то ли Великий Драматург так себе пьеску сотворил,
то ли Великий Режиссёр с актёрами недоработал,
то ли в приступе горделивой отсебятины
актёры сами решили подправить свои роли в пьесе.
(и ещё раз хочется дописать – ать их ети )
*
Но фуршет продолжался.
И клоун шёл.
И, цокая каблучарами, клоун шёл к нам.
И почему-то смотрел на меня.
*
На длинных тощих ногах - бедно-серо-стального цвета штанишки почти в обтяжку,
снизу трепыхались при ходьбе резко и комически расклёшенные, как раструб пионерского горна
и почему-то короткие, едва до лодыжек.
И штанишки, вкупе с ботинками почему-то заставили меня подумать, что в придачу к клоуну, он ещё и гей.
*
Тёмно синий бархатный, тоже в обтяжку, короткий пиджачок с поднятыми плечиками,
белая рубашка под смокинг со стоячим воротничком
и выбившийся, и лежащий поверх лацканов пиджачка,
золотой галстук -
омерзительно короткий, как вобла,
шириной с ладонь и с огромным узлом.
И такого же цвета треугольник в нагрудном кармане пиджачка.
И чем ближе тем, тем сверкающее золото бледнело
до нестерпимого цвета надраенной латуни.
*
Я люблю чудаков.
С ними интересно.
Не надолго, правда.
И не то, чтобы мне не понравился этот человек-клоун,
он ещё не подошёл даже и рта не раскрыл,
мне категорически не понравился его галстук.
*
И чего я докопался до этого галстука…
Может, в этом было что-то бессознательно-фаллическое,
может, оттого, что клоун считал свой галстук золотого цвета,
а я – латунного
и априорно не сошлись мы в этом, ещё даже не пообщавшись.
А может и просто – докопался.
И никакой Фройд тут не поможет.
*
Курить в том фойе было нельзя и я уже маялся,
а он шёл с тонкой коричневой сигариллой в левой руке и смешно затягивался –
втягивал щёки, а перед тем, как выпустить дым, надувал щёки.
Подошёл и сказал:
- Хай! - и протянул мне руку.
*
Росту он был нормального, чуть повыше меня,
но эти высоченные каблуки делали его на полголовы выше.
Вытянутое лицо, в обрамлении смоляных густых нечёсаных волос до плеч,
с гипнотизирующими кофейными глазами,
орлиным носом,
густыми вислыми усами с проседью на концах усинок
и седоватым хохолком под нижней губой,
было странно и неуловимо –
то ли стареющий провинциальный чёрт,
больше театральный, чем на самом деле
и выгнанный из театра за вечно плохо сыгранную роль.
То ли цыган, то ли еврей, то ли гишпанец,
то ли всё вместе и чёртова гремучая смесь.
То ли индусский факир-неудачник,
у которого во время фокуса сыпятся карты из рук
и вместо обещанного кролика
он неожиданно даже для самого себя.
достаёт из шляпы варёную курицу.
Он сказал:
- Хай! - и протянул мне руку.
*
Я сунул очередную канапушку в рот, переложил зубочистку-шпажку,
пожал ему руку
и не сказал в ответ хай,
что, в общем-то, не принято.
*
Он слегка удивился, показал рукой в сторону зала и с лёгкой отвязностью, сказал что-то вроде:
- У тебя, братан, потрясный фильм!
- Тhanks, - равнодушно жуя, поблагодарил я.
А он подтвердил свой комплемент:
- Я знаю, что говорю – я сам режиссёр. И я гавна не ем.
*
Я понял и сам, и переводчица, хихикнув, подтвердила,
мол, гавно не ест – в смысле – плохое кино не смотрит.
Окружающие почему-то заискивающе заулыбались.
*
А я ему - напрочь не поверил.
Не в том, что он гавна не ест,
а в том, что, во-первых – фильма он не видел, он вышел не из зала, а откуда-то сбоку, из дверей техперсонала.
Во-вторых – ну, не может человек с таким идиотским галстуком снимать хорошее кино.
Хоть абсурдистское, хоть вверх ногами, хоть какое.
Не может – и всё.
И понимать в кино – тоже не может.
Короче – ест он гавно. И ещё как, за обе щёки.
Просто не знает, что это именно этим он и занимается.
*
- Ну, это видно, - ответил я ему на гавно, которое он, якобы, не ест
и так же, в слегка отвязной тональности, безразлично поинтересовался,
- И чё снимаешь?
Что, в общем-то, тоже не принято.
*
- Ну… мультик есть... Большой... Старый, - как бы извиняясь, начал объяснять он,
- И комедия. Недавно документалку снял? –
и тут же перешёл на мой фильм,
- А у тебя – «Pink Floyd» - реально в тему.
И сделал одобрительное лицо,
*
Я не сомневался, что он соскочит с разговора о своих фильмах,
но был удивлён – он действительно видел мой фильм,
иначе б не знал про «Pink Floyd».
- Может, он киномеханик, - подумал я.
*
- Да «Pink Floyd» - везде в тему – космические ребята! – с уважением добавил он, - А вот folasade adu у тебя – обалденно в тему, просто стопроцентное попадание!
*
Я ничего не понял – никаких таких аду в фильме не было:
- А что такое фолошадей аду?
*
Теперь не понял он,
удивлённо повторил:
- Helen… folasade… adu.
*
- А-а-а! – сделал вид я, будто вспомнил.
Только, чтоб он отстал.
*
- Имя певицы, - подсказала мне на русском, чтобы он не понял, переводчица.
*
Так я позорно узнал, что полунигерийского происхождения певицу Шадэй – Sade –
блюзовую песню которой «Jezebel»:
«Достигни вершины, - сказала она, -
«И солнце засияет»
«Каждую зиму была война, - сказала она, -
«Я хочу получить то, что принадлежит мне»
хрен его знает, что это означало,
но в её завораживающем исполнении
я беззастенчиво спёр для фильма -
зовут Helen Folasade Adu,
а - Sade – это название её группы.
*
- А с правами-то - как? – игриво пригрозил он мне пальцем, имея в виду авторские права, – Я слышал - вы там, в СССР беспредельничаете.
*
- Разберёмся, - хмуро пообещал я ему,
а сам подумал:
- Ну, ты мне ещё тут права качать начни. Мы в СССР, если что не так по авторским правам – сразу хвать за галстук и мордой об коленку. Только к твоему галстуку даже и прикасаться противно, хоть он и латунного цвета.
*
А он вдруг спросил:
- А что имя твоё означает – Vladislav?
- Ворующий музыку, - ответил я.
*
Все засмеялись, он усмехнулся,
стал искать глазами, куда бы затушить сигариллу,
одна из дам услужливо протянула свой бокал с остатком вина,
он взглядом поблагодарил, взял, сунул туда пшикнувший окурок,
деликатно рукой позвал официантку
она ту же, вечно улыбаясь, подскочила, белый верх, чёрный низ,
он извиняюще пожал плечами за хабарик в бокале
она забрала бокал, спросила, что ему принести и исчезла.
*
И всё это было сделано им без слов и весьма изящно.
А женщины, словно загипнотизированные, выполняли его желания
и я подумал, что ходок он был ещё тот
и, несомненно, ходок удачливый.
Но когда это было?
Наверное, в давние времена его лимонных башмаков,
когда вислые усы его ещё не были седыми.
*
- Но ничего, не ссы – я тебя отмажу, -
пообещал он с авторскими правами:
и не вполне уверено, но задумчиво и серьёзно так, добавил,
- Я на следующие выборы, наверное, всё-таки выдвину свою кандидатуру на пост президента США.
*
Я аж обмер: ну, точно – клоун!
По жизни клоун.
Не, нельзя об коленку – болен человек.
И галстук неопровержимое тому доказательство.
*
Есть такая байка –
сидели в конце пятидесятых в кафешке на бульваре Закатов, Sunset Boulevard,
продюсеры и сценаристы.
И тёрли, кто из них в кино главнее.
И естественно, спорили про гонорары.
Сценаристы жаловались, что мало платят,
а продюсеры парировали, что сценарий и дурак напишет
и платить за это много не обязательно.
*
Один из сценаристов взял салфетку, что-то на ней черкнул, перевернул
и сказал продюсерам:
- Здесь три слова. Спорим, вы будете бегать за мной и умолять, чтобы я продал вам эту салфетку.
*
Поспорили.
Перевернули салфетку…
*
… и согласно легенде продюсеры чуть не передрались…
*
… в итоге
эти три слова
были куплены за неслыханную по тем временам сумму за сценарий – 50.000$
*
На салфетке было написано:
президент США - негр
*
Я обомлел.
А он вдруг предложил,
- А поехали ко мне, кинушки мои глянем?
*
Вот, думаю, гей-мультиков-то мне в жизни как раз и не хватало.
Да ещё и с будущим президентом США клоуном.
- Вырос я уже из мультиков, - нехотя ответил я и переключился на какую-то даму.
*
Он как-то растеряно замолк,
немного ещё потоптался возле нас
и долговязо и обиженно зацокал своими каблучарами прочь, унося свои вислые усы, клешёные штанишки, бархатный пиджачок и гадкий латунный свой куцый галстук.
*
И опять же боковым зрением, я заметил,
как к нему жадно кинулись со всех сторон и обступили.
Глянул - его стало не видно за людьми, только лохматая чёрная голова сверкала галстуком -
и я не понял…
этот клоун, он что там - автографы раздаёт?!
Да нет, не может быть, это мне показалось.
*
- You don't like music? – с каким-то тихим ужасом воскликнула моя собеседница, как будто догадалась о чём-то страшном и маньячном во мне.
*
- Да почему ж не лайк, - удивился я, - Очень даже лайк я мьюзик. Ещё и как лайк. Разную лайк и много лайк.
*
И тут она окончательно, и как бы с оправдывающим меня облегчением, догадалась:
- You don't like zappa?
*
А заппа на американском –
звучит почти как наша жопа с манной кашей –
мягкая такая жопка –
буквы О – вроде нет,
а в то же время звук О как бы и есть –
зоаппааа –
с ударением на последний длинный слог.
*
- Заппааа?... а чё такое заппааа? – не понял я, но страшная догадка уже наползала...
*
- Frank Zappa! - как-то нездорово свернув глазами, подтвердила мою догадку дама.
*
А всё вместе – фрэнькьзоаппааа.
И тут эта тренькьзжопа с вислыми усами
в моём сознании медленно и ужасающе обернулась в…
*
…это была катастрофа.
Это был Фрэнк Заппа…
*
продолжение - http://www.proza.ru/2019/05/30/191
