никак?!
– То и значит. Мне семью содержать надо, детей поднимать. А для этого надо работать и зарабатывать. Никто ничего не принесёт просто так. А кушать хочется! – я с трудом сдержал рвущееся наружу раздражение.
– Говорил уже тебе, повторяю, Господь наш обо всём позаботится. И каждому воздаст! – тон седого проповедника был внушителен и страшен.
– Ну, вот вы, например, чем кормитесь?
– А нам боженька помогает! – опять включилась восторженная бабулька. – То хлебушка подаст, то копеечку.
– Не на дороге же вы эту копеечку находите.
– Всяко бывает, – густо и внушительно произнес старик. – И на дороге, случается, находим.
– Знаете, я как-то не готов положиться только на Небеса. На бога надейся, а сам не плошай, – произнёс я очередную банальность. Мне всё больше хотелось курить, но я понимал, что в таком окружении это равносильно самоубийству.
Меня уже здорово тяготили мои попутчики, и я напряжённо всматривался в редкие дорожные указатели, пытаясь разобраться, сколько осталось до Киева. В молчании пролетели ещё несколько десятков километров, но я был рад этой тишине и полностью сосредоточился на дороге.
Наконец, мы въехали в пригород украинской столицы. Я тихо обрадовался и бросил взгляд на указатель топлива. Не мешало бы заправиться, да и ноги размять. А вот и заправка!
– Сейчас быстро подзаправимся, – сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь и, остановившись у свободной колонки, вышел из машины. Ноги мои от длительного неудобного сидения затекли, и я с трудом поковылял к кассе. Заплатив за бензин, купив четыре пачки сигарет и бутылку минералки, я вернулся к машине. Моих спутников не было. Я напрягся, но вскоре выдохнул – барсетка с документами находилась на положенном ей месте. Залив бак, закрутил головой, выглядывая паломников. Не сразу, но все же увидел их громко спорящими на выезде с заправки. К моему изумлению, в фигуре «тихони», яростно размахивающего руками перед лицом вожака, не было ни грамма почтительности. Да, такой праведник способен вывести из себя кого угодно.
– Ну что, едем дальше? – преувеличенно бодро спросил я, остановившись рядом с этой святой троицей, мгновенно замолчавшей как только я вышел из машины.
Старик неторопливо приблизился ко мне.
– Мы здесь останемся.
– Давайте я вас до Лавры довезу, – я старался быть благородным до конца. – Осталось совсем немного. Уж коль я вызвался вам помочь…
– Нет. Мы останемся здесь, – тоном, не допускающим возражений, повторил он и вдруг понизил голос, – а вот помочь ты можешь. Копеечки странствующим не найдётся? На хлебушек.
Я опешил от такой неприкрытой наглости этого раба божьего, но вслух возмутиться не посмел и, чертыхаясь про себя, полез в машину за бумажником. В нем была только мелочь и тысячные купюры, что не укрылось от глаз старика. Сыпать монеты в его широко раскрытую ладонь мне было неловко и я, скрывая досаду, потянул из кошелька тысячу рублей.
– Возьмите. И бог вам в помощь! – мне уже не терпелось уехать.
Он неуловимым движением засунул купюру куда-то внутрь пальто – ярый поборник добродетели явно не хотел, чтобы спутники были в курсе его манипуляций.
– Езжай с богом! – старик повернулся и зашагал к своим попутчикам.
– Спасибо за компанию! – крикнул я ему в широкую, внушительную спину, бросил своё тело в машину, с облегчением отодвинул кресло в привычное положение и, помахав им рукой, вырулил на дорогу. Прикурил и с наслаждением затянулся, глянув на часы. Однако! Я больше трёх часов мучился без курева, узнал, что живу совершенно не богоугодно и в очередной раз добровольно и без пользы для себя опустошил свой бюджет на внушительную сумму.
А ведь старик с бабулькой оказались правы – они и на дороге копеечку находят.
Чудны дела Твои, Господи!
Продолжение:
Глава четвертая - перекрестная - "Гонки по горизонтали"
