Рельсовый роман

I
По маршруту «Москва – Санкт-Петербург» и обратно Андрей ездил часто. Жена и пятилетняя дочь жили в Москве, сам он «раскручивал» филиал столичной фирмы в Питере. Поначалу планировал уехать туда на полгода, ну, на год. Но судьба распорядилась иначе: дела в его филиале шли успешно, и руководство компании сделало ему предложение, от которого было глупо отказываться. Андрею удалось снять неплохую двушку на набережной Грибоедова, в гулком дворе похожем на колодец. Там он и обитал уже третий год.
В свой первый «командировочный» год его жизнь шла как скоростной фирменный поезд – ровно и без сбоев в расписании. Он приезжал к семье каждый уик-энд: вечером в пятницу самолетом в Москву, в ночь на понедельник поездом обратно. Со временем эти поездки стали более редкими, несмотря на то, что он по-прежнему стремился к дочери и жене. Что-то изменилось у них дома в последнее время, хотя явных признаков не было. «Что-то пропало в наших отношениях. Тепло? Участие? Интерес? Или верно говорят: с глаз долой – из сердца вон? А может у нее кто-то появился? Нет, я бы почувствовал.»
II
Андрей привычно шагал от метро к Ленинградскому вокзалу. До отправления поезда времени было предостаточно, и он шел не спеша, невзирая на резкие порывы осеннего ветра и накрапывающий дождик. Настроение было скверным. В голове заезженной пластинкой крутился сегодняшний разговор с женой. Он уже не в первый раз пытался убедить ее всерьез обдумать возможность переезда всей семьей в северную столицу.
«Зоя, в самом деле! Фирма солидная, работа интересная, зарплата достойная. Жить есть где. Город замечательный, не такой базарный и суматошно-заполошный, как Москва. ... А что климат? Нормальный климат!»
Но жена была категорически против. И причины-то дурацкие, неубедительные.
«Кандидатская? Да ты эту кандидатскую вымучиваешь уже шестой год! Как не шестой? Сонечке уже пять, а ты начала писать ее еще до беременности. И кто тебе мешает продолжать это дело в Питере? Не тьмутаракань, вторая столица как-никак. … Родители? Да ты бываешь у них всего два раза в год, на дни рождения. Захочешь приехать – пожалуйста! Три часа времени от калитки до калитки. В чем проблема?»
Он закурил. Промозглый октябрьский ветер трепал рекламные растяжки, холодил руки. Ему вдруг вспомнился Краснодар, из которого он был родом. Там в это время еще тепло… Как не коренному москвичу ему было трудно понять жену.
«Ну что тебе эта Москва? Свет клином на ней сошелся, что ли? Да брось ты этот свой столичный снобизм! Надоело, ей-богу! Люди везде живут! Ну-да, ну-да, ма-а-асквичка – это звучит гордо! … Да, я из провинции! Но это вовсе не означает, что я человек третьего сорта! Ломоносов тоже был из поморов. И, между прочим, в отличие от тебя, живущей на всем готовом и занимающейся непонятно чем «ради престижу», я своим горбом заработал и эту должность, и эту квартиру! Да кому кроме тебя нужна твоя диссертация? Они продаются-покупаются на каждом шагу, мы по этим показателям впереди планеты всей. Только вот живем почему-то хреново... Не передергивай, пиши на здоровье, если она для тебя так важна. Но объясни мне: что мешает тебе это делать не в Москве? Научный руководитель? Будешь приезжать сюда хоть три раза в месяц. Я тебе это обеспечу. Да не попрекаю я тебя деньгами и не считаю бездельницей!.. Все, я не хочу продолжать этот бессмысленный спор. И вообще, мне пора ехать. … Я не ухожу от разговора, мне действительно пора!»
III
Андрей остановился у входа в вокзал, докуривая. Поднятый ворот куртки не спасал от противной мороси, вынуждая сутулиться и ежиться, но он не спешил окунуться в вокзальную духоту. Пожилая женщина с тележкой безуспешно попыталась открыть огромную дверь и Андрей, взявшись за массивную медную ручку, с усилием потянул ее на себя. Затем помог мамаше с маленьким ребенком, старику в мятом болоньевом плаще и, по-видимому, еще в довоенных галошах. Это немного отвлекло его от неприятных мыслей. Он отправил окурок в урну и уже готов был войти в здание, как вдруг его внимание привлекла фигура молодой женщины. Серое, хорошего покроя приталенное пальто чуть ниже колен, сапожки на каблуке – все подчеркивало ее грациозность. Лица он не разглядел из-за глубокого капюшона и немного наклоненной головы, лишь успел увидеть прядь темных волос и прямую линию тонкого носа. Андрей рывком открыл дверь, отметил ее легкий благодарный кивок и вошел вслед за ней в помещение вокзала. Здесь было тепло и гулко. Он всмотрелся в фигуру женщины, которая легким, красивым шагом шла перед ним. Со спины она выглядела еще изящнее. Стройная фигура, талия, подчеркнутая поясом, небольшая сумочка на плече. «Встречает кого-то. Или за билетом…»
IV
Как любой нормальный тридцатичетырехлетний мужчина, он всегда садился в поезд с надеждой на маленькое чудо. Бывают же курортные романы, так почему бы не быть железнодорожным? Без обязательств, без упреков, без проблем… Неожиданный и именно поэтому столь привлекательный. Но ему почему-то постоянно попадались такие же, как он, хмурые, молчаливые командировочные, бабушки с капризными внуками, молодые парочки, решившие прошвырнуться в выходные по столице. И хотя он не без основания считал себя верным мужем, но все же нет-нет, да и закрадывалась мысль: «А почему бы и не?..» А уж в свете последних семейных событий…
Характер у Андрея был легкий, веселый и подчиненные его обожали. Периодически случались попытки завлечь его в любовные сети, заигрывания и другие женские хитрости, но он на них не поддавался.
– Воспитание не позволяет, – отшучивался он, парируя подколки друзей, – да и человек я семейный, солидный…
Ему вдруг нестерпимо захотелось оказаться в своей питерской «холостяцкой» квартире. Андрей поднял глаза на табло, отыскивая нужный ему рейс. Может быть и хорошо, что сегодня он едет в СВ – суеты вокруг будет поменьше. Объяснялось это отсутствием билетов в купе, а плацкартом он уже давно не пользовался – не студент, чай. Интересно, кто сегодня будет его попутчиком? Вот бы эта, в сапожках! Он посмотрел по сторонам, но женщины не увидел. Упустил… Ему вдруг стало очень досадно, что не удалось разглядеть ее лицо.
«Вечно с тобой так. Сопли жуешь!» – неожиданно для себя он испытал острое чувство потери. Андрей посмотрел на часы, до отправления поезда оставалось около получаса. «Поискать ее? А смысл? Все равно ведь не сможешь вот так запросто подойти и познакомиться. Чертов скромник!» – он вдруг почувствовал себя незаслуженно обделенным, даже обворованным.
«Так, спокойно. Давай рассуждать логически. Она была без вещей. Значит, не уезжает. Значит, либо встречает кого-то, либо покупает билеты, либо… Либо работает здесь».
Андрей медленно пошел по залу, вглядываясь в очереди к кассам. Не увидев никого похожего, он прошел в другой зал. Безрезультатно. На второй этаж смысла подниматься не было. Досада постепенно переросла в раздраженное разочарование. Вернувшись обратно, он стал вглядываться в лица кассиров. Но и там, за толстыми стеклами касс ее не было.
«Если она кассир, то ей нужно время, чтобы переодеться» – рассуждал он, пытаясь успокоиться, но ему это почему-то не удавалось. Разочарование сменилось злостью. На жену, на себя, на собственную нерасторопность и неподготовленность к подобным резким поворотам.
«Плюнуть на поезд, сообщить на работу, что задерживаюсь на сутки и стоять у дверей. Хоть до утра. Дождаться во что бы то ни стало, подойти, познакомиться, а там… А там видно будет!» – он продолжал ходить кругами, заглядывая в кабинки с кассирами до тех пор, пока не поймал на себе внимательный взгляд дежурного милиционера. Его бросило в жар. «Черт! Вот же, больной! Все, хватить дурью маяться. Поехали!» – он сделал несколько шагов в направлении перрона.
– Гражданин! – рядом с ним уже стоял молодой лейтенант. – Ваши документы, пожалуйста.
Андрей даже не попытался скрыть свое недовольство:
– Я опаздываю на поезд.
– Не опоздаете. Пожалуйста, предъявите документы!
Андрей достал бумажник и, вынув паспорт, протянул его милиционеру:
– Прошу.
– И билет.
– А это еще зачем? Разве вы контролер? – вспылил Андрей.
– Если будете спорить, вы действительно опоздаете на поезд.
Лейтенант внимательно смотрел бумаги.
– Ищете кого-то, Андрей Владимирович?
– Да. Себя, – буркнул Андрей.
Офицер улыбнулся, возвращая документы, козырнул:
– Можете идти. И не опоздайте, у вас осталось не так много времени.
Засовывая бумажник в карман куртки, Андрей рассеянно взглянул в окно ближайшей кассы. Там, за спиной кассирши вдруг промелькнул изящный силуэт. Он успел отметить лишь белую блузку и темные, почти смоляные волосы. Она? Кажется, она! Ему почему-то стало намного легче. Андрей сделал глубокий вдох и, едва сдерживая нервный смех, поспешил к поезду.
VI
Перрон встретил его пронизывающим ветром. В свете фонарей мелькали струи мелкого дождя. Прозвучало объявление о скором отправлении. Мужчина запахнулся поплотнее и ускорил шаг. «Не опоздайте. У вас осталось не так много времени». Надо же! Ударил в самую больную точку. Не опоздать бы. Не опоздать…
– Вы куда, гражданин? А билет? А паспорт? – грузная проводница преградила ему путь. – Жить спешите? Успеете!
– Опоздать боюсь, – через силу улыбнулся Андрей, делая шаг назад и протягивая документы. – К тому же у меня их только что уже проверяли.
– Перронный контроль, что ли? Мы же не электричка. Вечно у вас тут в Москве какие-то проблемы и заморочки, – недовольно произнесла проводница.
«Проблемы, заморочки… Не опоздайте…»
Купе было уютным и пустым. Привычно запихнув сумку под полку, Андрей снял куртку и повесил ее на плечики. Так же привычно достал бумажник, засунул его в задний карман джинсов и прошел в тамбур. Затянулся сигаретой, прижавшись лбом к холодному стеклу. Эта женщина в сером пальто никак не выходила у него из головы. Вдруг вспомнилась статья, когда-то прочитанная им: «Теория столба, или женщина, которая проходит мимо».
«Ты столб, Горбатов! Ты тупой, безмозглый, закомплексованный столб! Что тебе мешало подойти к ней? На вокзале спросить гораздо проще, чем на улице. Где тут перрон, начальник вокзала, Мавзолей, наконец! Да мало ли вопросов может быть у приезжего? Улыбка, шутка, короткий анекдот в тему. Завязать разговор, обменяться телефонами, а там…».
Его вдруг пронзила мысль, что он упустил что-то очень важное, что-то очень недостающее ему в сегодняшней жизни. Упустил безвозвратно. «Не опоздайте. У вас осталось не так много времени!». За окном пробежала женщина с тяжелым чемоданом, волочащая за руку ревущего малыша. «Успеют. Эти успеют…»
Андрей затушил сигарету и вернулся в купе. Перрон медленно проплывал мимо окна. «Тронулись. А я и не почувствовал» – вяло подумал он. Было уже поздно и усталость давала о себе знать. Очень хотелось раздеться и лечь, но следовало дождаться проводницу. Его вдруг пробило крупной дрожью. Согреться, что ли, коньячку хлебнуть? Он достал из сумки четвертушку армянского коньяка, который ему традиционно привозил в качестве презента один из старых клиентов. В его дорожной сумке, наряду с дежурными умывальными принадлежностями, всегда лежала такая бутылочка с парой миниатюрных