твоих качествах, но будет лучше знать и худшие, чтобы не допустить их развития в себе. Почему?
Антипатрос шагал всё быстрее, но Софокльз, как только начинал отставать, тут же бегом догонял его, и так они ворвались в дом, чем напугали прислуживающих в нём рабов, тогда юноша понял, что ответа от учителя не дождётся, оставил его и ушёл в выделенную ему комнату.
«Я, кстати, хотел просто пересказать их неделю в Афинах, но решил, что не могу оставить вас без этого замечательного монолога.»
Вскоре вернулся Никий, библиотеку которого Софокльз выпросился посетить, где провёл ночь, а следующий день спал. Антипатроса задели слова ученика и, хотя он понимал, почему захотел встретить бывших одноклассников, ночь пролежал без сна и мыслей, которые воспроизвести не мог, хотя и пытался.
«Конечно же он изменился. Я, конечно, не считаю его начальную цель благородной, но юношеский авантюризм одобряю. Как красиво, когда тот, из-за кого ты меняешься, не знает об этом, и даже на себя не думает, но пытается это узнать! Вот и решил тот, чьё эго было затемнено успехами своего ученика, немного приукрасить свою историю, изменив место действий с деревни на Платеи. А я ставил на то, что он всё-таки испортится!»
С утра, когда по его ночной просьбе доложили, что Никий проснулся, Антипатрос
пошёл узнавать, когда он сможет вернуться в деревню, тогда же в коридоре он встретил засыпавшего на ходу Софокльза, которого подхватила служанка и увела в комнату. Отец уточнил, что сын властен уехать, когда захочет, но раз он спустя долгое время вернулся в родной полис, то попросил порадовать его, оставшись не меньше, чем на неделю. На что Антипатрос ответил, что решит к завтрашнему утру и, хотя видел, что отец пишет речь для выступления на Собрании, расспрашивать не стал, и ушёл на завтрак, который провёл, строя планы на день. Сидеть в доме
Антипатрос не хотел, а на улице уже с утра пекло Солнце; в доме он не мог найти себе занятие, а на Агоре не прошёл и половины рынка; от похода в центр полиса его отталкивали слова Софокльза, а здесь юношу отделяли от него несколько стен. Так его достигла мысль о посещении школы, а появилась она позже всех, так как посещал учреждение Антипатрос лишь несколько месяцев перед побегом.
«Там он проходил весь день. Хотя Антипатроса впустили не сразу — они его не запомнили и долго вспоминали, учился ли он у них. Потом он поприсутствовал на нескольких уроках, поддержал несколько бесед с учителями, где расспрашивал про открытия в науке и новые труды философов, после чего до вечера просидел в их библиотеке, из которой позаимствовал несколько книг.»
В то же время Никий убедил Совет пятисот не соглашаться на последующие переговоры со Спартой и ужесточить санкции против Мегар; последнее решили передать на рассмотрение Совета старейшин.
Софокльз проснулся вечером.
К возвращению Антипатроса дом был наполнен гулом голосов, а создававших его людей, молодому человеку пришлось отталкивать от себя, чтобы те, не ударив его после неловкого поворота, не повалили бы на пол книги, которые он стопкой сложил на своих руках. С трудом добравшись сквозь беспрерывные приветствия друзей отца и членов их семей до своей комнаты, после того как разложил книги, Антипатрос был выманен из неё Софокльзом.
— Антипатрос, ты должен мне помочь. — шептал юноша, ведя за собой учителя.
— Отпусти меня, я не хочу быть с ними! — сорвался молодой человек, испытывая прошлое пренебрежение к этим людям.
— Ты только ответишь на мой вопрос и всё.
Петляя по обширным коридорам, остановившись у просторной комнаты, подобных которой в доме было ещё около десятка, и заглядывая в неё из-за угла, Софокльз притянул к себе голову Антипатроса, чтобы и ему было видно то же, что и юноше, спросил:
— Слева от стола стоят две девушки, ты знаешь ту, которая к нам лицом?
— Ксантилла, дочь Перикла.
Антипатрос выпрямился и, решив, что сделал то, для чего его позвал Софокльз, развернулся, но юноша схватил его за руку.
— Я ответил на твой вопрос. — пытаясь оторвать ладонь ученика, прошипел Антипатрос.
— Да, но…
— «И всё» — ты так сказал.
— Ты ещё злишься на меня из-за того, что я сказал вчера? — проводя Антипатроса к стене, так как он препятствовал движению людской массы в коридоре, спросил Софокльз.
— Да, но я хочу уйти не из-за этого. — встав напротив юноши, плечом прислонившись к отбелённому камню, объяснил Антипатрос.
— Я тебя не задержу, правда. Только помоги мне, пожалуйста. — Софокльз по стене проскользнул ближе к учителю, беспокоясь о том, что его может услышать кто-либо ещё. — Она тебя знает?
— Да.
— Представь меня ей, пожалуйста.
— Подойди к неё сам. — оттолкнувшись от стены, разочарованно, из-за бессмысленного нахождения вдали от книг, мечту прочитать которые он лелеял несколько лет и в их поиске прошёл все книжные лавки и библиотеки Платей, третировал Антипатрос.
— Учитель, ну, пожалуйста! Ты скажешь только два слова и уйдёшь. — снова возвращая его к себе, продолжал уговаривать Софокльз, делая вид всё более жалостливый.
— Давай я познакомлю тебя с кем-нибудь другим, а потом ты будешь приставать со своей просьбой к нему. — не желая встречается с девушкой, предложил Антипатрос.
— Нет. Я сделаю всё, что ты захочешь. — не контролируя свои руки, в которых он тряс сжатые ладони Антипатроса, упрашивал Софокльз.
Подумав, молодой человек согласился, и Софокльз, не разжимая рук, втащил его в комнату, где с меньшим энтузиазмом, небольшими шагами начал приближаться к девушкам. Усмехнувшись робости друга, Антипатрос обогнал его и на ходу прокричал, подняв руку.
— Ксантилла!
Услышав своё имя, девушка вопросительно посмотрела через плечо впереди стоящей и, узнав Антипатроса, побежала к нему с чашей вина в руке, по дороге из которой разбрызгалось около четверти содержимого. Антипатрос сбавил ход, но Ксантилла, со всей набранной ею скоростью, врезалась в его тело, а после Софокльз увидел, как её руки обвили шею Антипатроса.
— Дорогой, как давно я тебя не видела!
— Не называй меня так, мы с тобой не женаты. — снимая с себя руки девушки, проскрежетал Антипатрос.
— Из-за тебя и не женаты. — несмотря на слова молодого человека, с выраженной на лице радостью, ввернула девушка. — А ты надолго…
— Я хотел бы представить тебе своего ученика Софокльза. — выдвигая перед собой обездвиженное тело юноши, сказал Антипатрос и, чувствуя напряжённость его мышц, похлопал по его плечу.
— Привет.
— Привет.
Ксантилла, как предписывает этикет, уделила новому знакомому часть улыбки и глазами вернулась к Антипатросу.
— На сколько ты приехал?
— Не на долго.
— Значит, мы должны прямо сейчас начать возмещать упущенные годы. — подхватывая Антипатроса за локоть, воскликнула девушка.
— Нет. — несколько раз повторил молодой человек, перед тем как смог вырваться.
— Да ладно, тебе уже не пятнадцать, ты можешь делать, что хочешь, пошли. — пытаясь захватить руку Антипатроса, убедительно настаивала Ксантилла.
— А я идти не хочу. Но мой друг, — растерянно отыскивая стоявшего рядом с ним неподвижного Софокльза, глаза которого превратившиеся в стекло, были направлены на Ксантиллу, придержал слова Антипатроса. И, когда юноша был найден, поставил его между собой и девушкой, продолжил, — был бы не против, если ты возьмёшь его вместо меня.
— Ты представил его, как своего ученика. — пролетев взглядом Софокльза, но запомнив некоторые детали его внешности, уточнила Ксантилла.
— Да, Антипатрос был моим учителем. — развязав язык, вставил юноша.
— Ты работаешь учителем? — она, не посмотрев на того, кто ей ответил, не отрывала глаза от Антипатроса, …
«Точнее от его тела, которое она пыталась незаметно для него осмотреть.»
…экзаменовала Ксантилла.
— Да. — не имея хода для отступления, так как девушка после того, как Антипатрос оторвал от неё свою руку, осталась стоять перед ним, ответил молодой человек, скрестив руки у груди.
— А где? — подслащивая каждое слова улыбкой, к которой был прикован взгляд Софокльза, интересовалась Ксантилла, а юноше казалось, что Солнце, скрывшись за горизонтом, передало всю энергию этой девушке.
«Фу, что за вульгарное сравнение!»
— Около Платей.
— Я обязательно к тебе приеду.
Антипатрос не ответил, а Ксантилла не знала о чём продолжить.
— Ты же куда-то торопился? Не буду тебя больше задерживать, но позже я обязательно тебя выловлю. — обняв молодого человека, попрощалась девушка.
Освободившись от назойливой бывшей невесты, Антипатрос поторопился в свою комнату, но ещё выходя из зала, услышал её голос, обращённый к Софокльзу:
— И как давно ты знаком с Антипатросом? Вот возьми и садись, я о многом хочу тебя расспросить.
К середине ночи Антипатрос прочёл все книги, к этому же времени закончился симпосиум, а молодой человек заочно участвовал и на обеде, и при речах Никия о Спарте, Мегарах и о сыне, слушал музыку, отчего второй раз за день ему захотелось поиграть на флейте.
«Первый раз был в школе.»
А когда шум стих, он смог заснуть.
К середине дня Антипатрос вошёл в кухню, а до этого, проснувшись самым первым из проживавших в доме, в исключении слуг, …
«Мне кажется, те вообще не спят.»
… он отнёс книги в библиотеку и, не желая знать подробностей застолья, устроенного вчера отцом, так как сплетни о нём и подобных мероприятиях всегда можно услышать в разговорах посетителей Агоры, спешно купил на рынке флейту, потратив на неё деньги, подаренные вчера отцом, которые он и принял только ради этого приобретения, и чуть больше времени, чем предполагал сначала, затратил на то, чтобы торопливо вернуться домой. Пробыв в своей комнате до полудня, настраивая инструмент, Антипатроса вышел из неё по зову тела. На кухне, по обыкновению детских лет, молодой человек, извиваясь между торопящимися подать множество блюд поварами, стащил несколько яблок и вошёл в столовую, где застал Никия и Софокльза, сидящими за столом, и Ксантиллу, сидевшую у окна.
— Доброе утро, Антипатрос. — провожая рукой сына к оставленному для него пустым стулу, поприветствовал Никий.
— Я давно не сплю. — с удивлением оглядывая девушку от неожиданности её раннего визита, сухо ответил отцу Антипатрос.
— Ты всё также красиво играешь. — тоже оборачивая взгляд к молодому человеку и провожая его, пока он не занял своё место, заметила Ксантилла.
— Нет, я только настраивал.
— Знаете, Антипатрос иногда играл с утра, и как было приятно просыпаться под этот звук. — с робостью, испытываемой перед Никием, вспомнил Софокльз.
— Не забудь сыграть нам по-настоящему, перед тем как уедешь. — попросил Никий, а Антипатрос в ответ наклонил голову.
Мужчина не мог найти общих тем в разговорах с детьми и ушёл сразу после завтрака. За ним хотел последовать и Антипатрос, но Софокльз остановил его в коридоре:
— Ты сегодня занят?
— Да.
— И это займёт тебя на целый день?
— Да. — усиливая раздражение видами лиц Софокльза и Ксантиллы, любопытную голову которой молодой человек видел, переводя глаза в открывавшуюся с того места коридора, где они остановились, столовую, продолжал утверждать Антипатрос.
— Но ты же выделишь время, чтобы помочь другу. — продолжал ненавязчиво настаивать юноша.
— Что тебе надо?
— Мы с Ксантиллой всю ночь говорили о тебе…
— Она провела с
