Смогла же

- Я больше не могу, - засохшие и потрескавшиеся губы, давно не ощущавшие на своей поверхности прикосновений воды, шепчут еле-еле, но этого достаточно, чтобы она услышала. Вокруг непроглядная звёздная пурга, которая больше всего напоминает пустынную бурю, ворошащую беззащитные перед ней барханные волны. Ноги не слушаются, и в голове часто проносится удивление, как они вообще до сих пор умудряются продолжать двигаться вперёд. Наконец усталость берёт верх, и они безвольно превращаются в две падающие колонны. Если бы не Сулис, то Кили точно свалилась и больше уже не встала.
- Нужно держаться, слышишь, не сдавайся, - она тут же бросается к ней, и осторожно помогает подняться, придерживая за плечи. У неё такие же сухие губы и чудовищная усталость, но каким-то чудом она находит силы, чтобы поднять спутницу. Разве можно после этого продолжать валяться здесь, в космической пучине, наблюдая, как мимо проносится вечность? Кили прилагает усилие, и выпрямляется.
- Знаю... - она грустно улыбается, и старательно делает ещё один шаг.
- Мы пришли..., - переводя внимание девушек на себя, гласит мужской баритон чуть впереди. В его интонации смешалось всё. Удивление, облегчение, радость и привкус слёз.
Они поднимают глаза. Перед мужчиной левитирует электризующийся портал. Словно кто-то вырезал маленький кусочек из яркого глянцевого журнала о путешествиях и приклеил к матовой поверхности космоса.
Кайден делает уверенный шаг прямо туда, предварительно кивнув своим спутницам. Сулис и Кили из последних сил следуют за ним, и буквально вваливаются в пространственно-временное окно.

Сулис успевает заметить, что везде сухая, мёртвая поверхность, потрескавшаяся без живительной силы воды. Совсем, как их с Кили губы. Перед тем, как отключиться, она замечает, что у Кайдена, лежащего без сил перед ней, из руки вываливается зёрнышко.
- Ты молодец, - она всхлипывает и успевает улыбнуться, прежде чем сознание выключается.

Зёрнышко проваливается в глубь одной из трещин безжизненной земли. Вопреки всему, в первую очередь отсутствию влаги, тут же ломает собственную скорлупу, обнажая маленький белоснежный светящийся росток. Стебель минует неприветливые стены своей сухой темницы, и вырывается прямо наружу, к лучам палящего солнца. Вскоре древо расправляет ветви, подобно птице, у которой затекли увесистые крылья, и ей необходимо их встряхнуть, чтобы подняться ввысь. Раз. Раздаётся звон. Его сложно сравнить с чем-либо. Это не колокольный звон. Пространственный. Древо пустило ударную волну, которая золотым и ровным кругом разлетелась от него в разные стороны. Вибрации такие мощные, что волна полностью огибает весь земной шар, и возвращается к своему источнику. Два. Новая вибрационная волна повторяет траекторию предшественницы, но несёт с собой и новые зёрна, разбрасывая их по мере продвижения. Стоит ей снова достичь древа, как звон раздаётся вновь. Три. Из кривых земляных трещин повсюду появляются белые ростки.

____

- Смогла же, - Кайден говорит это совсем невпопад, глядя на аккуратные разношёрстные крыши. Как гром среди ясного неба, честное слово, вот весь он в этом. Говорит он это в самом середине разговора о новом паровом двигателе, пока они обедают на уютной террасе второго этажа в самом сердце Ёрнхольма. На круглом столе дымятся только что испечённые круассаны с самым вкусным на свете заварным кремом. Аромат корицы словно вуаль накрывает и стол, и короткостриженные зелёные вердунии в увесистых горшках по соседству, и чуткие носы присутствующих. Сулис сначала удивлённо поднимает глаза и смотрит на Кайдена, но затем понимающе и тепло улыбается, будто невзначай поправляя красивую подушку на плетённом кресле. Кили не смотрит на них. Остраненным взглядом она сверлит вердунии и делает очень долгий и глубокий глоток из изящной чашечки с вычурной ручкой, в которой дымится свежесваренный крепкий кофе. Всё, чтобы попросту не заплакать в очередной раз от нахлынувших чувств, которые с головой накрывают нутро, готовясь бурным потоком вырваться на свободу.

- Нет, не смогла.
Мы смогли все вместе.