“...Зачем в Твоем, как Ты считал, прекрасном мире есть боль, есть зло, есть отреченье? Я не испытываю удовлетворенья, когда на мир, тобою созданный, смотрю. Я весь в отчаянии, злобой весь горю. Безрадостен мне мир Твой стал. Что за судьбу ты для меня избрал? А Ты смотри. Смотри на те мученья, что средь Твоих творений происходят. Смотри, как много в мире, созданном Тобой, несовершенства. Пусть умирает пред тобой рожденье. Пусть умирает среди Твоего Творенья...”
В.Мегре «Сотворение»
1
"Еще одно безрадостное серое утро нового дня,похожего на день предыдущий. Вчера похоже на позавчера, позавчера на поза-поза... Каждый день одно и то же. Распорядок дня. Бессмысленная, однообразная система. Здесь никогда ничего не происходит, кроме смерти. Смерть, наверное, самое знаменательное событие в этих стенах"...
Я отложил блокнот в сторону и посмотрел на пустую, тщательно застеленную санитаркой, постель. Еще вчера она принадлежала моему соседу, которого звали... Да не звали его никак! Просто номер какой-то... Впрочем, этот номер уже в морге. Отсюда есть один-единственный выход — вперед ногами...
Без моего приятеля по палате стало совсем пусто. Скоро его место займет другой номер. Такой же больной, одинокий, никому не нужный. И у него тоже будет один-единственный выход, как и у предыдущего. Выход в никуда...
Я посмотрел в окно. Пасмурно. Ноябрьская слякоть. Ветер трепал засохший кленовый лист, случайно зацепившийся за подоконник, такой же одинокий, как наши жизни... Бессмысленные. В ожидании конца... А ведь раньше краски казались ярче. Гораздо ярче. В другом мире, который был за этими стенами. Как это было давно! Будто в другой жизни. Хотя, это и была другая жизнь...
— Я не сумасшедший! Не сумасшедший! — кричал я, когда меня тащили по коридору.
— Здесь все так говорят, — спокойно ответил мне психиатр.
И мой организм получил восемь миллиграмм рисполепта. Острый психоз. Сопротивляться больше не хотелось, стало уже все равно. Здесь настоящая фабрика по производству зомби! Люди, напоминающие наколотые нейролептиками овощи. Здесь что-то кому-то доказывать бесполезно. Все, сказанное мною, будет использовано против меня.
Вскоре был вынесен приговор моим психиатром — параноидная шизофрения. Со временем я понял, почему отсюда не убегают. Им некуда бежать, они никому больше не нужны, они умерли для этого мира, мира «нормальных», а здесь их кормят, здесь есть крыша над головой, здесь есть окно, через которое можно наблюдать серую картину ноябрьской слякоти... И я стал одним из них... Людей-растений, с убитыми эмоциями, равнодушных ко всему. Здесь лучше молчать. Тех, кто говорит правду, здесь считают шизофрениками. Они нам не верят, а ведь то, что мы видим и слышим, происходит на самом деле!
Как я могу рассказать, по какой причине попал сюда? Рассказать о том, что ОНИ сделали со мной! Чтобы еще больше оправдать свой «диагноз»?
Для них все, что я им расскажу, будет симптомами первого ранга. Воздействие на мысли, воздействие на чувства... воздействие на поступки... Как объяснить, что называемое бредом воздействия в учебниках психиатрии — на самом деле воздействие неких сущностей? Они, эти сущности, воздействуют на всех. Только никто об этом не знает. Об этом знают лишь те, кто их чувствует, слышит, такие, как я. Для этого мира мы — шизофреники. А мы просто слышим и чувствуем то, чего не чувствуют другие. Эти сущности могут отнять у человека разум. Иногда кажется, что я не выдержу и мой мозг взорвется от их голосов. Значит так захотел Бог. Он наказал меня за то, что я вступил с ним в спор. За то, что я высказал все, что думаю о Нем.
Когда сущности в моей голове затихают, я постоянно мысленно спорю с Богом и обличаю его садизм по отношению к человеку. Мы, люди, рабы или любимое творение Господа? Он любит нас, он все нам прощает? Отчего же умирают маленькие дети, отчего мы испытываем такие сильные страдания, такую жестокую боль? Смерть и разложение... То, что еще вчера называлось любимым твореньем, завтра безжалостно обглодают могильные черви, а душа... с ней сделают то, что сочтут нужным. Если человек все это, как и я, осознает, он, так же, как и я, возненавидит своих создателей и уж точно не воспроизведет на белый свет несчастное, подобное себе, существо.
Как слаб и несовершенен человек! Сколько опасностей подстерегает его в этом чужом и враждебном мире, ибо он уязвим, сделанный из плоти и крови, и подвержен нападкам сущностей, обладающих большими, чем у человека, способностями.
Бог умеет только карать. Закаляет дух? Или он создал фигуры для шахматной игры? Что это за садистская любовь? Несчастные слепцы, уязвимые, убогие тела, подверженные боли и смерти, душами которых играют неведомые силы?
Он создал человека, напичкал его пороками и за это же карает... Овцы на заклание. Пасутся, славя Бога, даже не подозревая о том, что пастух уже воздвиг им эшафот. Острый топор вонзается в тело... И это произойдет на глазах у рядом стоящей овцы, которая осознает, наконец, правду о пастухе-палаче. Вот, отчего он заботится о них. И пасет на свежей травке, и воду наливает... чтобы вскоре вонзить топор, насладившись нежным мясом... Так и мы, как жертвы, ждем своей участи. Свобода выбора? Да это самообман! Мы даже жизнью-то своей распорядиться не можем, ведь ее могут в любой момент у нас отнять...
В палату привели неопрятного старика с седою кудлатой бородой. Вид у него был совсем отрешенный. Старик проигнорировал мое приветствие, заняв свое место и отвернувшись к стене. Молчун попался. Тем лучше. После очередной дозы нейролептиков, я лежал, смотря на падающий в окно лунный луч.
Старик ерзал на скрипучей кровати, что-то бубня. То ли «отец», то ли «творец». Что-то в этом роде. Мое внимание снова занял лунный луч, рассеивающийся в темноте. Мысленно заиграла «Лунная соната» Бетховена. Будто бы в голове сидел настоящий маэстро, чьи тонкие пальцы бегали по клавишам пианино, издавая нежные, трогательные звуки. Я умилился и чуть не заплакал.
Сколько времени раздавалась эта тонкая красивая музыка, я не знаю. Да здесь, в принципе, время не имеет особого значения... А тут, вдруг, лунный луч начал все ярче и ярче становиться, да такой яркий стал, что я едва не ослеп и окно распахнулось, будто ворвался кто-то. Я оглянулся на старика, чтобы спросить не видит ли он то же самое, или это я окончательно спятил, но старика нигде не было и постель непримятая, будто нетронутая, осталась.
Свет продолжал литься в открытое окно, только теперь он переливался всеми цветами радуги.
— Ярко, да? — услышал я в голове мысленный голос.
— Да, — так же мысленно, сконфуженно, проговорил я. — Что это?
— А ты не чувствуешь?
Я чувствовал, что было что-то не так. Душа наполнилась странным возбуждением. Но я не знал хорошо это или плохо. Мне казалось, что в комнату проник сильнейший поток энергии, который мог меня испепелить.
— До сих пор не догадываешься, что происходит? — снова послышался голос в голове.
— Разве я провидец, чтобы знать о подобных вещах? Для неведомых сил я — слепец, — подумал я.
— Я все это знаю. Все, что ты думаешь, все, что говоришь.
— Да ты прямо Господь Бог! — съязвил я.
— Ну, может и Он...
Я усмехнулся, но в тот момент меня осенила страшная догадка — я понял, что это был за «свет».
— Наконец-то! — сказал Он.
— Ты придумал новый способ покарать меня? За мои грехи, которыми ты сам меня наделил?
— Отнюдь!
— Что же тогда хочешь? Чтобы я поверил в Тебя или, чтобы душу мою раздирали какие-нибудь новые сущности?
— Тебе же не нравится то, что Я создал?
— Самое прекрасное из того, что ты создал — это цветы, да и то не все! И зрячим не нужно быть,чтобы заметить,ЧТО творится вокруг! Ужас, да трупный смрад! Как безответственно ты создал все и сам не знаешь,что с этим делать, а мы страдаем, болеем и умираем от твоей любви! Насилуют детей, в бордели продают женщин, на органы воруют людей, воздух отравлен, повсюду войны, убийства, сущности эти, наконец! Все это Ты создал, вот он, твой прекрасный мир! Так Ты же нас ещё во всем и обвиняешь!
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — спокойно ответил Он. И свет начал переливаться, меняясь от красного до нежно розового, будто играя.
— И ты теперь изобретешь для меня новую пытку за то, что я все это тебе высказал, вместо того, чтобы восхвалять этот убогий мир и Тебе, его создавшему, петь хвалебные гимны? Ты безгрешен, бесспорно, а я, такой грешный и ничтожный, что никогда не заставил бы людей так сильно страдать, придумывая им, и без того несчастным, все новые и новые изуверские испытания, для «крепости духа». Истинно говорят, что за грехи родителей страдают дети! Мы устали страдать от твоей любви, Господи!
Свет стал накаляться. Нежно-розовый превратился в красный, затем в ярко-красный, затем в багряный. Я подумал, что либо сейчас произойдет взрыв, либо этот, так называемый «свет», испепелит меня, словно сильным разрядом тока. Но ничего такого не произошло. Цвет стал меняться, превращаясь во все более холодные тона. Из синего в лазурно-голубой, искрящийся. Я залюбовался его игрой.
— Нет, Я не покараю тебя, как ты предполагаешь. Я хочу, чтобы ты создал свой мир, какой пожелаешь. Мне интересно увидеть то, что создашь ты, умник!
— Очень смешно, да только я не Господь Бог!
— Так стань им!
В это трудно поверить, но меня, будто смерчем, вынесло в окно. Я начал перемещаться в пустом пространстве. Это было страшно и необычно. Одновременно, я испытал ужас и восторг. Я воспарил, подобно птице. Вокруг меня не было ничего. Я перемещался ни в чем. Потом остановился. Была абсолютная тьма. Я завис в пустоте.
— Ну дерзай, удачи! — услышал я голос в голове.
— Ты хочешь меня здесь оставить?
— Твори свой мир и будь счастлив!
— Но как?
— Силой мысли. Все теперь от тебя зависит.
Он замолчал. Исчез. Я продолжал висеть в пустоте, проклиная Его за злую шутку.
— Даже не на что опереться! Земля...
Только подумал, как сила притяжения потянула меня вниз и я уперся ногами в землю.
— Чудесное совпадение! Но это лучше, чем висеть в пустоте!
Подумав об этом, я снова завис в пустоте.
— Земля...
Вдруг я снова очутился на твердой почве.
Я сделал для себя потрясающее открытие — мыслью, словно кистью, можно рисовать, а стирать ее — как ластиком! Хотелось подпрыгнуть от радости.
— Свет! Свет! Свет!
Я едва не ослеп, поэтому два слоя света пришлось убрать.
Вокруг не было ничего — только свет и земля. Я подумал, что, возможно, здесь про меня напишут Библию, предполагая, как я это все создавал. Нет, Библия в моем мире не нужна. Снова молитвы, поклонения, искажение смысла ради выгоды, управление массами ради выгоды... Моему человеку это не понадобится!
Я посмотрел в пустое пространство. Солнце? А зачем оно? Оно обжигает и может спалить! Его не будет... А свет время от времени станет изменяться, превращаясь в очень красивые тона, чтобы мой идеальный мир не выглядел однообразным. За сутки много раз свет будет менять цвета. Смена одного цвета другим — этот промежуток будет равняться часу. Мысль уже приводит задумку в
|
