Пролог
Прогорклая дымка густым ковром стелилась у самой земли. Недвижная в отсутствии ветра. Покрывала воду топей. Душила кустарники. Укрывала траурным саваном затерянные меж деревьев, подавшиеся тлену, тела воинов. Людей и орков. Лениво наползала на окаймленные повешенными на деревьях ордынцами склоны Таусента. Пыталась дотянутся до опустевшего орочьего лагеря на макушке холма.
Ползла на равнине на запад. окаймляла свежие курганы братских могил.
Буд-то стылой водой наполняла дно свежего оврага, ставшего могилой для верного слуги Бездны. Прибоем, касалась опаленных стен Базданга, все еще продолжающего исторгать в небо черные клубы дыма и пепла.
В тягучей тишине, стальном звоном повисли лошадиные шаги. Туман, расступался перед черным всадником с сокрытым полумаской лицом. Пропускал его к оплавленному песку и камням глубокого оврага. Смыкался за всадником. Буд-то живой организм, не приемлет глубоких ран на своем теле.
К всаднику прибавился еще один, и еще. Уцелевшие в жестокой битве воины стекались к месту гибели своего повелителя. Становясь в недвижный дозор под стенами разрушенного замка.
Они чувствовали, что Большая Игра Пустоты продолжается.
И обещанное за верность перерождение, наконец, настигло их повелителя.
Ждать, по меркам вечноживущих, оставалось недолго.
Он погружался в густое липкое пламя, казалось, целую вечность, но в то же время одно стремительное мгновение, подобное росчерку падающей звезды. Огненный шторм окружал его, разевая черные ревущие зевы, наполняя жгучей болью его кожу, мышцы, кости. Разрывая разум жуткой агонией.
Он кричал, но голос его тонул в огненном гуле, а легкие наполнялись жаром.
Разум наполнялся безумием. А тело истлевало от кожи до мозга костей. Но эманациями Пустоты, напитывающие его не позволяли растворится в пламени без остатка. Снова и снова восстанавливая истязаемую плоть.
Ужас охватил его. Страх, чувство смертных, так давно не испытываемое им, захватило все его естество.
Ужас раствориться в безумном пламени. Слиться воедино с тем, чему так долго служил.
Но голоса демонов, дозволенные слышать ему. Ровные, гортанные. Рокочущие морским штормом или кипящим железом, убедили, что Большая Игра, затеянная за тысячи лет до его рождения продолжается. И отведенная ему роль еще не исполнена.
Гневное, прожорливое пламя приоткрывало для него то, что не дано увидеть смертному.
Темные повелители как никогда близки к своим верным слугам.
Слабые разумом и волей стада зверолюдей выходят из своих лесных логовищ на Великую Охоту.
Поддавшиеся необузданной ярости волколаки спускаются с Аразморского взгорья в поселения людей, чтоб потопить их в крови и ужасе.
Чувствуя темные эманации Бездны все отчетливее, тайные культы Огненных Князей проводят кровавые Черные Мессы.
Дикие племена, ощущая пристальные взоры своих Богов покидают поселения для Великой войны. в надежде привлечь внимание Темных владык и снискать их расположение.
Люди Гербиона сами не понимая того, разыгрывают беспроигрышную партию на стороне Врагов Смертного мира.
И вместе с приоткрытыми замыслами, ему открылась его роль в Великой Жатве. И осознание того, что бушующий пламень вокруг не стремится пожрать его тело и разум. Не желает растворить в себе без остатка...
Баладор "Бездушный" осознал, что Огненная Бездна, подобно кузнечному горну - драгоценный метал, кует из него свое новое творение.
Запад Гербиона.
Под стенами Базданга
