6. Монте-Карло, мадленки Пруста и итальянская недопицца

Дорогие мои читатели, сегодня выполню наконец-то своё давнее обещание и расскажу о том, как господин Мировский решил попытать счастье в другой маленькой каменистой стране. После Мальты он устроился работать в фармацевтической компании в Монако. Я тоже бывал с ним в Монако, он меня приносил в маленький уютный офис с видом на море, миссией которого было отмывание денег офшорных бизнесов при помощи офшорных банков, адвокатов, ну, и конечно же, не без благосклонности добрейшего принца Альберта.

На суровой каменистой монегаскской земле не меньше тайн, чем на мальтийской. Но тайн немного другого свойства. Здесь больше полицейских, чем жителей, а большинство жителей Монако – привидения. Они зарегистрированы как жители, но физически их нет, во всяком случае на территории Монако. Кому захочется коротать свое драгоценное время в фешенебельном гетто высоко на голых скалах с постоянными ветрами? Намного лучше провести его где-нибудь на вилле в Кап-Ферра или у лазурных вод Сен-Тропе. Поэтому большинство квартир и пентхаусов в Монако пустуют[1].

Дам совет, если вас занесет когда-нибудь в Монте-Карло. Не принимайте ванную. От этого можно умереть. Вечно в этих ванных проблемы с электричеством. А чаще всего несчастные случаи во время приема ванн случаются с банкирами, например с Эдмондом Сафрой[2], но и не только с ним.

Да, уж проклятое Монте-Карло и его кладбище самоубийц[3], где во времена Достоевского хоронили несчастных аристократов, совершивших самоубийство после проигрыша целого состояния. И бедный Достоевский, теряющий гонорары с книг, которых еще не написал, но уже заключил контракт с кровожадным издателем…

И рабы, отправляющиеся на работу в Монако из Франции и Италии, зарабатывающие копейки в безналоговом раю миллиардеров. Помню, как господин Мировский возил меня в поезде. Поезд, идущий на Монте-Карло, был ужасающе грязным. Не важно, с какой стороны вы на него садитесь, с Ниццы или с итальянской Вентимильи. С Ниццы особенно неудобно ездить рано утром в час пик, просто как сельдь в банке. Мне даже в кармане Мировского было неуютно. Толпа давила - я еле дышал. Особенно «весело», когда в 40 градусную жару вдруг включали обогрев. А зимой бывало, наоборот, вместо обогрева, вдруг начинал на всю мощь работать холодный кондиционер. Хуже поездов я в своей жизни не встречал. Хотя и много интересного было - любопытно наблюдать за уставшими несчастными женщинами, едущими на работу в Монте-Карло. У половины из них - сумки Луи Виттон, будто часть их рабочей одежды. Причем, настоящие. Зачем бедные женщины покупали себе сумки, которые стоили почти всю их месячную зарплату, - по сей день остается для меня загадкой.

В Монако Мировский не мог себе позволить снять даже комнату, так что мы жили в итальянской Вентимильи, у самой границы с Монако. Помню, как он долго получал Codice fiscal[4], потому что без этого номера ничего нельзя в Италии. Не снять квартиру, не даже купить в автомате сигареты, когда закрыты табачные киоски. Мы с ним пошли получать Codice fiscal в государственное учреждение, на котором красовался поблекший итальянский флаг. На флаге поблекли цвета не так давно, а вот на когда-то ярких и помпезных дворцах и исторических зданиях с обсыпающейся штукатуркой Вентимильи, Сан-Ремо и некогда прекрасного прибрежного города Империи краски поблекли уже очень давно. И всем на это наплевать.

Однако после Ниццы Вентимилья кажется раем. В Вентимильи спокойнее и дешевле. Всегда мечтал попробовать настоящую итальянскую пиццу. Увы, оказалось, что в Италии ее сложно найти. Ну, если только жалкое подобие из замороженного теста. Да, так теперь со всем и не только в Италии. В Ницце сложно купить настоящую багету с хрустящей корочкой и чтобы внутри тесто легкое и воздушное, а не сырое. А что до тающих во рту мадленок Пруста, то даже не надейтесь, пропадёте «В поисках утраченного времени».

Помню открытку старого Монако с видом на замок Гримальди. Крестьяне с осликами, прогуливающиеся по зеленым горам монегаскской страны. Как прекрасна и умиротворена была когда-то эта земля!

Адьё непасторальное Монако, мой господин нашел себе другой регион, где до сих пор уважают осликов. А у лазурных берегов еще остались деревья.

Тут я сам почувствовал себя осликом. Осликом Санчо, а мой господин Мировский, конечно же, в чём-то Дон Кихот!