услужливо предоставленный ему ладан, категорически воспрещало подрывать и без того уж насмерть подорванную народную мораль и нравственность.
Потом снимали мы «в саду, где детские грибочки, потом не помню, дошёл до точки».
В школе на уроке математики вообще оказался мрак. Всем шестым «Б» мы извлекали какой-то корень из классной доски, но замучились быстро и всё бросив, по-быстрому сбежали. Может, без нас и извлекли его, до сих пор не знаю, сведений не осталось.
В ПЯТОМ ЦЕХЕ завода химреактивов и люминофоров, где дымили огромные и страшные трубы АПГ, аппаратов погружного горения, мы тоже побывали, поскольку пошли уже по местам моей личной боевой и трудовой славы. Там я когда-то работал мастером смены теперь хотел заснять моих милых аппаратчиц, но там их уже не было, видимо по причине ранней льготной пенсии.
Огромное и мёртвое озеро химических стоков с плавающими дохлыми голубями позади цеха на краю умирающего леса вообще так сняли, что и знаменитый автор «Сталкера» позавидовал бы. Мол, смотрите, кое-кто здесь уже доплавался! Во, какая крутая тут жизнь была! Даже русалок на шпагат сажали!
ЧЁРНЫЙ С ЖЁЛТЫМИ ПОЛОСАМИ, как у шмеля, милицейский вертолёт был вообще бесподобен.
Словно доисторический птеродактиль, предок аистов, он в нашем кадре как бы нёс и нёс над всем-всем клокочущим внизу человейником (естественно, в демократическое никуда) заблудшую в тупых и жестоких невзгодах бытия чистую отечественную душу!.. Как бы выносил из беды.
На правой стороне монтажного листа это всё должно было уложиться на слова полного отречения от надоевшей прежней жизни из исходника «Маленького плота»: «Нить в прошлое порву и дальше будь что будет Из монотонных будней Я тихо уплыву!..»
Ну… «тихо», это, пожалуй, всё же громко сказано, поскольку в кадре с милицией не переставало маячить боевое оружие взмывшего под небеса патруля тогдашних силовиков. А вот «порву» - это да.
Наверно, ему только попадись, «плотику» такому на пути!..
НАДО ЖЕ БЫЛО как-то ещё изобразить и самое-самое главное событие в жизни героя нашего клипа, плывущего сквозь бури на своём маленьком плоту, в смысле любовь. Кратко и ёмко. Куда уж без этого, как бы сейчас сказали, тренда, а может быть также, прости господи, мэйнстрима!
Но как?! Как нетривиально было придумать и показать любовь в новейших, перестроечных условиях?! Чтоб как у Феллини! Или хотя бы как в «Интердевочке»! Что ещё можно было придумать в соответствии со всеми новшествами не на шутку разошедшихся, понимаешь ли, гласности с демократизацией?!
ГОЛОВА шла кругом. О каком, понимаешь, сценарии, тогда вообще могла бы уже идти речь?! «Когда Остапа понесло»?! Когда мы, впрягшиеся в столь неподъёмное дело телевизионные олени, уже напрочь позабывали в творческом угаре как нас самих-то звать!
ИМЕННО ТОГДА, в тот творческий кризис, я и нашёл Надю. Фамилию сейчас даже придумать ей не могу, тем более вспомнить. До того хороша оказалась, гангрена! Просто спасу нет. Главное, что очень добрая.
Добрая девушка Надя была снята нами (в смысле пока ангажирована) из какого-то института усовершенствования там чего-то. За плечами у неё если не консерватория, то уж местное музучилище точно. Профи - оторви, да брось!
Занималась Надя тут современной хореографией, чуть ли не преподавала даже.
Очень быстро появилось намерение с её помощью резко усовершенствовать весь наш клип. Вывести его, так сказать, на самые передовые позиции. Практически интер-девичьи!
В общем, так получалось по замыслу авторскому воспалённому, без сценария, очертя голову, куда-то уже незнамо куда галопом поскакавшему!
ГОВОРЮ счастливо обретенной спасительнице Отечества так: «Надя, а ты сможешь нам кратко и ёмко изобразить весь процесс любви, но только, естественно, легитимными средствами танца?!» Она снисходительно улыбается: «Могу! Ещё как! И танцем тоже!». Тогда, дрогнув всем своим ещё остающимся советским нутром, спрашиваю дальше: «А не слабо ль тебе, девица красная, всё это совершить в натуральном, то есть, в голом виде?! Просто совсем-совсем в голом. Мы эту картинку конечно затитруем, чтоб ничего такого особо ценного из твоего алмазного фонда нашему невротичному народонаселению не очень видать было?!»
ВЕЛИКАЯ ТАНЦОВЩИЦА отвечает ещё более задушевно: «Да запросто! Можно и не титровать! Мне нечего скрывать от народа!» Ну и ещё напоследок вопросик: «А на природе, в седых, мятущихся под ветром ковылях да на кручах над волнующимся нашим Сенгилеем, да на закате - не слабо ли?! Там правда, бабушки-дедушки и прочие возрастные невротики внизу на дачах тусуются, в обморок попадать могут!»
«Да я просто мечтала об этом! Ночью, бывало, проснусь и мечтаю!..» - вновь по-доброму ответствовала прекрасная дива.
(Вот только в милицейский вертолёт её голую я не догадался засунуть в творческой горячке. А ведь прокатило бы на все сто. Стражи порядка ещё спасибо бы сказали! Вот тогда точно от таких кадров упала бы вся страна!)
В общем, наш человек оказался, наш! Очень интеллигентная впридачу, с высшим образованием. Находка, а не Надя. Какой там Феллини теперь, боже мой, забудьте это имя!..
КЛИП-ДЛЯ-ПИПЛА соорудили мы конечно несколько грубовато, может быть даже и аляповато, как я теперь понимаю, но зато всё таки исключительно мощно, в смысле с отчаянным размахом. Формально мы как бы всего лишь иллюстрировали слова знаменитой песни. Как акыны среднеазиатские, что видели и слышали, то и показывали из своей жизни.
Но ведь какими более чем разнообразными изобразительными средствами! Кого и чего только не было в клипе том!
Всего напихали, чего только можно было. Особенно чего нельзя! Но очень хотелось.
И повторяю - всё-всё это заявилось туда АБСОЛЮТНО БЕСПЛАТНО!!! На самой полнейшей халяве, какую только можно вообразить! Ну вот абсолютно! Сейчас бы, вероятно не один миллион на это ушёл, может даже и не рублей! А на кого-нибудь заместо бескорыстной, интеллигентной и очень доброй девушки Нади - так даже и подумать страшно сколько!.. Мыс Доброй Надежды, что на юге Африке, не зря же ведь столь прозорливо назвали. Так что Надя она и в Африке Надя.
НА ГЛАВНУЮ РОЛЬ ЖЕРТВЫ блистательной, то есть как можно более жуткой автокатастрофы, которая по задумке должна была символизировать то, как раньше, до Перестройки заканчивалась простая человеческая жизнь,
у меня рвалась Светка Губарева, студентка юрфака.
ЭТА КРАСОТУЛЯ подрабатывала у нас помощницей главного оператора. Красивая и уже слегка дородная блондиночка, с очень розовым румянцем. Пэрсик, а не девка! На самом деле у неё конечно проявлялся синдром временной застенчивости от обладания несметными сокровищами, которыми она в принципе может, но пока ещё не хочет, кого-нибудь одарить.
Однако того только, кто действительно окажется достоин.
Так что, оригиналка ещё та была. По молодости лет, конечно.
СВЕТКА ТАК ЖЕЛАЛА попасть в предполагаемое бессмертное творение В ТЕЛЕВИЗОРЕ, что даже разрешила Пашке, режиссёру клипа бесплатно поцеловать себя в щёчку. Если раньше другие маленькие плоты и плотихи, чтобы попасть в заветный эфир, просто дарили ему, к примеру, авторучки (натуральные, конечно), то эта астеничная нимфа поступила вот так старорежимно, в благодарность просто подставив свою отменно персиковую щёчку. Думала, что он упадёт от счастья.
С одной поправкой: это сам Пашка утверждал, что именно так оно всё и было, а там кто ж его знает.
Но всё равно, смех по временам нынешних товарно-денежных трансакций и по куда более ничтожным поводам.
НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СПУСТЯ, закончив с отличием свой юрфак, Светка ушла из студии и развелась с обретённым там мужем-режиссёром, естественно, совсем-совсем уж маленьким алкоголиком.
Затем наша бывшая операторша вдруг занялась наукой, да ещё какой – юриспруденцией. Закончила аспирантуру и докторантуру, вышла замуж за большого прокурора, сама стала доктором наук и очень большим профессором.
ВСЁ ЖЕ при случайных встречах с нашим режиссёром уже много лет спустя сухой взгляд её сильно поумневших глазок вдруг угрожающе отчётливо увлажнялся. Вероятно, всё же это проступали слёзы очень сильной досады на саму себя.
Видимо, не раз от обиды за голову хваталась. Так продешевить! Обалдеть!
Мол, ну почему, почему я тогда так поступила с этим халявщиком?! Самое дорогое – и за что?! Тьфу! Коту под хвост!
Почему не совсем бесплатно меня снимали?! Я же там была как своя!
Пашка, мой режиссёр, на это ещё и злился: «Пусть скажет спасибо, что получила чрезвычайную гуманитарную скидку за такую работу на студии!»
РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА, шлепок по мокрой попке, вопль от страха и боли начавшейся жизни, потом мелькающей чередой понеслись кадры детсадика, школы, наседающего со всех сторон человеческого муравейника, блиц-проездок по улицам в машинах и в троллейбусах.
МЕЛЬКНУЛА институтская скамья, горящая свеча в церкви у недоумённого лика Христа и случайная девчонка, взирающая на мир сквозь это пламя как бы предстоящей жизни. Потом наша героиня (тут мы наконец определились с полом главного действующего лица) - уже взрослый человек (не то Надя, не то Светка). Ещё позже (через куплет) она уже куда-то летит, плывёт, а на самом деле едет.
ЕЁ МАШИНА ВНЕЗАПНО слетает с трассы, кувыркается и падает с обрыва к пенным волнам Сарматского моря под крутым названьем Сенгилей. Затем тачка переворачивается обратно на колёса и несётся вниз по спадающему склону, красиво взрывается, горит и трещит. Для этого мы заложили канистры с соляркой в багажник машины, на переднее сиденье кинули тлеющую ветошь и столкнули всё это дело вниз.
СНИМАЛИ ДВА ОПЕРАТОРА, один с плеча, другой со штатива - на разных склонах ущелья, по каменьям которого и скакала вниз обречённая волжанка, наш телевизионный маленький плот.
Удар. Перевернулась. И упала прямо на колёса, как в цирке. Тут же разом всё вспыхнуло и зачадило как в аду.
Вышло, как будто именно так мы и рассчитывали.
Даже милиции понравилось, а уж она-то в подстроенных авариях разбирается.
ЮРИЙ ЛОЗА в фонограмме мучительно рождающегося клипа тем временем всё пел себе и пел.
Который раз сообщал, что вот этот самый плот на деле вовсе не так уж и плох, как кажется.
Молоденькие пожарники в красивых касках и брезентовых робах уже тушили замечательно горящую машину, как бы кого-то спасали. Милиционеры зорко глядели вдаль. Их вертолёт тут же спасительным аистом взмывал в поисках супостата, посмевшего потопить в огне бытия вовсе не так уж и плохой плот человеческий.
СВЕРХУ ОБЪЕКТИВОМ КАМЕРЫ показывались ещё и другие несчастные людишки со своими другими плотами, ещё не полыхающими, а пока только тихо уплывающими по направлению к пропасти и почти не порвавшими «нить в прошлое» - так и снуют, так и снуют ещё себе… И чего метаться, спрашивается? Рвите, чего уж там теперь! Всё однова идём на дно.
ОПЕРАТОР Макс эту всю кончающуюся бодягу ещё дёргающегося советизма, ещё страстно шевелящуюся на поверхности планеты, снимал поверх приборной панели вертолёта, на которой с самого взлёта милицейской вертушки лежал автомат Калашникова с уже примкнутым боевым рожком! Типа сказка ложь, да в ней намёк, всем плотикам, размечтавшимся порвать нить в прошлое, урок. Ну что,
