ехать налегке, взявшись за руки, дабы взволнованный будущий жених снова не перепутал свою спутницу, как это случилось утром в музее. Наслышанные про иностранца бабушка с внучкой широко улыбнулись навстречу сияющей паре, после чего их долго душили в щедрых мужских объятиях. Дождик шел проливной, и Йонбис, пройдя из коридора в гостиную, с облегчением снял свои туфли на белом персидском ковре.
Перед ужином предполагалось навесить новый потолочный карниз в розовой спальне. Женский коллектив, приунывший было в связи с чрезмерной длиной купленного сокровища, воспрянул духом, вооружив домашней пилой настаивавшего гостя. Из кухни пахло гостеприимством, и дело заспорилось. Засмотревшись на манивший кухонный стол, обладатель носков горошком неожиданно для себя развил столь поразительную скорость пиления, что молниеносно отвалившийся кончик штанги увлёк за собой хрустнувшего пилящего. Увлекшийся на время застыл, но был разогнут, размят и усажен за стол. Последовавшее принятие на грудь принесло неожиданные результаты по заданию в спальне. Удерживаясь одной рукой за край карниза, привинчиваемого женщинами, расшалившийся Йонбис соскользнул с него в неудержимой попытке помочь Верочке в районе нижней части ее спины. Освободившееся древко рухнуло на антикварную лампу и смело ее с изящной тумбочки, оставив на последней вечную память о шалуне.
Любезное предложение озорника компенсировать потери булочками из соседнего магазина было поддержано. Гордый самаритянин обувался все в той же гостиной, стратегически выложив свои туфли на середину теплого ковра. Воспоминания о нем грели его до самого магазина. Внутрь которого Йонбис зашагал в носках, крепко зажав тёплую обувь под мышкой.
Оставшись позади защелкавших мобильников, Верочка со слезами на глазах прощально смотрела вслед подарку своей судьбы.
