Просто не услышали
Давно это было, как и многое стерлось в воспоминаниях, чтоб не вызывать эмоции сегодня.
Был тогда пасмурный день и в прокуренном до синевы помещении, шло бурное совещание производственного характера, связанного с выполнением плана, который трещал по швам. Именно в эти минуты к столу хозяина кабинета и подошел его коллега, такой же начальник цеха, с бухгалтерским требованием на передачу дорогостоящего оборудования. Бумажка была в секунду не глядя подписана, чтобы не прерывать совещание, а на следующий день этого начальника цеха след простыл – он уволился с завода. И когда, через несколько дней, пошли получать оборудование, новый начальник цеха сказал, что оно уже списано с его баланса, и он о нем ничего не знает.
Это был 1991 год, когда в стране царили хаос и неразбериха. В итоге, того начальника, кто подмахнул «бумажку», осудили, быстро и на очень приличный срок, а завод через время превратился в непонятно что.
Когда зачитывали приговор, все доводы гос.адвоката были до лампочки и срок пришлось мотать по всем статьям. И хорошо, что дело пересмотрели через N лет - восстановили в правах невиновного, а если бы не пересмотрели, неизвестно чем бы все закончилось.
Так, доверчивость на словах и близкое знакомство, сыграли с человеком роковую шутку: его подставил друг, осудили, все отобрали, и послали туда, откуда не каждому дано вернуться в нормальном облике.
Все бы ничего, но по окончании срока, захотелось тому человеку найти прокурора, который по максималке закатал невиновного в застенки, не желая разбираться в деталях – виноват он, или подставили. И прокурора удалось найти, постаревшего, больного, в своей трехкомнатной квартире девятиэтажного дома. Когда он открыл дверь, сразу понял, кто к нему заявился: «Убить меня пришел? Я тебя сразу узнал».
- Да, - ответил человек. - Все годы вынашивал мечту, как проткну твое сердце, еще и нож проверну. Ну, пошли, дам тебе шанс еще пожить немного и услышать меня в этот раз. Ты тогда не захотел, теперь мой черед пришел – наказать тебя. Хочу понять, зачем ты это сделал.
К сожалению, дома оказалась его жена, очень приветливая женщина. Она сразу предложила нам чай с пирогом, потому что не слышала наш разговор и по ней было видно, что она хорошая и отзывчивая женщина.
За долгие годы в застенках пришлось многому научиться, как и научиться в каждом различать добро и зло. Но, в отведенный час, это уже ничего не значило – внутри все кипело, а желание наказать было превыше всего! И было плевать, что будет потом, сколько лет припаяют – мечту нужно осуществлять, как и внутри разрывалось все от желания всадить лезвие. Лишь бы наказать!
- Я чувствовал еще тогда, что ты ко мне придешь. Но ... я не виноват. Меня заставили, - признался старый распорядитель судеб, по совместительству обвинитель, прокурор и палач.
- Ты не виноват? Директор завода не виноват, зав.складом не виноват, главбух не виноват, дружок мой начальник, передавший мне липу на подпись, тоже не виноват. Никто не виноват! Все они подтвердили, что оборудование было получено, а что по поддельным документам - промолчали. А знаешь ты, что такое быть осужденным – без вины виноватым? Не на месяц и не на год... А сколько было у меня бессонных ночей, и как по миру скиталась моя семья, без дома, без денег, ты знаешь, что это такое?
Ручка выкидного ножа вспотела в ладони... Всего два движения и нож мог с легкостью войти в нужное место, но что-то сдерживало, как сила, непонятно зачем... Было еще много слов, но ничего не было сказано из того, что намечалось.
Прокурор заплакал. Старик преклонного возраста плакал навзрыд - убийца всего разумного, преступник и подлец. Слушать его не хотелось, хотелось быстро воткнуть в него нож и пойти в милицию, чтоб сдаться... А дальше было плевать на всё.
Старик сидел с красными глазами и плакал. А чтобы в них не смотреть, не вызывать в себе ответную жалость, пришлось рассмотреть его квартиру – совершенно безликую, даже бедную. На стене весели грамоты на безупречную службу, фотографии молодости, а сувениры при посуде в серванте смотрелись как-то уныло. На его служебном кителе в шифоньере красовались всего три медали и казался он каким-то не свежим, заношенным. И все это - в одной квартире, почти мертвой.
И как-то все это на человека подействовало, немного привело голову в порядок и он успокоился. А вернувшись в себя, пригласил к беседе супругу прокурора – пусть послушает. Положил на стол нож и рассказал, зачем пришел и почему - потому, что на суде его не захотели выслушать. А закрыл ему рот сам прокурор, её муж. И никто не принял к сведению веские аргументы от обвиняемого - просто упаковали его, безвинного, на много лет, чтобы вычеркнуть из жизни, и забыть о нем. Просто и быстро все сделали, по закону.
- Как ты мог невинного человека наказать, Веня? Это же не по человечески! Как ты мог? – заплакала его жена.
- Я по другому не мог. У меня был устный приказ сверху, - ответил бывший прокурор. – Что я мог сделать?
На улицу человек вышел с чувством облегчения – свой душевный камень он переложил на душу палача, бывшего прокурора. И никто не знает, как сложилась потом его дальнейшая судьба. И человеку тому стало легко - пропал тот камень, который он носил в себе много лет.
Оказывается - месть имеет свой вес. Как огромный камень, и жить с таким камнем долго не получатся, потому что он давит на голову, здоровье, и очень унижает.
Освобождаются от подобных камней по разному, как вы понимаете, а желания одного человека и вовсе ничего не значит для общества - личные проблемы никого не интересуют. Как и личное «Дело» за номером №, с датой и фамилией, давно ушло в прошлое, которому так и не дали оценку - советские оно было, случайное, или временное. Как и нет разницы, кого наказывать всегда, одного человека или миллионы, если есть на то поручение.... Главное - вовремя забыть, что сделали преступление, как и не назвать фамилию того, кто его совершил.
Все мы зависимы в этом мире: прокурор от своего начальства, мы от прокуроров зависим, и так до самого верха, если не считать выше. И в этой зависимости есть одно невидимое звено - безответственность, она и порождает ненависть к ранее содеянному.
Ладно, если какого-то одного упекли за колючку, не захотели услышать человека и спрятали подальше, чтобы забыть о нем навсегда - ошибки не исключаются. Но, можно и сто человек не услышать, тысячу, какая разница? Ведь, если наказан и сидишь в застенках, кому ты нужен? Никому.
А если не слышать город, район, область или целую страну? И плевать кому-то, что эта страна со своей многовековой историей, традициями, национальными признаками, религией и самобытностью... Разве такое возможно, в 20-м или 21-м веке? – можно спросить простому обывателю. Возможно! За примерами ходить не надо, подобное веками в порядке вещей – не слышать. Так всегда было.
Дальше рассуждать я не намерен – в связи с чем, и почему такое происходит. Для этого нужны определенные знания и понимания процессов прошлого, и настоящего. Но, приведя выше пример, как и за что, хотел человек наказать прокурора-палача, не сложно прийти к выводу – подобные желания могут возникать и на более масштабном уровне. Они могут выливаться в демонстрации протестов - от отчаяния, даже в войны могут превращаться. Так всегда было.
Быть услышанным, сегодня похоже на честь – разрешили! А как людям, вместе уживаться, если сосед - соседа не хочет слышать? И это тоже похоже на унижение, а унижение, как вы понимаете, может иметь обратную реакцию - непредсказуемую, злобную.
И когда слышишь, что кто-то обвиняет кого-то, не по делу, в неправильных поступках, мягко говоря, в ответ приходит мысль одного содержания: один не услышал другого, или, сильный не услышал слабого, и наоборот. Но сути дела это не меняет - желание наказать за неуслышанность всегда выльется в месть. А если не получается мстить, в людей вселяется равнодушие, и тогда пиши пропало: будешь тонуть в луже - пройдут мимо, и руки не подадут, чтоб вытащить из воды. Такова жизнь и я к ней, как и к прошлому, претензий не имею, что было - то было.
Дальше писать ничего не буду, просто предлагаю представить, как вас выселили из собственного дома только за то, что было на то указание. А придумать причину, это не проблема, потому что к проблемам мы так и не научились относиться с уважением. С пониманием того, что на ровном месте они не возникают.
С уважением ко всем читателям Никита Антонович.
.
Какой же это друг? Это враг!