кажется все в порядке»,-решает он. Они договорились встретиться у метро, чтобы никто из сотрудников их не увидел вместе. «Глупо думать, что ты пользуешься ее положением. Она взрослая самостоятельная женщина. Здесь что-то другое»,-подвел черту оппонент, когда Виктор медленно шел к себе по длинному коридору офиса.
До назначенной встречи оставалось десять минут, до метро идти пять минут. Виктор колебался. «У нее болеет муж, а она…». «Чистоплюй и дурак. Людмила – замечательная женщина, она к тебе расположена, может быть устала от своих проблем, а жить-то хочется. И тебе ведь давно женщину надо… Что ? Все равно нет ? Тогда ищи, где поколоть дрова или звони в колокола, Чилентано». Оппонент был прав, и Виктор, посмотрев на часы, заторопился к метро.
***
Он долго не отпускал ее и , наверное, что-то было не так, но совсем немножко. Наконец, Людмила стала одеваться, объясняя, что надо успеть еще заехать к подруге.
- Зачем тебе к подруге ?
- Вернусь домой вместе с ней, чтобы Иван зря не мучился. И мне так увереннее перед ним.
На автобусной остановке, поцеловав его, она сказала, как будто вновь за что-то оправдываясь:
- Первый раз, понимаешь ? Ты не можешь себе представить эти два года моей жизни.
И попросила: - Не осуждай меня, Виктор, ладно ?
- Да я и…
- Я же тебя всего чувствую. И она, снова поцеловав его в щеку, легко побежала к подошедшему автобусу.
Теперь идеалист ее почему-то не осуждал.
Виктор подошел к темному корпусу, в котором он занимал комнату, и среди неосвещенных окон нашел взглядом свое окно. Было очень одиноко. Еще какие-нибудь полтора часа назад за этим окном они с Людмилой любили друг друга. И как это происходило никто не слышал, даже сторож сидел совсем в другом здании. Он вспомнил рыдания Людмилы и все остальное….
- Извини, что все это тебе… Он стал совсем другой…, совсем другой. Я не чувствую его так, как раньше… Я плохая жена, -жаловалась она потом, когда собирались.
Никто никогда не узнает ее тайну, и дай ей Бог терпения. Но внутри пусто…. Он знал, что сейчас душа Людмилы опять была с Иваном, а ему не к кому было прислонить свою душу.
***
Он вспомнил, как однажды еще не поздним вечером Ирина тоже пришла домой с подругой. От нее слегка попахивало коньяком и духами «Опиум». На Ирине было надето открытое красное платье в талию с широким поясом. Тогда для нее, наверное, был период расцвета – блондинка в красном платье, еще молодая и, при желании, немного загадочная…
Накануне вечером Ирина примеряла это новое платье и подбирала макияж. И Виктор, прозревший вдруг, как хорошо выглядит его жена, приставал к ней, но получил раздраженный отказ. Он еще не понимал ничего…
Подруга Неля щебетала тогда без умолку, а Ирина, выглядела чуть усталой, движения ее были замедленны – что-то в ней было незнакомое. Или давно забытое ? Зачем она притащила эту мельницу Нелю? Подруги потом еще долго трепались на кухне и, кажется, пили вино. Виктор, уставший за день на работе, так и не дождался жену и прилег отдохнуть. Часа в два он проснулся – Ирины не было рядом. Заглянул в зал – она спала там, постелив себе на диване.
Утром она была совсем прежней Ириной , совершенно не похожей на вчерашнюю женщину с туманом в глазах. Также бегала в бигудях из ванной на кухню, подгоняла сына в школу и втолковывала ученому мужу, что вчерашний суп на балконе.
Аналитик в нем, перетряхивая все это целых три дня, наконец обо всем догадался. Однако момент для выяснения отношений был уже упущен, он хорошо знал свою жену -цепляться бесполезно, теперь Ирина будет молчать.
Виктору не было жаль Ивана Удальцова, что ему изменила жена, и теперь уже не было жаль себя.
***
В научно-производственной фирме «Меркур» кипели торговые страсти. Попытка продать несколько контейнеров с просроченной колбасой, привезенной из Карелии, закончилась скандалом с фирмой-покупателем из-за сильной плесени, появившейся на колбасе уже на прилавках магазинов. Ларионов пытался уклониться от решения неприятного вопроса, но получил прямые угрозы в свой адрес. Когда Виктор зашел к нему по каким-то своим делам, шеф раскрыл свой черный дипломат и искал в нем печать фирмы. Виктор увидел в дипломате наган и гранату-лимонку. Заметив его взгляд, Александр Владимирович мрачно произнес:
- Хреново все. Будем обороняться.
Это было трогательно и смешно. За время работы в «Меркуре» Виктор насмотрелся этих братков-рэкетиров. Наверное, подобных ребятишек нанимают, чтобы проучить должника. Здесь дипломат раскрыть не успеешь. Похоже, это понимал и Ларионов, а носил этот хлам для самоуспокоения или просто играл на публику. Колбасу он распорядился взять обратно у солидного покупателя. У покупателей пожиже рангом Ларионов возврат не принял. И недвусмысленно пригрозил прислать «бойцов», если не будет заплачена ему та часть денег, которая по договору причитается после реализации товара. Почти все работники фирмы, за исключением Ларионова и заместителей, несколько дней мыли возвращенную колбасу и продавали ее здесь же, недалеко от офиса, прямо на улице с лотка. Выкрутились, колбаса ушла. На то она и колбаса….
Виктор пару раз при случае выяснял с Ларионовым, насколько далеко тот способен пойти, если ему не заплатят деньги за испорченный продукт. С удивлением Виктор понял, что Александр Владимирович способен пойти на любые меры. Вообще со временем для Виктора стало ясно: бизнесмены и криминал связаны крепкой связью. Они нужны друг другу и в данных условиях просто друг без друга не могут существовать. Такие отношения для него были неприемлемы. А Ларионов знал - выжить сейчас и не завалить бизнес может только волчара-шакал. Он давно перешел границу, которую устанавливает для себя каждый человек и знает, когда ее переходит. Наступает момент, когда нет границ. Ты ждешь постоянно удара и сам никому и ничего не спускаешь. Причем дело превыше всего. Люди потом. Раньше на их с Виктором службе на первом месте была Родина, а люди потом. Получается при любом раскладе, почему-то люди всегда потом.
Несколько раз Ларионов заводил с Виктором разговор, что готов ему выделить небольшую долю акций в его АОЗТ. Со временем, когда Виктор больше будет разбираться в бизнесе, он готов даже сделать его директором фирмы, а самому открыть еще одно дело. Сначала это показалось заманчивым. По крайней мере, работа не скучная. Теперь Виктору становилось ясно, что соверши он такой шаг, согласись с этими предложениями, и вряд ли его из этого дела отпустят, если что. Или игра по их правилам, или…. Жизнь испытывала его со всех сторон, не провалиться ли он в болото какого-нибудь корыстного интереса. Не продаст ли он свою свободу выбора за миску похлебки, хотя и очень сладкой иногда, но дающей неизбежную отрыжку, так как готовят эту похлебку на адской кухне обмана, разврата и вседозволенности.
В то же время аппетит Ларионова возрастал с каждым днем.
– Хочу себе еще один оптовый склад прикупить, ну и маленький «свечной» заводик подобрать. Такая борзая торговля – это, конечно, временно. Надо что-то посолиднее завести. Да и денежки можно отмывать на производстве. Давай, давай, Виктор Вячеславович, езжай скорее на свою родину. Сначала дашь им заказ станков на двадцать и сотню мельниц. Если неплохо справятся, купим их с потрохами. Вообще посмотри что там и как. Есть ли надежные люди. Кто из местных бандюганов контролирует этот завод. Количество бойцов и связи со Псковом. Сколько попросят на лапу местные власти. Ну, ты теперь все это не хуже меня знаешь.
Виктор знал – без братков и отката нынче дела не делают. В первых числах июня, передав дела Коробейникову, он поехал на родину, взяв с собой сына погостить у бабушки.
