Машина Рока
Галактика Лорекс, Троннол, Планета-1 системы Карлика-6 уровень разумности 2
Магистр А-Эл был на взводе. Хотя ни один мускул его холеного лица, обрамленного черной шевелюрой и такого же цвета интеллигентской бородкой клинышком, ничем не выдавал этого.
А все эта дурацкая ошибка! Из-за нее его и пригласили сегодня, как он понимал, на внеочередное заседание Глав-ного Совета планетарного управления связью, отношения-ми и взаимодействием всего Сущего. Он же руководитель сектора управления Закономерностью.
Сегодня высокочтимые коллеги, надо полагать, ему припомнят все. И апломб, который звучал в речах А-Эла, когда он говорил о приоритетности своего управления над управлением коррекции Случайности. И недружелюбность, с которой он высказывался в адрес руководителя сектора Изучения Случайностей О-Ми. Хотя тот всегда весьма так-тично подмечал слабости в его выступлениях. И уж, конеч-но, вряд ли простят ему одиозное заявление, что случайно-сти вообще в природе нет.
А разве было у него для этого хоть одно незыблемое основание? Что он мог предъявить в качестве такового, кроме машины, возможности которой еще не опробованы?
Машина эта сооружалась им в тесном контакте с И-Фе, косинджером, чей авторитет на Тронноле, первой и единственно разумной планете в Галактике Лорекс, был весьма весом. Однако дело завершилось весьма странно. И-Фе неожиданно уехал, оставив ему записку в лаборато-рии, где велись проектирование, сборка и отладка машины.
И-Фе сообщал магу А-Эл, что ему удалось ускорить завершение работы и опробовать машину во время кратко-го отсутствия коллеги. И получить ожидаемый результат. И-Фе предложил назвать агрегат машиной Рока, тем самым символизируя, что Судьба отныне стала управляемой.
Транноланцы с некоторых пор уже умели корректиро-вать будущее. Хотя и в весьма ограниченных пределах. Машина же должна была открыть эру победы разума над любым неожиданным или непредвиденным явлением. Даже над сложнейшими космическими катаклизмами.
« Маг,— писал в заключение в своем письме косинд-жер, — я решил устроить себе небольшой, но вполне за-служенный за столь непростую работу отдых. На пустын-ных островах Морянии. И предлагаю тебе самостоятельно опробовать машину не в испытательном, а уже в рабочем режиме. И тем самым доказать, что любые неотвратимые явления отныне не существуют.
Объект для серьезного испытания они приглядели давно. В районе туманности Млекопу ученые обнаружили движение потока частиц, который способен уничтожить са-му жизнь на Транноле. Мнения мужей науки на опасность, как обычно, разделились.
Одни считали, что жесткие лучи должны было пройти в ста миллионах миль от Траннола, не причинив вреда. Дру-гие же полагали, что, поток все же коснется Траннола. И нанесет серьезный ущерб.
Подтверждение той или иной версии следовало ожи-дать не раньше, чем через два столетия. Иначе говоря, время для решения этой задачи хватало с избытком, чтобы принять действенные меры.
А-Эл же намеревался решить проблему, не отклады-вая, с помощью машины, конструирование которой подхо-дило к концу. Из чего и родилось заявление, что сектор, возглавляемый им, сумеет принять меры уже сейчас. И до-кажет, что никакой неотвратимости в мире нет. И не может быть.
Можно, конечно, по-разному относиться к самоуверен-ности А-Эла. Однако надо отдать ему должное, он смело запрограммировал машину на ликвидацию угрозы. Решение привлекало простотой. Он предлагал свернуть поток в замкнутое кольцо вокруг Ренала, безжизненной и далекой планеты, которое будет вращаться вокруг нее. К тому же это давало возможность подумать над применением «коль-ца» энергии в дальнейшем.
И все оно, конечно, вышло бы так. Если бы не этот олух Рэ-Эн. А-Эл передоверил ему ненадолго управление машиной. А тот непостижимым уму образом проморгал важнейший момент, когда конец луча опишет круг и замкнет кольцо.
В результате луч выскользнул и снова понесся к Траннолу. А-Эл исправил ситуацию, встав к аппаратуре лично. Но теперь в космической бездне вращалось не изящное кольцо, а вибрирующая «восьмерка», над которой потешается весь Траннол.
Ах, если бы в этот момент в лабораторию не вошла Да-Сел, чья красота выбивала из колеи всех мужчин. А уж об А-Эле, который был без ума от красавицы, разговор от-дельный! Это из-за нее они с магом О-Ми считали друг дру-га соперниками. И даже в какой-то мере врагами.
Да-Сел знала это и вела себя с каждым из них так, что обоим казалось, будто она отдает предпочтение другому. Фёртова кокетка! Два огромных миндаля ее глаз, казалось, обещали каждому: только ты! Хотя и не вполне конкретно.
В общем, он был влюблен как мальчишка. И когда Да-Сел вошла, он, малодушно передав контроль помощнику, бросился к ней. Так и получилась проклятая «восьмерка», которая, будучи даже явлением незначительным, способна пошатнуть все его утверждения, что миром правит исклю-чительно закономерность, придав огромное значение слу-чайности.
Понятно, такое оправдание весьма сомнительно. Хо-тя, с другой стороны… Именно эти миндали и подвигли ма-гистра на создание машины. В надежде, что изобретение склонит именно к нему сердце Да-Сел. А-Эл поймал себя на мысли, что в его рассуждениях началось что-то вроде короткого замыкания. Когда электронная трель сообщила, что у порога его лаборатории гости.
Пластиковая дверь пропустила элегантную Да-Сел, тень легкой обиды на лице которой, смешанная с оттенком непонятой вины, придавала ей особое очарование. От все-го ее облика веяло таинственностью и неприступностью. Следом вошел магистр О-Ми. Его распахнутый и разве-вающийся халат, каждой складкой подчеркивал особую уверенность ученого в деле, которому он отдает себя. Это с недавних пор сильно раздражало А-Эла.
— Маг! — прямо с порога начал он, — От всей души хочу поздравить вас. Вы блестяще вышли из ситуации, в которую вас загнала ошибка программы.
Говорил он чистосердечно. Но А-Эл увидел в том на-смешку. И потому счел нужным парировать.
— А я подумал, что лью воду на вашу мельницу! — Подразумевая, что это может сказаться на сближении кол-леги с Да-Сел.
— Что ж тут есть доля истины, — согласился О-Ми, думая совершенно о другом, — отказавшись от услуг наше-го сектора, вы, невольно подтвердили необходимость кор-рекции случайностей.
— Я думаю, что случайность вскоре будет вовсе ис-ключена из области управления Сущим, как если бы ее ни-когда и не было! — начал закипать А-Эл.
О-Ми это развеселило. Он не без легкой тени ехидства поинтересовался, не этим ли путем собирается маг заслу-жить благосклонность некоторых коллег. Подразумевалась, разумеется, Да-Сел.
Да-Сел знала о чувствах А-Эла. Ощущая себя неволь-ной виновницей вчерашнего происшествия, она хотела хоть как-то успокоить его самолюбие. И посчитала, что… нет ни-чего лучшего, кроме как оставить мужчин вдвоем. Она, молча, почти незаметно пожала руку А-Элу. И покинула лабораторию, опасаясь, что снова может стать катализато-ром. На этот раз разгорающегося столкновения. Но было уже поздно. И процесс пошел дальше без нее.
— Уважаемый маг О-Ми! — Голос А-Эла вибрировал на грани срыва. — С этого дня траннолане могут управлять Сущим, сами, внося в него нужные поправки в любой из пя-ти Галактик, открытых ими. И никаких случайностей, помимо их воли, возникнуть не может! Вот гарантия моих слов!
И он положил руку на внушительных размеров агрегат, нежно поглаживая его. Кстати, мелькнуло в его голове, по-чему И-Фе не предложил увековечить в названии машины их имена? Не хотел выпячивать свои заслуги? Решил пре-доставить дело ему? Да фёрт с ним! Пусть будет все, как есть!
— Машина Рока, так мы назвали свое детище! По-скольку она отражает неотвратимость программ, которые несет в себе. Она опробована нами не только на объектах неживой материи, но и живой. Более того, нами разработа-на особая программа, предназначенная для разумных су-ществ первого уровня. После этого мы можем начать ее широкое применение среди высокоразвитых гуманоидов. Подумать только, скольких бед она поможет избежать! Хотя может быть запрограммирована и таким образом, что бу-дет приносить сплошные несчастья.
Любую программу можно запустить хоть сейчас. Точ-ная избирательность и неотвратимость последствий ее действия просчитаны со всей скрупулезностью. Но А-Эл хочет, чтобы для чистоты эксперимента параллельно с ней работал кто-то, знающий все детали данной программы. И пусть этот человек предпримет все возможное (и даже не-возможное), чтобы сорвать процесс. Эту ответственную роль А-Эл предложил уважаемому магистру О-Ми.
О-Ми, поглаживая силиконовую поверхность агрегата, размышлял: уж не переутомился ли маг А-Эл? То, что он говорит, совсем не шутка! С одной стороны! А, с другой, – машина стояла перед ним, хотя и скрутившая «восьмерку» вместо «кольца», но скрутила же ведь!
И если А-Эл прав, полное управление Сущим куда значительнее термояда. Да и Конвенция Прав Галактиче-ского Разума позволяла вторгаться в дела других галактик. Кроме тех случаев, разумеется, когда вмешательство могло повлечь крупные потрясения для существующей там ра-зумности. Но описание программы, которое ему всучил А-Эл, касалось только отдельных индивидов. И любопытство ученого взяло верх.
— Я согласен, маг!
Итак, объект будет в течение суток действовать во вред себе, вполне осознавая это. Но будет плыть по тече-нию, поскольку ничего с этим поделать не сможет. А фёрт с ним! Науке приносили куда большие жертвы!
Он протянул руку к кнопке «Пуск». И машина, глухо ур-ча, начала считывать программу…
Ровно в семь часов пятьдесят пять минут по местному времени, в координатах, где должен был начаться экспери-мент, появился О-Ми. Впрочем, сказать так, значило бы до-пустить неточность. Он находился там, но был совершенно невидим. Это обеспечивал давно изобретенный траннола-нами компактный прибор, красовавшийся на среднем паль-це его крупной руки в виде перстня. Благодаря ему, объект программы NL-3480-K-7329-D-1221, известный в кругу зна-комых под именем Джорж Корт, не заметил присутствие по-стороннего в своем кабинете
Галактика Эсйес, Планета-Z 3 системы Карлика-3, уровень разумности первый
Джорж Корт с утра был пришиблен. Он чувствовал се-бя глубоко несчастным. И это было написано на его широ-коскулом небритом лице, изрядно помятом и с мешками под воспаленными глазами.
Вчера он весьма основательно надрался. Точнее было бы сказать, до положения риз. Полагая, что это лучший способ анестезии. Да, алкоголь помог ему спрятаться от невзгод этого мира в нирване. Но с утра в голове так ухало и скрежетало, словно в ней работала машина, собранная из частей разных механизмов, явно изготовленных для раз-ных машин. И у этого чудовища было твердое намерение расколоть его, Корта, голову на кусочки. К тому же уже бы-ло усмиренная алкоголем боль утраты и питаемая ею жаж-да мести к объекту, вызвавшему эти два чувства одновре-менно, с бодуна начали терзать его еще сильней.
Конечно, добрая порция виски и чашка крепкого кофе, возможно, и не совершили бы чуда. Но помогли бы приоб-рести хоть какую-то внутреннюю пристойность.
Кэрол, секретарь Керта, проработавшая у него по-следние три года, как раз и
