для партии и великого дела человека. Если конечно мы не ошиблись в нем еще раньше,- прибавил он.
Сучков был вынужден поставить вопрос на парткоме ОКБ. Хитер Белянский: во что бы то ни стало перед бюро горкома хотел добиться осуждения коммуниста Зимина в местной партийной организации. Ну уж потом можно смело топить его на бюро, пришив низкий моральный облик и перерождение коммуниста. И это еще ничего, раньше бы пришлось стать одновременно японским, польским и английским шпионом.
Перед парткомом Белянский пригласил к себе Виктора Александрова. Разговор состоялся в присутствии Сучкова.
- Ты, Виктор, хорошо знаешь, что у вас за обстановка сейчас, так сказать, сложилась,- начал издалека Белянский. – Партия поручила Владимиру Николаевичу Зимину руководство чрезвычайно серьезным и ответственным делом. Через год предстоит сдать последний, шестой корпус ОКБ. Тогда, наконец-то, важнейшее строительство будет полностью завершено, и, таким образом, постановление ЦК КПСС и Совета Министров будет выполнено. Уже сегодня мы должны получить отдачу для нашей обороны от потраченных народных денег. И в тяжелой международной обстановке , когда наши враги по всему миру только и ждут, где мы покажем свою слабость, чтобы нанести первый удар, мы не можем рисковать. Не можем ! Не имеем права. Как бы мы не относились к директору Зимину, к его заслугам и все такое прочее. Скажи свое мнение, Виктор, как коммунист, которому партия поручила также чрезвычайно ответственный участок работы. Выразила так сказать свое доверие авансом несмотря на еще небольшой опыт работы в руководящих должностях.
- Конечно дело мы сейчас делаем очень ответственное, -сказал Виктор, -но…
- Вот и напиши свое мнение, изложи, как было дело,- прервал его Белянский и протянул Виктору листок бумаги и ручку. – Ты, Витя, не забывай, что может случиться так, что все это, как ты очень правильно сказал, ответственное дело, может быть надо будет тебе поднимать. Партия ведь высоко ценит преданных делу людей, стойких коммунистов-борцов. Поэтому несмотря на твою относительную молодость через два-три годика можно будет и о тебе подумать ? А, молодой человек ?
Сучков даже дернулся на его последней фразе.
- Но, - твердо продолжил Виктор, - возглавлять это ответственное дело может только сильный руководитель и крупный специалист, такой, как Владимир Николаевич Зимин. Считаю, что я и его заместители - все мы являемся учениками Владимира Николаевича и еще не скоро дорастем до его уровня. А писать я ведь не умею, не имею такой привычки. Хватит, что на моего отца писали товарищи... по совместной борьбе.
После последней фразы Сучков покачал головой и строго посмотрел на Александрова.
- Ну как знаешь. Долго уговаривать я тебя не стану. На парткоме выступить не хочешь ?-спросил Белянский.
- Могу повторить, только то, что сейчас сказал про Зимина,-упрямо гнул свою линию Виктор.
- Ну спасибо, спасибо, так сказать, за прямоту. Спасибо, что выразил свое мнение. До свидания.
Защищая директора, Виктор сильно рисковал карьерой. Сучков, конечно, все рассказал потом Зимину .
Накануне парткома Рита забрала заявление о разводе и сообщила об этом Сучкову. А Зимина предупредила, что разведется с ним все равно, но чтобы сейчас он взял себя в руки и прекратил давать поводы к сплетням.
-Если ты мужик, а не тряпка,- прибавила она. - За свои поступки нужно уметь отвечать, а ты нюни распустил, вдруг жена пожалеет и простит. Вылететь из директоров по твоей мужской глупости я тебе не позволю.
Зимин расценил эти ее первые слова после той ужасной ночи, как первый шаг к скорому примирению. Он ходил теперь радостный, шутил как прежде. Позвонил в Москву Варенцову, который, похоже, про случившееся пока ничего не знал или притворялся, и пожаловался на Белянского, что тот мол мешает работать, лезет в его личную жизнь. Что он давно с женой помирился, а тот пытается раздуть из мухи целого слона. Партком отменили. В тот день в конце дня к Зимину зашел Сучков и протянул ему руку.
– Иного от тебя и не ждал. Слава богу, что так все хорошо закончилось,- неожиданно прибавил он.
– Ну ты даешь, секретарь. Вроде бы тебе бога вспоминать по чину не полагается, - засмеялся тогда Зимин.
«Как все это глупо сложилось», - иногда думал он. «Мало того, что все ОКБ меня обсуждает, но самое мучительное - Ритулю жестоко обидел. Странно, что Варенцов еще ничего не знает. Трудно сказать, как он отреагирует на то, что я с его женой….». Можно было бы вернуться назад в прошлое, он бы многое в жизни сделал не так. Иногда ему приходила мысль, что человеку было бы полезно прожить ту же самую жизнь еще раз, но начисто. Что, если бы мы сразу нашли свою любовь ? Не обижали бы своих любимых. Сразу нашли свое дело, которому можно посвятить жизнь. Лучшие свои годы после окончания института Зимин потратил на изучение процессов в ударных трубах, а оказалось, что его истинный творческий интерес лежит совсем в другой области. Ничего не переделать. Все, что делаешь – делаешь один раз, сразу начисто. И нельзя вернуться и исправить ошибку.
***
Быстро пролетели весна и короткое ленинградское лето. Зимин и Рита отдыхали теперь порознь. Владимир Николаевич ездил на родину в Калинин, всего-то на одну неделю. Больше отдыхать в данной ситуации он не мог себе позволить. Рита провела две недели на море в Ялте. После ее возвращения с юга их отношения и так довольно напряженные резко ухудшились. Рита приехала отдохнувшая, загорелая и вообще очень похорошевшая. Когда Зимин попытался ее обнять, увидев ее такой, она вдруг разозлилась и предупредила его, что если он позволит себе это еще раз, то она вновь подаст на развод. С этого момента ко всему прочему Зимина начала мучить ревность -была одна на юге, вполне могла завести роман и отомстить за его неверность. «Славу богу Искра куда то пропала, больше не попадается на глаза. Или может быть Рита думает, что я здесь с ней мог опять…..». В целом поведение Риты все более становилось для Зимина загадкой. Заявление на развод забрала, потом готовить начала как прежде, но дальше на сближение не идет. Уж сколько времени прошло, вроде бы и простить пора. Зимин теперь не понимал, продолжает ли он любить Риту, или его отношение к ней стало иным. Слишком сильно она изменилась с тех пор. Совсем чужой человек. Он помнил ее жестокие слова -«Ненавижу тебя ! Лучше бы ты как-нибудь умер или погиб. Предатель !» Конечно, мы не предполагаем, что высказанные таким образом желания очень часто исполняются. Ведь против любимой женщины у нас нет никакой защиты. Неожиданные слова пробивают и убивают…или предрекают?
Осень принесла новые неприятности на работе. Из-за очередных просчетов строителей пришлось перенести сроки сдачи шестого корпуса. Но самая главная неприятность заключалась в неполадках системы настройки «Элины» из-за теплового удара, который испытывали элементы конструкции в момент выстрела. Предварительные испытания на макете давали вполне приемлемое время готовности пушки к следующему выстрелу даже с учетом коэффициента масштабирования. В реальности картина оказалась почти катастрофической. Кому нужен гиперболоид, который можно привести в боевую готовность через полтора или даже два часа после выстрела ? Летавшие на «Южный» специалисты, в том числе и главный конструктор предложить пока ничего не смогли. Пришлось просить приостановить монтаж боевого варианта гиперболоида до полного выяснения ситуации. Такого облома никто из них не ожидал, даже москвичи из ЦКБ, которые формально являлись руководителями разработки и очень придирчиво вели себя на защите проекта Виктора Александрова. «Бывают же такие времена в жизни, когда во всем полный облом»,-размышлял Зимин. «Кризис»,- вдруг пришло на ум нужное слово. «Но кризис когда нибудь кончается,- с надеждой подумал он. В два часа он ждал главного конструктора для принятия срочного решения. Ждать окрика из Москвы было опасно. Еще чуть помедлить и сюда наедут комиссии и закормят бесплатными советами и многочасовыми совещаниями. Отвечать по большому счету придется все равно ему одному.
То, что предложил Виктор Александров Зимина неприятно удивило, если не сказать, разозлило. В другой бы ситуации, он с удовольствием бы послушал главного конструктора, следя за полетом его фантазии и поражаясь его почти сверхъестественному умению сметать технические границы, умело разрешая противоречия системы. В данном случае без каких либо расчетов и предварительных исследований Александров предлагал применение материалов, запоминающих форму конструкции до теплового удара (какой-то там эффект никому неизвестного Апсита). Он утверждал, что другого выхода у них нет и надо рисковать. Зимин даже не стал задавать Виктору банального вопроса- знает ли он, какие деньги уже затрачены на систему настройки «Элины», и что будет за это сумасшедшее предложение с ними, разумеется, включая главного конструктора. Он только сказал:
- Все что ты здесь много намолол советую пока забыть. Даю еще одну неделю срока. И знай, что через неделю, если вы не найдете решение (он перешел на вы), я вынужден буду заявить о срыве испытаний и переносе сроков. Гиперболоид придется заморозить на неопределенное время. Можете идти.
Зимин обратил внимание на уставший вид и потухшие глаза Александрова. «Нетипично это для Виктора. Ясно, что случившееся он понимает как удар по его авторитету. Мучительно ищет решение. Ну да не мальчик уже. Выберется, заматереет скорее. Если выберется… Кажется его еще что-то мучит. Надо будет потом поговорить с ним отдельно».
Они немного посидели с Семеновым после ухода главного конструктора.
– Ну а ты, мой уважаемый заместитель, что предложишь в данной ситуации, может быть тоже какие-нибудь фантазии имеешь ? ….., - прибавил он. Зимин больше не хотел себя сдерживать.
- Ну если твой молодой орел ничего не может, то куда уж нам старым ретроградам, -сразу открестился Иван Ильич. -Ты же помнишь, я был против спешки с боевым вариантом. Но ты зря так отнесся к его предложению с этими новыми материалами. Не сейчас, может быть, но новую лабораторию под эту идею после проверки, конечно, я бы создал. Интересная идея. Молод твой кадр, пока ответственности в полной мере не осознает, иначе не стал бы здесь нас фантазиями кормить.
- Твоя позиция ясна. Вот, что, дорогой, через неделю с главным конструктором лети-ка на полигон. И будешь мне оттуда вместе с ним каждый день докладывать, каждый день….
Иван Ильич молча покинул кабинет Зимина. «Если бы он тогда послушал его, Ивана Ильича, и не торопился с боевым вариантом. Послушал этого мальчишку Александрова. Вот теперь придется расхлебывать его волюнтаризм. Мечта, видите ли, гиперболоид инженера Александрова. Фантастику в детстве надо было меньше читать».
Иван Ильич понимал, что стоять в стороне Зимин ему не позволит и что отвечать вместе придется. Под техническим предложением есть и его подпись. Он колебался еще, какую сейчас занять позицию. Включиться в борьбу, разделив полностью ответственность за результат с Зиминым и Александровым или показать всем, что был давно против этой авантюры и тем самым сохранить
