Проблемы выживания коренных народов.
ВСЕ ЧАЩЕ ОХОТНИК-ХАНТЫ ДАНИЛА СТЕПАНОВИЧ КАЮКОВ НЕ МОЖЕТ ДОБЫТЬ СОБОЛЯ И ДРУГОГО ЗВЕРЯ
...Минувшей зимой в ометы (специально изготовленные ловчие сети) не попалось ни одного ценного зверька (раньше по 6—10 соболей добывал). Хотя осень была богата и на кедровый орех, и на болотную ягоду. Странно и то, что и белка куда-то ушла, мало ее было в окрестной тайге.
У Данилы двое маленьких детей: Аристарху- два года, Егору — четыре месяца. Жена Нина Александровна больше по хозяйству занимается, хлеб печет, поварничает. Рядом в отдельной избе живет пятидесятилетний отец Степан Егорович Каюков, а с ним три брата Данилы.
- Сейчас только по большим загородкам пасем олешек, иначе разбегутся и пропадут,- говорит Данила..
Нет у промысловика даже доброго ружья, чтобы оборониться от худых людей. На время промысла Сургутский коопзверопромхоз выдает мелкокалиберную винтовку и немного боеприпасов к ней. Вот и все. А взамен требует как можно больше пушнины, дичи. Ни
бензина, ни запчастей к «Бурану», лодочному мотору не допросишься у них. А ведь моторка и снегоход — главные транспортные средства охотника - промысловика, членов его семьи. В апреле, по насту, ездят в гости в соседние стойбища (один раз в год видятся друг с другом все Каюковы, потому что летом отрезают их напрочь топкие болота, а зимой морозы и глубокие снега.
Увы, даже такая удобная транспортная артерия, как Большой Юган, все больше приходит в негодность.Четырнадцать громадных (по ISO—200 м длиной) завалов насчитал по этой реке Данила Степанович, когда года два-три назад попытался пробраться на лодке от стойбища до поселка Салым (по прямой до него километров 70). Две недели добирался, волоком на себе тащил тяжелую дюралевую посудину. И все же бочку бензина сжег.
— Рыбу у нас вообще не берут,— добавляет Данила Степанович.— раз я наловил летом много чебака, язей, так половина рыбы сгнила...
Мой собеседник задумывается, глядит в окно, молчу и я. Даниле всего 29 лег, но выглядит он гораздо старше своего возраста. Давно не мытый (в стойбище мет бани, а ханты купаются только летом в речке), таящий в легких опасные бациллы, он иногда с трудом произносит русские слова.
Хантыйский язык Данила не забыл, а русский выучил не в школе (он, как и отец, никогда нигде не учился, безграмотен — не умеет ни читать, ни писать!), а самостоятельно. Помог один русский охотник, слушал сам и радио. Оно и сейчас — единственный источник информации в стойбище, и плохо, когда истощаются батарейки. Живут ханты при керосиновой лампе, стекла к которой —тоже большой дефицит.
Что помнит Данила хорошего в своей жизни? Их семья всегда жила по Большому Салыму, лишь после смерти деда перебрались вверх по течению (поскольку серьезно начали тревожить пришельцы-покорители). Из сегодняшнего стойбища им уезжать уже некуда..
Пока еще жива река, хотя серьезна больна. Если начнется широкомасштабная добыча нефти, вырубка лесов (что уже случилось в окрестностях Лемпина), то Большому Салыму не жить. А значит — не жить ни самому Даниле, ни его семье.
Беда уже пришла: от долго полыхавших в этих местах больших лесных пожаров,значительно опустошивших промысловые зоны. К примеру, по берегам Большого Салыма ельники и кедровники сгорели на протяжении 15—20 километров.
Еще надеялся на что-то Данила, когда шел в декабре к заветным путикам. Но вместо приветливой зеленой тайги встретили его черные горельники. Словно мертвецы, тянули к небу голые сучья-руки обгоревшие деревья.
Всего на четыреста с небольшим рублей за сезон сумел нынче сдать пушнины Данила Степанович: немного белки, росомаху, волка.
— На продукты только и хватает денег,— сетует промысловик, — правда, поддержали нас материально... кедровые орехи и ягоды, которых мы сдали в прошлом году на несколько тысяч рублей...
Заметим: урожай даров природы тоже бывает не каждый год. Как жить большой семье?
У самого Д. С. Каюкова много детей: Давид, Егор (6 и 8 лет), а также малолетние сестры: Анастасия, Валентина, Мария. Всего одиннадцать душ, из которых добытчиками по сути являются лишь двое.
Увы, в прошедшем охотничьем сезоне Данила Степанович чаще ездил по больницам, чем охотился. Болеет сам (лечился не так давно от туберкулеза}, болеет жена (то же хроническое
заболевание!). Болеют дети (у младшенького было воспаление легких).
—До сих пор Егорка лежит в больнице в Нефтеюганске.— печалится Нина Александровна.
— Некому навестить...
— Медвежий жир хорошо помогает туберкулезникам.— говорю главе семейства.
— Знаю, знаю,— соглашается Данила Степанович,— только где его взять? Медведей в наших краях давно нет, вот я росомаху первый раз в жизни увидел.
Известно, что подрывают здоровье хантов прежде всего плохое питание и обрушившиеся на них экологические беды. Что же едят обитатели дальних стойбищ? Хлеб, мясо, рыба и ягоды — в повседневном рационе Каюковых. Хотя мясо больше употребляют зимой (нынче осенью Данила Степанович сумел добыть двух лосей, отстрелял с десяток — другой глухарей, тетеревов, рябчиков). Рыба же — больше летняя пища. Язя и плотву используют для приготовления ухи, солят, коптят, сушат на зиму (в том числе для неохотничьих собак). Оленей семьи С. Е. и Д. С. Каюковых давно не держат, последние животные умерли от болезней в конце семидесятых годов.
— Олешки остались только у Лазаря, Аристарха, Василия и Николая,— говорит Данила,— раньше много браконьеры пакостили...
А ведь,кстати, продукты и промышленные товары надо из Куть-Яха привезти на «Буране». За два рейса пять мешков доставил (овощей и фруктов ханты не знают). Остальное — сахар, соль, чей, спички — тоже на себе тащит из города. Сюда же раз в год выбираются Каюковы за покупкой одежды и по другой надобности. Спасает их пока «Буран»: на нем от стойбища до станции Куть-Ях ехать 45—50 километров. Здесь обычно Данила оставляет свой транспорт, садится на рабочий поезд и едет куда надо. Вертолета "можно ждать месяцами и не дождаться!
Столь же безответственно относится к делу и заготовитель Сургутского КЗПХ Евгений Ягодка, живущий в Салыме. Он и его предшественник Карпов установили такой порядок: ханты сами приезжают на дом к заготовителю с пушниной, орехами, ягодами. Вот и Данила недавно шкурки увез на личном «Буране». А ведь заготовители умудряются еще и обмануть иногда лесных людей при расчете. Так что "богатство" не светит ни собственным детям Данилы, ни его родственникам.
— Не хочу, чтобы мои дети покидали стойбище, — все же сказал мне старый ханты Степан Егорович Каюков,— пусть станут охотниками, рыбаками.
Пусть... Но все же грамотными, уверенными себе (а не забитыми, как сейчас).
От стойбища Данилы Степановича до избы Аристарха, Лазаря, Павла, Антона и Алексея Каюковых, Василия Когончине расстояние разное — 20 —50 километров. Почти у всех у них дети — будущее малочисленного народа ханты. Но будущее это возможно лишь при условии сохранения северной природы, того крошечного в масштабе страны пятачка, где еще теплится жизнь аборигенов.
Вл. НАЗАРОВ.
Нефтеюганск
1989 год
