России.
Российскую Федерацию по отношению к Русскому вопросу Ремизов считает правопреемницей Советского Союза. Как и "российскую нацию" калькированной с "советской нации".
Ремизов, как и многие другие русские идеологи, привлекает общественное внимание к тому достаточно очевидному факту, что "в Конституции, в российском законодательстве русских как таковых нет". И, как следствие, в реальной госполитике задачи этносоциального, этнокультурного развития русских попросту не ставятся.
Среди постулатов стратегии государственной национальной политики Ремизов не видит целей сохранения России как страны с преобладающим влиянием русской культуры, как страны преимущественно русской. Сохранение этноконфессионального, этнокультурного баланса не является задачей госаппарата. А если она не ставится, то и не должно удивляться огромным масштабам замещающей миграции из инокультурных, прежде всего мусульманских среднеазиатских регионов, существенно меняющей этнический и социальный ландшафт наших городов.
Автор разделяет на грани противопоставления русский деревенский культурный код и городской. Симпатии Ремизова определённо на стороне последнего.
Автор показывает опасность для разрушения культурного единства этнобольшинства проявившейся тенденции провозглашения самоидентификации различными этногруппами, например, сибиряками.
Ремизов показывает, что "советская бюрократия административно-территориально поделила бывшую империю на области, автономии и нацреспублики". А затем "новая российская номенклатура в этих границах заполучила кусок земли вместе с неким населением". Про нацию же власть заговорила, когда ей от этого населения понадобилась лояльность.
К сильным сторонам книги, на мой взгляд, относится осмысление различных типов обоснований властных полномочий.
Автор показывает называемый им феодальным номенклатурный постсоветский тип и царственный династический божественного происхождения. Ремизов видит находящиеся в определённом конфликте оба типа в современной Российской Федерации.
Построение в России русского национального государства. Поддерживает ли Ремизов такую стратегическую цель патриотического большинства? Ремизов утверждает:"Если понимать под термином государство, которое интегрирует общество на базе единой национальной высокой культуры, то, конечно, поддерживаю.То, что держит огромное российское пространство, населенное совершенно разными народами, — это то, что они были в большей или меньшей степени русифицированы, испытали влияние русской культуры. Это и есть «гравитация», обеспечивающая наше единство. Поэтому Россия, если она хочет сохранить единство, может развиваться только как национальное государство, то есть как государство, интегрирующее общество на базе единой высокой национальной культуры. В нашем распоряжении есть только одна высокая национальная культура, на базе которой можно интегрировать все общество, — это русская культура".
Автор считает необходимым борьбу за умы активной, в том числе правой молодежи.Ремизов считает, что эффекта не будет, если "использовать тупую рекламу на стадионах против расизма или пропагандировать толерантность". Надо дать молодёжи то, что им покажется более важным, более привлекательным, более энергетичным, надо дать им здоровую русскую идентичность.
Для воспроизводства идентичности большого народа нужны школа, СМИ, массовая культура, государственные институты. Из таких пространств русская идентичность практически полностью выключена. Она выключена даже из пространства, где, казалось бы, всем должно найтись место — из пространства гражданского общества. Например, в РФ не может быть русских национально-культурных организаций. Из-за чего абсурдно смотрятся разного рода площадки межнационального диалога, которые у нас любят в последнее время организовывать: самый большой народ страны на них заведомо не представлен. Точнее, представлен, но лишь в специфической нише казачьих организаций.
От себя добавлю, и православных.
Ремизов решительный сторонник эволюционной русификации РФ,эволюции, а не революции.
Пристальное внимание автор уделяет культурной,прежде всего языковой, самоидентификации при определении национальной идентичности.
Именно "культура", а не "кровь" по мнению Ремизова должна стать главенствующим фактором при формировании национальной идеологии.
Ремизов призывает отказаться от высчитывания долей русской крови.
Много пишет Ремизов о русском языке,владение которым он ставит на первое место среди признаков принадлежности к этническому большинству.
Данте,Лютер,Пушкин... Они сформировали итальянский,германский,русский классические языки. Не настала ли пора разделить для преподавания современный русский классический литературный язык и тот,на котором говорят приехавшие в последние годы в страну миллионы русскоязычных россиян? Этот вопрос снова возник у меня при чтении книги.
Подробно останавливается автор на анализе антирусского влияния этнических мафий, сращенных с этническими номенклатурами.
Совершенно верно он подчёркивает наркоторговлю как основу незаконного обогащения этнической организованной преступности. Вывод: без решительного противостояния наркоэкспансии невозможно решение Русского вопроса. Мне, как эксперту по борьбе с наркомафией, это очевидно.
В этом же контексте автор делает обзор народных волнений в Кондопоге, Пугачёве, Сальске и т.д.
В фокусе автора проблемы построения в России русского национального государства, перспективы расширения Русского мира.
Эксперт считает, что нужна репатриация, «стягивание» русских в Россию. Необходимо формирование русского культурного сообщества, комфортного для русских, поверх государственных границ. Ремизов настаивает, что "идея Русского мира как таковая — это не идея воссоединения всех русских в одном государстве. Эта идея, скорее, может быть понята по аналогии с англосаксами — некая солидарность, единое цивилизационное пространство, пусть и разделенное госграницами".
Особое внимание автор уделяет XVIII ВРНС, Соборному слову, принятию Декларации русской идентичности. ВРНС Ремизов считает потенциально "формой общественного представительства интересов крупнейшего народа России". Он сравнивает ВРНС с Всемирным конгрессом татар, Всемирным курултаем башкир, Всемирным чеченским конгрессом, только в варианте для русских.
Автор выделяет новое соборное звучание «русского вопроса» в российской общественно-политической жизни.
А именно:
— признание того, что табуирование русской идентичности из соображений государственного единства «многонациональной России» является прямым и верным путем к разрушению этого единства;
— возвращение к широкому понятию «русскости» (по культуре, языку, исторической лояльности) в противовес пониманию национальности как «состава крови»;
— утверждение безусловного права русских на сохранение и развитие своей этнонациональной идентичности;
— постановка вопроса о формах цивилизованного публичного лоббирования интересов русских как этнокультурной общности.
Оправдаются ли надежды Ремизова на ВРНС покажет будущее. Будет ли реализован соборный потенциал? Учитывая, что теперь спикером ВРНС не является Чаплин?
Есть в книге Ремизова и существенные зияния.
Обойдена красноречивым молчанием тема русско-еврейских отношений. Что странно, так как в настоящее время возможен спокойный и взвешенный диалог между представителями русской интеллигенции и идеологами еврейского сообщества. В качестве примера можно привести книги бывшего харьковского раввина Ходоса и "Русскую колонну" Милитарева.
На мой взгляд, жёстче можно было бы обозначить отсутствие правосубъектности этнобольшинства как дискриминацию и по сути новейшее продолжение крепостного права.
Дискриминация обусловливает продолжающуюся стремительную депопуляцию русского этноса и наркотический геноцид (наркоцид).
Ничего не говорит автор о применительной практике пресловутой статьи 282, о необходимости борьбы с русофобией и пропагандой нетрадиционных отношений.
Практически ничего не говорится о союзном государстве Новороссия как обретённом в вооружённой борьбе с врагами общеславянского единства и карателями АТО субъекте международного права,задачей которого является в первую очередь защита Русской цивилизации и манифестация нерушимости триединого русского этноса.
У дьявола две руки: в одной он держит героин, а в другой водку. Поэтому, постановка заслона наркотеррору невозможна без принятия радикальных мер по отрезвлению России.
Напомню, что 2 мая 2014 года военное преступление в политической столице Новороссии Одессе окончательно превратило украинскую государственность, легитимность которого и без того была сомнительной, в криминальную на уровне косовского гангстерского квазигосударства. Приняли мученическую огненную смерть в Доме Профсоюзов и активисты славянского трезвенного движения. Идеологи Трезвого движения убеждены,что без трезвенного госаппарата невозможно победить в алковойне и остановить наркоцид. Трезвенникам постсоветских славянских государств необходима правосубъектность. Поэтому, Новороссия, в Конституцию которой мы предлагаем внести поправку о введении Сухого Закона, и есть искомое Трезвое государство.
Познакомился с Михаилом Ремизовым на XVIII Всемирном Русском Народном Соборе (ВРНС) в Храме Христа Спасителя в Москве,он сидел через ряд за мной. Видел его и на Международном Русском Консервативном Форуме весной 2015 года в Петербурге.
Трезвый этностержень, на который может опереться властная вертикаль, это стратегическая необходимость для процветания России.
Фёдор Достоевский о Европе и русском народе
А между тем нам от Европы никак нельзя отказаться. Европа нам второе отечество, – я первый страстно исповедую это и всегда исповедовал. Европа нам почти так же всем дорога, как Россия; в ней всё Афетово племя, а наша идея – объединение всех наций этого племени, и даже дальше, гораздо дальше, до Сима и Хама. Как же быть?
Стать русскими во-первых, и прежде всего. Если общечеловечность есть идея национальная русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой, и тогда с первого шагу все изменится. Стать русским значит перестать презирать народ свой. И как только европеец увидит, что мы начали уважать народ наш и национальность нашу, так тотчас же начнет и он нас самих уважать. И действительно: чем сильнее и самостоятельнее развились бы мы в национальном духе нашем, тем сильнее и ближе отозвались бы европейской душе и, породнившись с нею, стали бы тотчас ей понятнее. Тогда не отвертывались бы от нас высокомерно, а выслушивали бы нас. Мы и на вид тогда станем совсем другие. Став самими собой, мы получим наконец облик человеческий, а не обезьяний. Мы получим вид свободного существа, а не раба, не лакея, не Потугина; нас сочтут тогда за людей, а не за международную обшмыгу, не за стрюцких европеизма, либерализма и социализма. Мы и говорить будем с ними умнее
