Семьдесят два часа Глава 3 День третий, возможно, последний

Комитет ядерного планирования, Министерство обороны США.
– Генерал Гровз, – спросил Президент, – что у нас там в Рамштайне? Давайте по существу, с виновниками потом разберёмся.
– База Рамштайн была захвачена войсками президента Германии. Формирования канцлера не смогли дать должного сопротивления на подступах, оборона базы тоже оказалась не готова к такому развитию событий. Наши воины сражались с честью, но, увы, есть серьёзные потери. Президентским военным даже удалось на некоторое время захватить ядерный арсенал. Надо отдать должное немцам, операция спланирована и проведена в лучших традициях блицкрига. С помощью авиационных ударов и подразделений зелёных беретов Рамштайн снова под нашим контролем. Боеприпасы выводим в Данию. Одна бомба была временно потеряна, группе спецназа удалось перехватить похитителей и вернуть её. Господин Президент, мы же поддерживали одно время их президента, недавно переключились на канцлера. Мы понимаем, что делаем? Кто в Германии за нас и за кого мы? Наши умники из разведки не заигрались? А если бы не вернули бомбу, где она могла оказаться?
– А нам не всё равно, кто там со стороны канцлера, а кто за президента дерётся за русский газ в трубе? Усилился президент, мы стали поддерживать канцлера. Разве это не в наших интересах? – спросил Президент.
– Канцлер турок, за него немцы и турки, за президента – немцы, арабы и африканцы. И там и там есть такие отморозки, которых даже в ад не примут. Их всех разбомбить надо, – после паузы генерал добавил, – или уходить, пусть грызутся. Но место хорошее, не хочется бросать.
Пока русские и мы воюем каждый сам с собой. В ответ на русские учебные стрельбы мы ответили своими. Одной ракетой потопили три корабля в районе Гренландии, которые находились друг от друга на расстоянии в сто миль, а также перехватили четыре боеголовки. Необходимые силы выведены на исходные рубежи. У русских тоже.
– Сейчас уйти мы не можем. Разберёмся с русскими, посмотрим. Место, действительно, хорошее. Надо организовать там какую-нибудь третью силу, её даже так и можно назвать – Третья сила, – президент посмотрел в сторону директора ЦРУ, тот согласно кивнул, – Что я понял из доклада Фиони, жить после войны мы будем, но выиграют китайцы. Сейчас прошу пройти в мой кабинет директора НАСА Бейкера и директора Центра стратегического прогнозирования Хьюми.
Президент поднялся из своего кресла пошёл к выходу, следом за ним двинулись Чарльз Бейкер и Присцила Хьюми. В кабинете они разместились за светлым круглым буковым столом, чёрная девушка из прислуги поставила перед каждым фарфоровые чашки и налила чай. Затем она, подкатив маленький столик с хромированными дугами, на котором стояли чайники, кофейники, молоко, булочки, масло и джемы, удалилась.
– Прошу, – сказал Президент, сделав глоток, – замечательный напиток. Доктор Бейкер, мы можем перехватить русскую станцию? Или перекрыть трансляцию с Луны?
– Это будет расценено, как акт войны, – ответил Бейкер, – но в любом случае, мы не можем это сделать. Наш аппарат отстаёт на двое суток.
– Доктор Хьюми, расскажите, что нас ждёт, когда придут снимки лунной поверхности?
Присцила поставила чашку, указательным пальцем поправила очки и заговорила красивым низким голосом.
– Если ничего не предпринимать, господа, то тотальная война не будет самым худшим вариантом. Мы оцениваем наши потери за ближайшие десять лет в двенадцать триллионов долларов прямо и ещё десять косвенно. После того, как наши союзники узнают, что их дурили с полётами человека на Луну, мы не заставим их выполнять наши требования и просьбы. Многие авантюристы от политики попытаются сделать карьеру на антиамериканских настроениях. Также ожидаем резкий спад спроса на американские системы оружия и американские товары. Оружейные рынки отойдут в основном России и Китаю, товарные рынки – Китаю и Европе с Азией. Доллар полетит к чёртовой матери. Мы не сможем содержать такое количество баз за границей, которое есть в настоящий момент, вынуждены будем уходить или консервировать наше присутствие. Это в свою очередь увеличит негативные тенденции к скатыванию  во всемирный кризис. Здесь есть определённый плюс. Общий кризис ударит по всем и наше падение не будет одиноким, всем будет плохо, появятся платформы для переговоров. Но в целом – очень плохо.
– Это если ничего не делать, доктор, Хьюми. Если я Вас понял правильно, то есть предложения по тому, что надо делать? – спросил президент. Он сидел, откинувшись на спинку стула и казалось, что он слушает всё это отстранённо.
– Чего бы мы стоили, господин Президент, если бы обозначали проблемы и не давали рекомендаций по их решению? Один из вариантов мы видели в Центре ядерного планирования. Другой вариант такой: если не можем принудить, мы должны купить русских.
– Купить? – встрепенулся Бейкер, – это вряд ли. По крайней мере, это будет также дорого, как и воевать.
Президент посмотрел на директора НАСА, но так ничего и не сказав, кивнул Присциле, чтобы она продолжала.
– Снизим напряжённость, отменим санкции, продадим десяток заводов в интересных для русских отраслях, для вида поторгуемся, но продадим любые наши технические секреты в электронике, биологии, автомобильных и авиационных отраслях, включая двигатели. Пообещаем и развернём совместные проекты с русскими. Это не разорвёт их отношения с Китаем, но трещинку даст. Потом можно поработать над её расширением. От них потребуем отказа от публикации фотографий высокого разрешения определённых участков лунной поверхности сроком лет на десять-пятнадцать. За это время директор НАСА организует, наконец, полёты американцев на Луну и они, посетив места первых высадок, оставят-таки там следы.
– Осталось добраться до переговоров. Думаю, что русские мирового кризиса боятся гораздо меньше, чем мы.


Полторы комнаты, которые ей выделили – одна большая комната и маленькая спаленка с ванной и туалетом – Элен изучила уже вдоль и поперёк. Если отбросить чувство заключения под стражу, они ей даже понравились. Её почти не ограничивали в перемещениях, но всегда сопровождал молчаливый молодой человек с проводками за ухом, который иногда говорил, что туда или сюда идти нежелательно, выходить из дома запрещено категорически. В резном дубовом, вся мебель в апартаментах была сделана из дуба, шкафу книги были главным образом на морские темы, которые её не интересовали. Элен попробовала полистать один из фолиантов,  но он быстро надоел, и она вернула его в шкаф.
Она включила телевизор на канал Эн-Си-Си, шёл фильм о Диком Западе, белый ковбой в паре с чёрным товарищем помогали индейцам. С нарастающим интересом, чередующегося с дремотой, Элен досмотрела до счастливого конца. Вместо ожидаемого очередного фильма начался выпуск новостей.
Диктор, Пол Бозуорт, начал с того, что после испытательных ядерных взрывов в атмосфере на полигонах Невады в Америке и Новой Земли в России, состоялись телефонные переговоры начальников Генеральных штабов обеих стран. Стороны обвинили друг друга в провокации и опасности дальнейшей эскалации. А дальше было неожиданно. После предсказуемого выступления представителя американского Министерства обороны было показано без купюр выступление представителя России. Согласно его информации, пуск ракеты из акватории Охотского моря был произведён через двадцать две минуты после взрыва в Неваде. Далее русский сказал, что Россия отныне обязательно будет поддаваться на провокации, поэтому не советует никому провоцировать её. Стороны договорились не проводить испытательных подрывов ядерных устройств, а также согласовали действия и каналы связи для предотвращения инцидентов в воздухе, на суше и на море.
В следующем сюжете Пол рассказал о том, что русская станция «Луна-26», запущенная по программе «Ресурс», предусматривающую посадку на полюсе нашего естественного спутника, вышла на окололунную орбиту. Программа несколько раз откладывалась по разным причинам, но сейчас близка к успешной реализации. Прошёл ролик, рассказывающий об этой программе, в конце показали старт «Апполона-11» и бессмертные слова Армстронга: «Это маленький шаг для одного человека и огромный скачок для всего человечества».
В дверь постучали, вошёл Грэг Вейнман. В левой руке он держал папку
– Миссис Купер, – сказал он, – вас приглашает Государственный секретарь. Перед тем, как идти, прошу прочитать и подписать обязательство о неразглашении государственной тайны.
Купер взяла лист из рук Грэга, одним взглядом прочитала, отметила для себя, что молчать ей предписывается двадцать лет, после чего может последовать продление ещё на десять. Элен подписала, там, где указал Вейнман. Плакала её книга!


Купер зашла в открывшуюся дверь лифта. Грэг нажал кнопку, но сам не поехал. Плавность хода не позволяла определить, куда лифт движется – вверх или вниз. Выйдя из него, Элен поняла, что находится в башне, которая оказалась не такой маленькой внутри. Мебель и стены отделаны под красное дерево, а может и в самом деле сделаны из него. С них станется! Общий интерьер тоже выдержан в морском стиле: картины и модели кораблей, настоящие рулевые колёса, якорь. В центре комнаты стоял довольно большой круглый стол и шесть стульев вокруг него. За столом сидели шестеро мужчин в рубашках, лицом к Элен - Государственный секретарь Джек Уинсли. Чуткий нос Элен отметил запах каждого мужчины, которым не хватило времени принять душ. Все сенсации обладают таким запахом, бывает и хуже. Случалось, что сама она источала такие «ароматы» - минуты не выдержать. Запах сенсации, как это здорово!
Увидев журналистку, Госсекретарь вышел из-за стола и пошёл ей навстречу.
– Здравствуйте, миссис Купер! – сказал он, протягивая руку, – Тут такие дела творятся, а американского журналиста нет. Кто расскажет о героях, если всё получится? Это слова господина Жаворонкова, я с ним абсолютно согласен.
– А если не получится? – спросила Элен.
– Не каркай, женщина! – прозвучало вдруг в наступившей тишине по-русски. Подошедший Жаворонков повторил по-английски, – Не каркай, женщина, а то беду накличешь. Это русская поговорка. Не спугни удачу.
– Правильно, Вячеслав! – поддержал Уинсли, – Ничего не записывать, не фотографировать, но всё запоминать, а потом книга с нашей редактурой.
– А как вы будете Жаворонкова редактировать? Уедет к себе в Россию и напишет про нас такое, что…
– Вы вдвоём напишете под общим контролем. Думаю, что уж этот вопрос согласуем.
– Так мы уже договорились с русскими?
– Пока нет, – лицо Госсекретаря немного напряглось, – но мы установили связь, а это гораздо больше половины. Так, пока ждём ответ, перерыв! Где закуски?
Открылась дверь лифта, там стояла сервированная тележка. Кто-то из мужчин вкатил её в комнату. Жаворонков показал Элен на маленький столик с двумя стульями возле круглого, как иллюминатор, окна.
– Кофе? – спросил он, Элен кивнула, – сейчас принесу. И бутерброды.
– Чем-то похоже на Белый дом, –  сказала она, беря чашку.
– Это очень похоже на Константиновский дворец в Санкт-Петербурге, только победнее.
– Победнее?! – удивилась Элен.
– Там же Императорский дворец!