Семьдесят два часа Глава 3 День третий, возможно, последний

Конечно, здесь беднее. Я тебе как-нибудь покажу. Надо только договориться. Бутерброды у нас были бы с красной рыбой, по крайней мере, а не с сыром.
– Вы давно работаете в этой комнате? – спросила она.
– Со вчерашнего дня. Сначала работали по открытой линии, проверяли – мой голос или сделан на синтезаторе. Ты знаешь, что на компьютере можно подделать голос любого человека? Потом проверяли ваших. Мне несколько раз задавали вопросы из моей жизни о вещах, которые знали только я и мой друг. Потом, когда казалось, что дело пошло, эти ядерные испытания. Пришлось чуть ли не сначала всё делать. Теперь уже установлена связь по специальному каналу.
– Почему вы, русские, такие недоверчивые?
– Потому что вы, американцы неоднократно нас обманывали в очень важных делах, – ответил Жаворонков, – а вот мы вас – никогда. Ты знаешь, Россия первая страна, которая признала Штаты независимым государством? Нет? И то, что наша Академия Наук организовалась раньше, чем ваше государство, тоже не знаешь? А знаешь, какая самая западная и одновременно самая восточная страна в мире?
– Ой, какой-то остров на юге Тихого океана, – улыбаясь, ответила американка, – это я знаю! Постой, ты хочешь сказать, что и тут Россия замешана?
– Сто восьмидесятый меридиан проходит по нашей Чукотке, недалеко от Аляски, которая тоже когда-то была русской. Над нашей страной первый восход и последний закат дня на Земле. И десять часовых поясов. Нам на внутренних авиалиниях нужны межконтинентальные самолёты! Другой такой страны нет!
– Внимание всем! Получен ответ от русских! – прокричал молодой светловолосый парень.
Участники расселись за столом, Уинсли поднял руку, чтобы все замолчали.
– Приветствую, Джек, – прозвучал в комнате голос по-русски, – здесь Министр иностранных дел России.
Переводчик Госдепа повторял по-английски для Секретаря. В предыдущих разговорах Жаворонков помогал находить английские соответствия некоторым русским выражениям. Пока помогать не надо.
– Приветствую, Сергей! Давно не встречались, рад тебя слышать. Пора останавливаться и начинать сотрудничать. Каково ваше решение по нашим предложениям?
– Мы не собираемся покупать американские заводы и технологии. Мы неплохо сотрудничаем в этих отраслях с другими странами.
– Что вас не устраивает, Сергей? С коммерческой стороны это более, чем привлекательное предложение. Вы предлагаете воевать?
– Я этого не говорил, Джек. Мы можем выделить землю, а вот построить заводы должны вы за свои деньги. Это не большая плата за те триллионы, которые вы выкачали из нашей страны.
– Ты же понимаешь, что я такие решения не принимаю, мне надо будет говорить с Президентом и Конгрессом.
– Конечно, Джек, понимаем. Мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела – это ваши проблемы. Вам отправлен список людей, которые на наш взгляд задержались на земле. Можете отправить их хоть на Марс, граждан наших стран в списке нет. Первые трое должны улететь до окончания работы таймера, а телеканалы сообщить. Это будет  подтверждением вашей искренности в намерении решить возникший кризис и начинать сотрудничество на благо наших народов. К сержанту Болтону у нас претензий нет. Если ему удалось доплыть до какого-нибудь острова, значит он хороший солдат. Жду вашего ответа.
Уинсли поднялся из-за стола, на ходу доставая свой мобильный телефон. Он спустился на лифте куда-то вниз.


– Слава, так нельзя разговаривать с американцами! – возмущённо сказала Элен.
– Чисто американская реакция, – ответил русский, – вы по-другому ни с кем и не разговариваете. Ты не знаешь, в каком тоне разговаривали до твоего прихода. Пришла очередь вам послушать. Не нравится? Нам тоже не нравился американский тон.
– Мы сможем договориться? А что за список, кто эти люди?
Жаворонков пожал плечами.
– Договоримся, – уверенно сказал он, – мне кажется, как в Ялте и Постдаме, строится новый мир. В списке, наверное, люди, к которым у России есть претензии и простить их мы не можем.
– А Китай? – спросила Элен.
– Думаю, позже будет и Китай. Возможно, он на другой линии, которую мы не слышим. Вне всякого сомнения, всё это время говорили и с Китаем. А мы с тобой видим только кусочек огромной картины. Кстати, о книге, я предлагаю такое начало: мы с тобой идём по Контантиновскому дворцу и когда поднимаемся в его башню, начинаем вспоминать, что…
Вдруг заиграла мелодия вызова на телефоне Элен. Все повернулись в её сторону – у всех, кроме Госссекретаря, телефоны забрали и поместили в специальный сейф, а у этой женщины он не только был в кармане, но даже не отключен! Шёл вызов, значит, заработали сети. Звонил Барри.
– Элен, – неслось из гаджета, – это всё фотошоп! Наконец я дозвонился! Подожди, не перебивай и не отключай телефон, выслушай, пожалуйста! Я с этими фотографиями съездил в Адобе, Майк помог выйти на них, они их разобрали на отдельные точки и выяснили, что фотографии сделаны в их новой программе, там есть такие функции – можно приделать любую голову к любому телу. И тело можно подогнать под нужный прототип, как они говорят. Кто-то взял порнушку и с помощью их программы включил туда меня. Они хотели выбить меня из бизнеса. Программа разрабатывалась для киношников и вас, телевизионщиков, чтобы новых киногероев делать или старых воскрешать. В общем, в одном окошке актёр, а в другом Рузвельт. Не надо больше искать актёра, похожего на Рузвельта, на экране будет настоящий президент. А это побочный эффект, издержки прогресса. Они сказали, что если бы это было сделано в новейшей версии, которая только готовится к выпуску, то доказать уже ничего нельзя. Будут корректировать, возможно, перенесут выпуск на пару недель. Но всё равно, правду больше не отличить от лжи. Поверь, мне, Элен! Если катастрофа разразится, я хочу, чтобы ты знала – я тебя не предавал.
– Я буду поздно, Барри, ужин приготовишь? Что-то мне захотелось красной рыбы, возьми нарезку форели. Я тебе верю, сегодня услышала нечто подобное, – Элен скосила глаза на Жаворонкова, –  катастрофы не будет, мне из надёжных источников сообщили, видишь, ты дозвонился. Надо же, Барри, скоро у нас с тобой будет внук или внучка!


– Присцила, ты уверена, что мы не переусердствовали с уступками русским? Мне не нравится чувствовать себя подвешенным на крючке.
– Господин Президент, на крючке не только мы, но и русские. Через два года будет неважно, что они покажут. Возникнет вопрос, почему они не сделали этого раньше. Тут или сразу, или никогда. Можно их обвинить, что они такие же лжецы, как и американцы. И ещё посмотреть надо, чьё преступление больше – того, кто его совершил или того, кто знал о нём, имел возможность если не предотвратить, то рассказать о нём? Русским только кажется, что мы у них на стальном крючке, на самом деле он медный и легко разгибается. Дискуссию можно построить не на лже-полётах к Луне, а на том, почему русские, имея неопровержимые доказательства, скрыли от мира правду? Это не мы, это они не отмоются! Империя лжи!
– Ты мыслишь, Присцила, как настоящий мужчина.
– Нет, господин Президент, я мыслю, как настоящая коварная женщина!
– И всё-таки жалко, что у нас не оказалось подходящего оружия, способного уничтожить врага так, чтобы он не смог ответить.
– Мы работаем над этим. Войны чужими руками уже не являются высшим достижением военной мысли. Требуется другое, идеальное, оружие. Русские должны убить себя сами. Они сами должны выковать оружие, которое возьмёт в руки отец и убьёт соседа, сына, жену. Когда они изготовят такое оружие в достаточном количестве, нам останется только нажать на кнопку. Защиты от соседа и отца нет.
– Интересная идея, Присцила. И она может быть реализована?
– Вполне, господин Президент.
– А как быть с Периметром, ракет, стартующих после войны без участи человека?
– Они сами нейтрализуют свой Периметр.


– 00010011110100011000111110010011001010101?
– 11001010101111110010000011010100010110000!
– 01010111110110101110001110101000111100111?!
– 101110000110111000111100101011110001101011
– 11111
– 11111.

***

Несколько слов от автора.
Нужно ли лететь к Луне, чтобы доказать ложь американцев? Ответ – нет. Только ради этого лететь нельзя ни в коем случае. Что делать, если американцы без скафандров, двигателя, ракеты и туалета всё-таки были там? Мы в этом случае будем выглядеть не только проигравшими в Лунной гонке, но и идиотами.
А вот поставить такую задачу в качестве попутной – можно и нужно. Потому что фиг с ними, американскими двигателями, ракетами и скафандрами, но как без туалета?! Программа Луна-Ресурс вполне подходит для этой цели. Цель не должна открыто объявляться, напротив, все работы по теме надо делать максимально скрытно. Косвенные улики мы получим по реакции американцев по мере приближения старта экспедиции. Но меня бесит, что экспедиция под разными предлогами, по разным причинам плохо финансируется и постоянно сокращается объём задач. И так же постоянно сдвигаются сроки её начала.
Я не думаю, что у американцев нет плана «Б» на случай, если будет доказано, что человек на Луне ещё не был, напротив, уверен, что информационное обеспечение давно готово. Представляете, вернулась экспедиция с Проксимы Центавра, а через год потерялись все камни, травинки, листики, обезьянки, кошечки, привезённые с другой звезды, все подлинные видео- и фотоматериалы – тоже. Нонсенс! А с Лунной программой американцев произошло именно это – триста восемьдесят килограммов камней пропали, подлинники кино-фото-материалов тоже.
Развалился Советский Союз, а не Америка. У нас всё сохранилось, они всё потеряли. Или ничего и не было? Что осталось от американской Лунной программы? Только памперсы, фиберглас и тефлон? Маловато будет.
Скорее всего, на доказательство того, что американцы не летали на Луну, они скажут: «Тут такое дело, тут это … ошибочка вышла.» Как с Ираком, Ливией. И никаких  последствий.
А может американцы говорят правду – они были на Луне. Пусть по уши в собственном дерьме, но были. Герои и в дерьме остаются героями. Тот маленький шаг одного человека состоялся и стал огромным скачком человечества.
И последнее. Никаких фантастических технологий в этом рассказе нет, разве что проект идеального оружия. Франклин Делано Рузвельт, умерший в 1945 году, может рассказывать на телеэкране о перипетиях полёта Апполона-11.