О ней не знаю совершенно ничего. Кроме того, что в одном из обрывков писем Леонардо назвал ее: «Моя богиня». Так вот- просто, возвышенно, дерзко, страстно, нелепо.
Знаю, что ,начав едва писать, я увлекусь. Также дерзко. И потому – обрываю себя.
Но начинаю писать снова.
Кто эта дама - Чечилия (Цецилия, Сесилия )Галлерани. Что я о ней доподлинно знаю?
· Ее мать – Маргерита Бусти, красавица из семьи уважаемых юристов.
· Отец, Фацио Галерани - незнатного рода, но дипломат и посол при дворе луккского и миланского герцогов, скорее, поверенный в делах, стряпчий, секретарь.
· Она родилась в Сиенне.
· Семья была большая, у Чечилии старшие и младшие братья и сестра образуют целый клан, круг.
· И вот, вместе с сестрой и братьями, хрупкая и светлокожая, светловолосая малышка Ченци в цветущем саду играет в мяч, учит латынь, пытается играть на лютне, вышивать, петь и рисовать.
· Уроженки Флоренции обычно рыжеволосы, смугловаты, подвижны. Она - иная, солнце осторожно ласкает ее. В ней будто бы - тайная примесь северной крови. Малышка Ченци подвижна тоже, но тиха и задумчива не по летам, миролюбива. И в бытовых прихотях - проста. Любит разглаживать листы книг, ласкать шерстку домашней кошки, что то рисовать через кальку и легко двигаться под звуки лютни.
· Современники говорили позже о ней : «мила, прелестна, как цветок». Из юности ее известно лишь то, что была помолвлена с неким юношей из знатной семьи Висконти, но помолвка от чего то расстроилась, И Ченци ушла, уехала в монастырь, все бросив: цветы в любимом саду, катрены в тайной тетради, упрятанной в креденцу, лютню, любимого котенка. Или это был горностай? Там, в монастыре ее впервые и увидел Лодовико Сфорца. И влюбился гибельно.
· Писать о ней как то иначе? Сказать резко, что была «лукава змейно», льстива, хитра, изощрена в придворных интригах? Но это же не так совершенно! Раньше было совсем иное понятие «дамы сердца» любовницы, покорительницы умов. Герцоги Сфорца – всесильные покровители Милана и окрест, твердо, прочно внесли в понятие «любовных интриг» блеск ума и сердечного влечения, куртуазности, поклонения и блеска даров.
· Да, ей дарили дворцы и земли, она родила для Сфорца, обожаемого Лодовико , мальчика Чезаре, обустраивала дары - земли садами и цветниками.
· И как то умудрилась подружиться и с придворными, и с ближним кругом герцогини Беатрис д~ Эсте, с ее сестрою Изабеллой, писала ей удивительные письма. Саму владетельную герцогиню, уроженку Феррары, покорить не удавалось. Та ревновала к Чечилии, кусала губы, требовала непохожих с нею подарков от мужа -герцога, кромсала на лоскуты одинаковые платья из парчи, портила настроение тем, кто с Чечилией дружил. Ждала, когда муж расстанется с пленительной Дамой, надеялась на это. Настояла на ее свадьбе с графом Бергамини. Свадьба состоялась в 1493 году. Сыну же Галлерани от Людовико Моро ди Сфорца к тому времени было уже два года. Он родился третьего мая 1491 года.
· Все знали имя мальчика. Он был обожаем герцогом, носил его фамилию: Чезаре – Висконти ди Сфорца.
· Таким образом, ревновать и сердиться было полным правом герцогини, и графиня Чечилия Брамбилла ди Бергамини это отлично понимала. Не протестовала.
· Скользила неслышной тенью по своим дворцам и садам, но все знали о ней. Слишком хорошо.
.
· Когда же герцогиня Беатрис д Эсте непостижимо, рано умерла в родах, то Ченци пылко и немедленно окружила заботой и герцога, и его новую возлюбленную и осиротевшее дитя.
· И своих четверых детей от законного мужа, графа Бергамини она пестовала, лелеяла столь же трепетно. не отстраняясь от роли хозяйки пышного дома.
· Не таким уж он был старцем, надо думать, ее супруг, известный нам лишь по свиткам! Или среди четверых детей Ченци были еще и чада от любимого Лодовико? Никто доподлинно не знал. Да и надо ли знать? Детей она не разделяла, пышно обряжала, пестовала, дала тщательное воспитание.
· На поздних портретах Чечилия смотрит на нас как
· пышнотелая дама, с внимательными глазами, миловидная, с тонкими музыкальными пальцами, чело ее одухотворенно, оживленно мыслью и высоким духовным напряжением. Известно, что она сочиняла стихи и держала литературно -музыкальный салон, известный всему герцогству миланскому. Современники писали о ней:
· «Если не смотреть на её связь с Лодовико (Моро),Чечилия представляется образцом добродетели. Благодаря браку с графом Бергамини, она занимала весьма видное положение в Милане, и её восторженные поклонники считали её одной из самых образованных женщин в Италии, наравне даже с Изабеллой д’Эсте и Витторией Колонна». Современники восхваляли её редкие добродетели и знания и именовали «la bella Gallerani».
· Она никогда не публиковала свои стихи, просто читала их узкому кругу друзей. Они слегка уцелели в записях: гармонически стройные, чуть холодные, в своей прелести, напоминающие латинские канцоны времен Катулла. Однако, сохранились сонеты, посвященные ей самой, новеллы о ней Маттео Бьянделло.
· Вот строфы сонета, написанного Бернардо Белинчионе, восхищенного кистью Гения:
· Вся честь – одной тебе, Природа; хоть как будто
· На полотне – вся слух, сомкнувшая уста…
· Знай, ведь она теперь живая навсегда,
· И стала вечным твоей славы атрибутом.
·
· За это – славь Иль Моро. Или всё же,
· Талант и руку Леонардо восхвали,
· Он сохранил тебя навеки для потомства.
·
· Портрет, увидев, люди скажут, грёзя,
· Что им сейчас как дар преподнесли,
· Пленительный пример природы чудотворства.
· Маттео Бьянделло, не на шутку влюбленный в синьору Бергамини не смел до конца признаться в этом даме, но описал ее в своих поэтичных новеллах, называя то «Музой, то Сапфо своего времени».
· Бьнжделло, к примеру, говорит, что, «оказавшись неподалеку от Кремонезе, счел бы святотатством не свернуть с дороги и не посетить там её, в её собственном замке, а затем вспоминает, какой радушный прием она ему оказала. Оставив своё излюбленное занятие — чтение латинских и итальянских поэтов, — Цецилия провела время за приятной беседой с ним и его другом. Позднее её очень хвалили за торжественные речи, как правило, на латыни, которые она по особым случаем произносила перед своими восторженными почитателями». Также Банделло описывает её, как покровительницу искусств и как «одну из двух великих светил нашего итальянского языка».
· Судить об этом, последнем, нам, потомкам, трудно, конечно, но вот письма, которые писались ей современниками, говорят о синьоре Бергамини, как об изысканной и тонкой собеседнице с юных лет.
· Изабелла де Эсте, герцогиня, сестра Беатриче спрашивает ее о портрете, который писал Леонардо, не касаясь тайны их отношений:
· «Припоминая, что Леонардо нарисовал Ваш портрет, мы просим Вас быть столь любезной и прислать нам Ваш портрет с этим посыльным, чтобы мы смогли не только сравнить работы этих двух художников, но также и иметь удовольствие снова лицезреть ваше лицо»:
· Чечилия слегка кокетничает, говоря, что лицо на портрете уже изменилось ведь ее рисовали совсем молодой. Ей было семнадцать. Но она немного лукавила: семнадцать, пятнадцать – никто не считал.
· Символика, загадка портрета кисти великого Леонардо, такова, что несет в себе вечную молодость для героини. Мы знаем, что портрет несколько раз переписывался, лицо и руки прописаны более тщательно, они сохранились в почти первозданном виде.
· У портрета своя загадка. Это - почти детектив и в нем нет мистики, есть только ужас Второй мировой войны и наглость нацизма: великий фюрер хотел оставить картину у себя в домашнем музее - бункере. «Дама с горностаем» с большим трудом вернулась в музей Чарторыйских, в Краков.
· Оригинальность портрета есть и в необычности позы – Чечилия словно бы прислушивается к кому то, невидимому, повернувшись вполоборота. Кто то стоит у двери или рисует ее портрет? Это мог быть Лодовико или художник, влюбленный тайно.
· Необычен и состав красок, и размер портрета - в три четверти, Леонардо ввел новую моду на величину изображения. А краски долго не выцветали и сохраняли свежесть, но трескался фон и для того, чтобы выяснить версии картины, ее подвергли рентгену. Выяснили, что да Винчи хотел нарисовать Ченцу под аркой или окном. И тем самым продолжить серию картин « в стиле мадонны»? Никто не может доподлинно утверждать ничего или говорить обратное.
· Самой Ченци, вероятно, было все равно, что кому говорит картина. Скрывает ли ее беременность, намекает ли на тайную связь с Лодовико Сфорца или на страсть Леонардо. Главное, что ей самой она говорила многое, тайное, отраженное в пылком сонете Матео Мария Боярди, одного из верных посетителей ее салона:
· «И видел я красавицу с букетом
· Едва успевших распуститься роз
· И все в то утро перед ней бледнело.»
·
· Надменная, как ты черства душой!
· Я гибну от любви, а ты – бесстрастна.»
· - романтично восклицал Матео. Но благодушная синьора Ченци только пожимала покатыми плечами. Может быть, сонет был обращен вовсе не к ней?
· Она уже осторожно вступала в пору зрелой и пышной осени, много болела, пережила смерть мужа и старшего сына и вовсе не считала себя красавицею. Разорение, принесенное вторжением французских войск Карла Восьмого, вести о скитальческих страданиях Лодовико Сфорцо - Моро довершили ее земной путь.
· Хлопоча о благосостоянии семьи донна Чечилия тяжело заболела и умерла в одном из своих палаццо в Кремоне, в возрасте 63 лет.
· И, возможно, ее имя было бы навсегда забыто, если бы не обрывок письма да Винчи, начинавшейся словами, обращенными к ней: «Возлюбленная моя богиня».
· Письмо расшифровывали, искали продолжения, но архив Леонардо да Винчи настолько загадочен, что это большая тема для книги, романа или теоремы мирового масштаба.
· Следы замысла картины, ее символики, ее пути теряются во времени. Она сама бесконечна и подобна вселенной. Как и образ, главенствующий в ней. Образ Чечилии Галлерани, графини Брамбилла ди Бергамини. Не святой и не блудницы. Обыкновенной земной женщины. Мадонны Леонардо.
Лана Астрикова.
