незатейливых тараканчиков. Громко топая из угла в угол, всё те же усатые негодяи никак не давали мне заснуть. Огромный кот вальяжно влез на кровать и лёг рядом, подложив лапки себе под внушительную физиомордию. В его глазах, теперь не в меру источающих разум, читался вопрос. Я улыбнулась ему, потом обняла за шею и попыталась подтянуть котейку к себе, но Альфик явно прибавил в весе и получилось обратное действие. Я своими руками притянула себя к горделиво взирающему на меня кот. Я зарылась лицом в его мягкую грудку и закинула ногу на необъятную спину. Кот был очень тёплый. Все эти плюшевые медведи из моего детства только что потеряли по сто баллов из ста возможных на фоне этого шедевра древлянской мифологии. Я подтянулась к его уху и прошептала: «Действуй». Кот расслабился и вытянулся во всю длину вдоль меня, потом завалился на бок и заурчал. Чувства, которые я испытала в машине, снова вернулись. Урчание лилось прямо в мою душу. Они убаюкивали вибрациями во всём теле. В голове стало очень тихо. Тараканчики замерли в раболепном покорстве и не шумели. В голове на пике слышимости звука запела песню моя мамочка, потом я почувствовала, что она гладит мои волосы. Её нежное лицо улыбается. Покой и умиротворение пронизало моё тело, потом я превратилась в туманное нечто и воспарила, просачиваясь через стены и потолок. И вот я поднимаюсь в тёмное небо, лечу к звёздам, становлюсь их частью, а мама всё поёт и гладит мне по голове своими такими родными ладонями. Я растворялась, теряя себя в бездне космоса и звёзд. Я исчезла. Мир перестал существовать вместе со мной.
Проснулась я только утром. Кот дрых рядом с чувством выполненного долга. Я погладила его по голове в знак благодарности. Кот перевернулся и принял позу, от которой будь он человеком или мной, то наверняка закончившийся бы прямо тут смертью. Я всегда завидовала их этой способности выворачивать своё тело под любыми углами и оставаться при этом в полном здравии. Я поднялась на ноги. Тело было на сто процентов отдохнувшим и готовым к новым повреждениям. Я прошла в кухню. На плите стоял вскипевший чайник, а на столе расположилась яичница и бокал кофе. На стуле рядом уже восседал Карл. Он потягивал из кружки кофеёк и хрумкал печенькой с маслом. Смотрелось это довольно интересно. У Карла были очень крупные зубы, но при этом он совсем не крошил печенюхами, видимо, чтобы так научиться, нужно прожить не одно столетие, а может и тысячелетие. Я села на стул рядом с новым нежданным соседом. Молчание затягивалось. Я отхлебнула кофе и приступила к завтраку. Молчание затягивалось, и я как всегда решила разбавить.
- Как спалось? - поинтересовалась я на свою голову.
- Спалось! - возмущённо пробухтел домовой. - С вами поспишь! Один мурлычет так, что кровать подпрыгивает и стены потряхивает. Вторая храпит!
- Я не храплю, - попыталась протестнуть моё величество.
- Храпишь, - ответствовал злющий гном и осуждающе уставился на меня.
- Это, наверное, из-за сломанного носа. Мне же его за последнюю неделю раза три ломали.
Я потрогала нос.
Карл дёрнул головой и продолжил:
- Да и когда спать, когда ты позагадила тут всё.
- Не, ну это уже совсем наглость. Тут я вот вообще не согласна! Я убираюсь и генералю раз в неделю, так что не надо грязи.
Злой гном хмыкнул так, что подавился кофе и выплюнул его на свои подготовленные и намазанные маслом печенюшки. Я врезала ему по спине, вроде кашлять перестал, но посмотрел довольно зло.
- Вот же дал бог Велес мне соседушку. Может в окно его… ну пока не поздно.
Карл вытер губы полотенцем и продолжил своё нытьё.
- Загибай, - говорит, - красавица пальцы. Потолок в паутине- это раз, по углам пыль- это два, в холодильнике нашёл сыр в плесени- это три.
- А ну-ка прервись, - сказала я Карлу и подошла к холодильнику, открыла и выматерилась. - Где мой Камамбер, гад? А? Карл? Где мой любимый Камамберчик?
Карл напрягся как электричество.
- А, ты про сыр?
- Да, - зарычала я.
- Он покрылся плесенью, я его выкинул.
Я села на стул и опустила руки. Карл продолжил:
- Кастрюли, сковородки в нагаре, кое-как оттёр.
Я повернула голову. На плите красовалась одна из моих сковородок, наглухо оттёртая от антипригарного покрытия, поблёскивая алюминиевыми бочками. Я стукнулась головой об стол. Карл воспринял это как жест искреннего раскаяния и горделиво приосанился.
- Кастрюльки тоже натер? - уже без надежды на хорошее задала я вопрос маленькому диверсанту.
- Конечно, - прозвучал ответ голосом, наполненным гордостью за всех домовых России.
- Нечисть, - шёпотом самой себе сказала я и, плюнув от досады на чистый пол, выпрямилась и уставилась на яишенку. Нет, она мне в горло сейчас не полезет. Я обречённо взяла стакан с кофе и побрела в комнату.
- А завтрак? - услышала я в спину.
- Кота покорми, -ответствовала я, не оборачиваясь, и пошла допивать кофе в зал.
Пережив уничтожение своих кастрюль и сыра, я решила сегодня отправиться на работу. Так для Карла будет безопаснее. Я открыла шкаф, подходящего было не много. Строгий костюм точно не хотелось, и вообще больше я не буду офисным планктоном, а оденусь, как и полагается нечисти. В шкафу были чёрные чулки, под которые тут же нашлась чёрная короткая юбка и чёрный топ. Огненно-рыжие волосы ещё подросли, а татухи придавали мне истинно боевой вид. Да, палево неимоверное. Я скинула топ и нашла чёрную водолазку. Теперь верх был плотно задраен, а вот низ в свободном доступе. Я удовлетворённо выдохнула. Образ завершили чёрные туфли на шпильках. Кулон на массивной цепочке еле заметно выпирал сквозь одежду. Я попыталась надеть серёжки, но с моей новой регенерацией дырки в ушах заросли наглухо. Я с рычанием пробила новые дырки и таки воткнула туда любимые серёжки. Кровь почти не текла, но что-то мне говорит, что каждое утро я так не смогу. Ну да ладно, случай особый, ведь сегодня меня скорее всего уволят, ведь я не брала ни больничный, ни отгулы, так что почти неделя прогула могла мне пойти не в зачёт.
Попрощавшись с домочадцами и получив список покупок от Карла, я вышла во двор. Машина выглядела как корыто. Но меня это особо не озаботило. Я кое-как доехала до работы. Пообещав многострадальному куску железа отогнать его на сто, пошла трудиться. Правда приехала я рановато и, войдя в офис, встретила лишь уборщиц и охранника, который кинулся мне на перерез с криком: «Девушка, вы к кому?» Я обернулась. Толстенький лысеющий мужик с пышными усами, которым даже Альф бы обзавидовался, пружинисто прискакал ко мне. Я протянула ему пропуск. Он долго и недоверчиво сращивал пропуск и моё отреставрированное и, что уж там, идеальное лицо и дурнушку на фотке документа. Мне это надоело. Я схватила несчастного за нейроны и приказала топать за свою стойку и сторожить мой и офиса покой. Охранник откланялся аки дворецкий какой и утопал на своё рабочее место.
Я зашла в наш с Верунчиком кабинет. От запаха свечей меня резко затошнило. Я быстро отыскала зловонный источник и, обжигая руки церковной утварью, вышвырнула всё вместе с библией в форточку.
В моём рабочем углу ничего не изменилось. Компьютер меня дождался. Кресло, малюсенькое и неудобное, было на месте, короче, вся убогая обстановка не нарушена.
- Так, это пора менять, - сказала я сама себе и позвала охранника, ментально конечно. Тот не заставил себя долго ждать. Я прочитала бэйджик и обратилась к моему покорному новому другу:
- Геннадий Петрович, вот скажите, только честно, я достойна чего-то лучшего, чем эта убогая табуретка?
Геннадий понимающе пустил струйку слюны изо рта, смотря на мои телеса. Я пощёлкала пальцами перед его лицом и уменьшила нажим на его ауру. Гена вроде ожил и поднял голову.
- Вы прекрасны, - прошептал он и попытался меня поцеловать, зажмурив перед этим глазки. Я кое- как увернулась и перебежала сластолюбивому Генке за спину. Тот несколько раз облизнул воздух и потрогал перед собой воздух, видимо ища мою грудь.
- Да, капец, мне явно надо больше практиковаться. Мои ментальные навыки явно хромают, а ведь я просто пытаюсь не сделать из него слюнявого идиота. Ну кстати второе мне пока удавалось. Генка, твою мать.
Гена резко открыл глаза. Видимо ориентируясь на звук, он обернулся.
- Как я могу к тебе обращаться, моя госпожа, - сияя лицом проговорил Гена и облизнул левый ус.
Я задумалась. И правда, а как?
- Ну называй меня моя госпожа, хуже точно не будет.
Генка кивнул.
- Приказывай, госпожа.
- Гена, неужели твоя владыка должна сидеть на этой убогой табуретке?
Гена резко обернулся и уставился на моё вполне офисное убогое креслице.
- Нет конечно, моя госпожа, - ответил он. - Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя.
Мне прям всё это начинало нравится. Я начинала полностью контролировать этот процесс. Я прямо чувствовала, как ментально поглощаю этого бедолагу, но при этом не уничтожая его, а просто заперев его до поры в подвал его же подсознания. То есть просто не давая понять своей жертве неправильность всего происходящего.
- Итак, мой рыцарь! Найди трон, достойный моего шикарного тела и … и тащи сюда, короче. Приступай!
Гена аки молодой кузнечик с буксом куда-то побежал. По пути он, не рассчитав скорости, наступил в ведро с водой и, особо не запариваясь этим происшествием, брякая ведром об пол, понёсся куда-то вдаль по офису.
Через пару минут прибыла Верунчик. Меня начало страшно глючить от её запаха. Она остановилась в дверях и уставилась на меня, потом бесцветным голосом произнесла:
- С выходом. Как ты себя чувствуешь?
- Не очень, - честно сказала я и отъехала на стуле под самую форточку, ибо вонь от Веры была просто дикой. Она ещё и изредка пела в своей думалке какую-то религиозную песенку, от чего меня выворачивало наизнанку. Вера протянула в руках перед собой библию:
- Смотри, я на улице нашла! Совсем как у меня! И свечки!
Меня дико вывернуло под Верин стол утренним кофе. Я быстро накинула ментальную петлю на голову этой идиотки, прервав только зачаток очередного куплета в её черепушке. Вера опустила руки и вышла из кабинета. Меня начало отпускать.
- Вера, ты меня слышишь?
Вера боролась со мной из соседней комнаты, отчаянно не желая выбросить всю каку, и крест с шеи в том числе, в мусорку. Я стала посильнее, как мне показалось, с того происшествия в магазине, а может это опыт растет, не знаю. Но кое-как удалось убедить её бросить свечки. Потом я кинула в неё несколько вещей со своего стола, пока никто не видит, конечно, и наконец-то попала степлером ей в руку. Веруня ойкнула, и библия полетела в ведро с водой. Следом кое-как удалось заставить её сорвать крест. Тут правда пришлось повнушать Вере в голову кое-какие грязные мыслишки типа того, что на шее у неё змея, а не крестик, и в какой-то момент у меня-таки вышло, и крест улетел в след за библией. Я думаю, у меня бы ничего не вышло с истиной христианкой, но Вера была фанатичкой и скорее всего сектанткой, правда не осознавая этого. Но я это чувствовала, я чувствовала её грехи и ошибки. И чем дольше я её удерживала, тем легче мне читались её????? Хм мысли? А вот это интересно, неужели я и это теперь могу? Да, силы мои и правда подрастают, но жертвами моими пока могут быть лишь люди недалёкие, те, что недалеко ушли в своём развитии как моральном, так и душевном от кактуса или к примеру макаки. Вера
