Рочева помнили все - его нельзя не помнить. Подняли как-то на «усиленную», из «мотомонгруппы» молодого , крепкого, деревенского парня. Орёл да и только. Правда с памятью у него было не очень, и потому инструкцию он учил долго, но выучил крепко. Проверили .Отчеканил ,как таблицу умножения. Молодец. На тебе автомат в руки и гуляй часовым по заставе с 20-00 до 24-00. А в 21-30 возвращался наряд с линейки. Злой и голодный. Естественно нового пароля они не знали да и знать не могли , так как новый пароль озвучивается в 20-00. По правде говоря, паролем у нас, как-то не принято было пользоваться. Не пионерская игра «зарница» , чужие здесь не ходят. А озвучивали его, скорее для проверяющих, с отряда . Ну значит бдительный часовой Рочев услышал приближение наряда. Вышел к ним навстречу и как положено по инструкции запросил пароль. А в ответ- тишина. Ребята не обращая на него внимания , совершенно спокойно, продолжали двигаться на заставу , в общем игнорировали. Тогда он сделал предупредительный вверх. Они в ответ назвали его « придурком», и он бабахнул очередь под ноги. Трассера ушли рикошетом в небо и случайно ни кого не задели. Выбежал дежурный, а наряд уже лежит на земле. Матерится по черному. Руки за голову. Автоматы валяются в пыли. Рочева к офицеру на ковер. Литёха спросил его: - «Ты знал их в лицо?» , он не смущаясь ответил – «Да, даже имена и фамилии» . И далее Рочев отчеканил ему седьмой пункт инструкции , в которой черным по белому прописано «свой-чужой» определяется только паролем, и ничем другим более, и был отпущен на волю. Только часовым с тех пор не ходил. От греха подальше. Стали использовать Рочева на хозяйственных работах. Исполнительный , работящий. Хвалили, ставили всем в пример, но на службу не брали. И тут .как-то подходит ко мне замполит : «Завтра твой наряд по осмотру КСП . Третьим ставить не кого. Возьмешь Рочева?».- я согласился. «Только ты там его не очень воспитывай – делай всё строго по инструкции. Мало ли чего. Оружие на руках. Все-таки не в игрушки играем» Я принял к сведению . Утром ,как положено поставили приказ и прогнали эту бодягу про соблюдение инструкций. Оружие на зарядку и в бой. Рочева я поставил последним. Огласил задачу.Об инструкциях в данных условиях, умолчал. Пусть будет всё по написанному. Движемся по намеченному маршруту. Слева за колючкой - трасса , ну где-то в ста метрах от нас и выходной день на дворе. По моему- суббота. Машины по трассе снуют туда-сюда, туда-сюда. Движемся не спеша, я оглядываюсь. Рочев под каждую машину падает. Маскируется, как в инструкции написано. Мы его поджидаем и дальше. После наверное двадцатой машины ложиться перестал , пошел просто так. Я его дожидаюсь и спрашиваю: «Рядовой Рочев , что ж ты маскироваться перестал. В твоих инструкциях по этому поводу, что написано?» «Маскироваться при появлении постороннего объекта.» - недовольным голосом пробурчал он и добавил : «Вы же не маскируетесь» . И тут я ему выдал « А разве я упоминал при постановке задачи прятаться при появлении машин, да их сто единиц за полчаса проходит. Эдак мы до вечера падать будем , а ведь нам еще назад идти. Думать надо, прежде чем свои святые писания исполнять. Да если ты видишь , что мы не падаем ,какой же смысл в твоей маскировке.» Рочева после «усиленной» с первой машиной отправляли в отряд . Замполит бережно сопровождал его до самых дверей, кабы чего не вышло. Когда машина скрылась за поворотом , вздохнул с облегчением и сказал: «Слава те господи избавились . Ах, если бы не любовь к инструкциям ,цены бы парню не было.»
Из получасового забытья на землю меня вернул Серёгин окрик : «Подъём !» - прозвучавший негромко ,но отчётливо . За год службы это слово обрело магическое звучание . Действовало отрезвляюще и поднимало из любого разбитого состояния . Я начал приходить в себя и неприятности текущего момента посыпались на мою голову, точно комья снега. Не каждый день ночуешь на улице. Как-то непривычно проснуться вдруг в сугробе снега и собравшись с мыслями припомнить издалека. Что идти тебе, ещё не ведомо сколько, а скорее всего, долго. Как-то это всё, совсем не грело. Опять подступал холод, а с ним и горькое чувство бездомного бродяги, которому в дождь и стужу суждено бродить по без крайним просторам в поисках приюта и тепла .
Мы с Володей выбрались из укрытия. Серёга стоял в полном снаряжении и был готов к подвигам . По моему Вовку начал раздражать его не шуточный запас энергии. «Какой неутомимый! Тебя бы в сани запрягать , да в дальние страны.»- буркнул Нилов . « Да ладно тебе . Ноги не ходят ,спина болит и второе дыхание не открывается .» -недовольно ответил Серёга. Вовка посмотрел на него с удивлением и сказал : « Ну ты Серёга даешь , у меня уже третье на исходе , а он всё на первом тянет, силен ты брат , хотя по виду не скажешь и откуда чего берётся ?» Серега ничего не ответил , молча поднялся на равнину и встал там упершись на лыжные палки. Мы подошли , Серёга пропустил вперёд Вовку и приостановив меня негромко спросил : « Может, поменяемся местами? Как там на заднем плане? Волки за ноги не хватают?» Я не стал задавать лишних вопросов , а просто два раза кивнул согласно и два раза отрицательно. Он понял и хитренько улыбнулся. Ну и я пошел вслед за Володей.
Зима здесь не балует разнообразием красок. Днем преобладает белый , ночью черный , ну и серые полутона по вечерам , да по утренникам . Обыденный,дневной цвет неба – белый или белёсый. Весь день до вечера белые небеса плавно сливаются с заснеженною белою землею. Если ранним утром брести по долине навстречу встающему солнцу , то возникают ощущения ходьбы по небу , по облакам и кажется ,что недоступное , великое солнце лежит у твоих ног . По началу это будоражило фантазию. Веселило, возвышало. Ну а потом примелькалась , а потом и надоела эта белая бесконечность без горизонтов. От которой, слезились и болели глаза, и не никакие защитные очки не спасали от беспощадного солнца.
Мы всё так же шли и шли упорно по- муравьиному преодолевали это белое, безжизненное пространство. Ветер дул мягко, символично . Где-то высоко над головами сквозь убегающие тучи пробивалась запоздалая луна. Конечно не белая ленинградская ночь озарила равнину , но стало как будь -то веселее. Пространство слегка раздвинулось. Стал просматриваться горизонт и на ночном небе отпечатались, легкие, еле заметные очертания далёких горных вершин. Но проклятая , неуловимая , линейная система никак вырисовывалась и всё так же числилась без вести пропавшей .
А Серёга не с проста переместился на задний план. Очевидно, почуял юрту поблизости и решил, что не стоит обходить тёплые места и избегать хорошей возможности передохнуть по человечески. Да попутно,уточнить правильные направления, дабы не месить понапрасну киргизский снег. Двигался он не строго за мной , а чуть левее и выше. Я стал приглядывать за ним. Он то исчезал , то появлялся вновь. И так целый час «пожилой» без устали мотался, нарезая лишние километры, а потом и вовсе испарился . Пришлось догонять Володю . «Пожилой пропал!» - выпалил я ему с ходу . Он переменился в лице и сдавленным голосом спросил: « Как?.. Куда?.. Давно?» . «Пять минут назад он мелькал в 20 метрах от меня , не много левей и выше» , - сказал я . Побежали в обратную сторону. Я еле поспевал за ним и где-то через 100 метров мы обнаружили Серёгу . Он лежал на боку, живой и мирно спящий . Сон настиг его внезапно и неожиданно. Прямо на лыжах , прямо с палками в руках. Во всём снаряжении, с лицом бесконечно измученного солдата, спешившего на подвиг . Володя толкнул его , Серёга удивлённо открыл глаза. Оглядел нас неторопливо и безучастно и снова закрыл. «Ты чего здесь разлёгся?»,- обрушился на него Вовка,- «А ну подъём !» . «Чего разорался командир. Утомился я. Дай полежать секунду» , - не открывая глаз пробурчал Серёга. «А ну гад, тебя сразу пристрелить или подождать , когда ты проспишься ?» - сдержанно проговорил Володя. Скупые, сдержанные интонации , как-то сразу подействовали на него ободряюще. «Такой сон испортили!»,- тяжко поднимаясь сказал Серёга и продолжил : «Юрту искал. Дымом пахло. Бегал, бегал , оступился , упал . Дай думаю, полежу секунду и отключился . А юрта вон она- здесь , настоящая ,не нарисованная.» И он радушно указал на большой шатёр , который возник , как будь -то из ниоткуда и находился в 50 метрах от нас. «Вовка , давай зайдём , как на Руси путникам положено. Разбудим узкоглазых. Путь - дорожку расспросим . Отдохнём часок и в бой . Авось не зажарят на сковородке, да у них и сковородки -то нету», - завершил Серёга. Аргумент был железный особенно про сковородку – безопасность, прежде всего. Вовка задумался. На часах -2 ночи , как бы не время по гостям ходить. Посмотрел вопросительно на меня , я кивнул в знак согласия .
Первым в Юрту зашел Серёга , так как у него везде друзья и знакомые. Устроил всем маленький подъём. Подъём прошел тихо , без крика и грохота. Чабаны народ тихий , ко всему привыкший . Следом зашли мы . Как сразу переменился мир . Нам очумевшим от ветра и снега, промерзшим и голодным вдруг «открывается сезам» Двери в маленький мир комфорта и уюта и где - посреди заснеженной пустыни. Если бы сейчас с неба грянул гром, я бы его и не заметил .
Обдало волной теплого кисло-сладкого воздуха. Моментально закружилась голова. Почудился запах жареного мяса. Засосало под ложечкой и в голове замелькали мысли о жареном баранчике. Но суровая хозяйская сдержанность давала понять, что нас тут не очень - то ждали, и одна лепёшка на всех будет лучшим вариантом . В центре тлел очаг голубовато- красного цвета. Хозяин держал лампу и неторопливо разглядывал не прошенных гостей. Я думаю вид наш был совсем не бравый, но обвешанные оружием с головы до ног , мы невольно внушали уважение . Таких не выставишь за порог. Юрта оказалась просторной. Внутри больше чем снаружи. Стены и пол сплошные ковровые покрытия . Лежанки у стен , в центре очаг , на макушке шатра дырка в небо. Тепло и сухо , чуть неприятный запах, но терпимый . С права у стены сидела женщина тридцати лет , с признаками ухоженной красавицы . Была она больше ока и открытые раскосые глаза смотрели на нас с нескрываемым раздражением. Впрочем, узкие хозяйские глаза , так же не светились от радости. Простые чабаны встречали нас гораздо приветливее. Ну этот трудовой народ жил по кошарам, (скромное подобие наших молочных ферм), а юрта на равнине - это жилище знати . Местные жители и все их предки до седьмого колена пасли овец на этих пустынных, закаменевших землях. Здесь они родились.Здесь живут. Здесь умирают и наверное никакой другой земли им даром не надо. Лица их выкрашенные солнцем в темно – коричневый цвет, отдавали каким-то неживым восковым блеском, что наверняка являлось последствием нехватки питьевой воды. Вместо глаз - щелочки и что удивительно - окружающий мир в эти узкие прорези , они видели гораздо острее и лучше нас . В местных жилищах я не видел ни радио ,ни телевизора , радости цивилизации им были как будь то чужды , а быт не затейлив и прост.
