Только самое необходимое и нужное и наверное 100 лет назад всё было так же незамысловато. Насколько помнится, рядовой чабан получал в 81 году - 650-700 рублей. Куда они девали такие деньги, бог его знает? Их престиж - конь хороший, да жена трудолюбивая. Пастбища которые находились на территории нашей заставы , для них и работа и радости свободной жизни, но здесь они полностью зависели от нашего доброго расположения и естественно от своего хозяина - бригадира , любое мелкое нарушение пограничного режима и до свидания , езжай в свой кишлак. Хозяина юрты звали Саланбек ,было ему наверное чуть за сорок и на заставе он мелькал не часто . Улыбчивый , само обаяние ,заходил сразу к начальнику в кабинет , выходил сосредоточенный и важный. Уходя разбрасывал улыбки встречным офицерам и сержантам. Было в его поведении , что-то угодливо-еврейское или же эта была необходимая , условная доброжелательность зависимого человека. В настоящий момент он чувствовал себя хозяином положения , так как знал, что заходить в местные жилища без офицеров и без особого приказа начальства запрещено инструкциями и потому держался с холодной учтивостью. Серега решил растопить этот лёд и начал с места в карьер . « Ну Бек , принимай гостей,- торжественно начал Серёга ,- Какие есть», и он театрально развёл рукой , как бы представляя дорогих гостей , но Салынбек только криво усмехнулся глянув на наше потрёпанное войско. Крепкий был орешек , этот бай местного разлива. Здесь тебе не застава, здесь не раскомандуешься . Серёга сделал паузу, сглотнул слюну и продолжил в дружеском тоне : «Послушай Бек, ну зашли к тебе люди замерзшие, усталые , не совсем чужие , а ты их держишь у порога , не прилично как –то. Встал, как каменный воин терракотовой армии. Ни да ни нет» , - и не чувствуя перемен к лучшему – продолжил уже спокойным твердым голосом : «Не переживай, не надолго , не на неделю , не на ночь , забрели на часок, отдохнём и уйдём . Да будь ты по приветливее , не врагов встречаешь , защитников своей Родины и бабу свою убери , торчит как пограничный столб. Пусть ляжет и успокоится, ни кто не собирается покушаться на её честь» . Хозяин не дрогнул. Чувствовалась байская не преклонность . Но женщине , что-то коротко сказал , она прилегла. Серёга замолчал и махнул нам рукой , чтоб мы садились , где стоим и не обращали внимание на разговор. Продолжил: «Бек наверное ты решил , что завтра помчишься на заставу и в приватной беседе с капитаном поведаешь о том, как мы нарушили твой сладкий сон . Успокойся и будь повнимательней к тому ,что я тебе скажу. Сделай усилия над собой, а то я огорчу тебя до не возможности. Особый отдел неделями толкается у нас без дела. Можно подбросить им работёнки , тонко намекнув о твоих регулярных отлучках в недружественный Китай. Иди им потом доказывай , что ты встречаешься с любимыми родственниками , а не предоставляешь секретные сведения о личном составе и местах расположения пограннарядов. И где у тебя лежат припрятанные продовольственные припасы , которые ты не бедный человек приворовываешь у чабанов, ну этим может заняться прокуратура. Так , что умой руки. Радушие и сладкую улыбку прибереги для нужных особ , а сейчас просто будь вежливым и подавай на стол , то что я тебе укажу. И баба твоя пусть ляжет лицом к стене , а то она дырку на мне просверлит». Салынбек загадочно улыбаясь, дослушал всё до конца. Выдержал небольшую паузу. Затем рассмеялся тихим коротким смехом и внезапно оборвав его произнёс на чистом русском : « Умеешь ты Серёга людей уговаривать !» и уже обращаясь к нам добавил добродушным тоном старого знакомого : « Валенки снимайте. Ружья ваши с лева на пол ложите и к очагу по ближе» . Лёд тронулся. У хозяина оттаяло чувство гостеприимства . Серёга мигом преобразился. Сменил гнев на милость и щелкнув пальцами произнёс: «Два чая и 100 грамм , чай им, водку –мне» ,- бросил взгляд на Вовку и не встретив сопротивления продолжил ,- «Мясного чего- ни будь и лепешек не забудь . Целый день в дороге. Не евши , не спавши. Часок отдохнём и далее на заставу. Проплутали в ваших интерьерах полночи - чудом выбрались. Как ты там ориентируешься? Я просто диву даюсь. Ведь глазу не за что зацепиться. Однообразие великое, точно океан без берегов» . Салынбек в молчаливой сдержанности , подал всё ,что Серёга перечислил. Только ложек не достал , мы и без ложек обошлись . Мясо с рисом ели лепёшками , разломанными на кусочки. Чай пили без сахара ,но очень крепкий . Закончив с трапезой Вовка с Серёгой повалились на пол и моментом заснули . Ни крепкий чай , ни водка не смогли сдержать ни на секунду эту неутолимую жажду сна. Я остался сидеть у очага , с часами и с твердым намерением бороться со сном из последних сил . Салынбек отправился к себе на лежанку , повернулся к стене и затих. Тишина словно туман стала окутывать юрту и моё усталое сознание. Стало вдруг одиноко, грустно и тревожно. Тлел очаг. Голубоватые огоньки в очаге замигали , запрыгали , как светлячки. Я засмотрелся на них. Они закружились, я закружился вместе с ними в какой-то безудержной, невесомой круговерти и вдруг всё остановилось. И я увидел стоявшую совсем близко от меня женщину , которая улыбаясь протягивала мне пиалу с каким-то напитком похожим на чай . Стало жутко. Я с ужасом заглянул ей в лицо . Лицо я увидел только на миг , оно показалось мне знакомым . Ещё мгновение и женщина растаяла в белом тумане . Я открыл глаза , огляделся , все спали. На часах прошло 20 минут , значит 15 минут я спал . А кто же та женщина во сне , которая хотела напоить меня чаем , а может быть - ядом ? Я потёр глаза, потёр виски. Встал, прошелся до выхода и выглянул на улицу –всё чисто, никого , ни души , только полная луна на чистом ночном небе . Когда я повернулся , у очага сидела женщина и смотрела на огоньки. Ну чудеса , подумал я , женщины одолели , мерещатся со всех сторон . Пригляделся , да нет эта выглядит ,как живая. Не тает в белом дыму и на ведьму как-то не очень похожа, обыденная, без демонических примет . Подошел , осторожно присел. Она задумчиво смотрела на тлеющий очаг и не обращала на меня ни какого внимания . На лежанке справа никого не было, значит эта она по юрте бродила и пугала меня полусонного, что ж, пусть себе ходит, она же у себя дома . Проходит 5 минут, я упорно продолжаю вести неравную борьбу со сном. Смотрю то на голубые огоньки, то вглядываюсь в лицо женщины, а больше и смотреть не куда. Молодая - глаза открытые, сравнительно большие. Кожа светлая, значит не местная, и спать не хочет. По всей видимости, не загружена дневной работой. Везёт же кому-то, можно беззаботно всю ночь глядеть на очаг, не опасаясь утренних подъёмов. Глаза мои сами закрываются, и нет сил их открыть. Туман растворяет сознание. Я проваливаюсь в какую-то бездну и слышу тихий незнакомый голос, как из параллельного мира: «Мальчик-солдат, спи полчаса , я тебя разбужу.» Открываю глаза , я опять в юрте . Тлеет очаг. Женщина улыбаясь смотрит на меня. Видимо слова принадлежали ей. Я согласно мотаю головой, кладу голову на колени и полностью отключаюсь. Просыпаюсь от лёгкого прикосновения к щеке. На секунду вижу её лицо, улыбку. Легкий поворот и она растворяется в полутьме юрты. Я поднимаю Вовку с Серёгой. Мы собираемся и выходим на свежий воздух .Не знаю ,как я , но они выглядят посвежевшими. За нами выходит Салынбек в накинутом на плечи одеяле. Слушает слова благодарности , улыбается и в торопливом темпе, как бы невзначай, говорит на по следок: «Серёга - слухам не верь! Злые языки наговаривают, чего не по падя!». Серёга понимающе кивает. Выкидывает руку в жесте революционной солидарности и говорит твердо и надёжно : «Но паса ран Бек! Но паса ран!»
Мы уходим по направлению, милостиво указанному Салынбеком. Спускаемся с равнины. Идем по ложбине полчаса, сворачиваем налево и упираемся носом в колючку. И надо же, случилось чудо! Но как-то уже не весело. Да и Володя похоже заболевает. У него появилась одышка и легкое подкашливание.Первый признак надвигающейся болезни. К счастью болели у нас редко. Вполне возможно, что экстремальные условия жизни, способствовали повышению иммунитета. А с медициной на заставе дела обстояли, по спартански просто.Степень заболевания определял сам начальник, пристальным взглядом. На симуляцию болезни, при таком осмотре, никто не отваживался. Ни лазарета , ни медбрата не было и в помине. Лечились от всех болезней аспирином. Таблетки принимали по собственному усмотрению. Хочешь – пьёшь, не хочешь – не пьёшь. Болеть разрешалось 2 -3 дня . И как- то наши люди укладывались в эти сроки
