кто это, или что это – душа?
– Ну, как же! Он ведь говорил: в результате современных исследований в этой области было установлено, что душа и «я» – это одно и то же!
– Говорил! Только всё остальное он говорит так, словно и сам в это не верит… Ну, ты сам подумай: если душа это «я» и есть, то какое тогда мне дело, что будет с телом после смерти? И почему тогда такое внимание обряду захоронения? Да, сжечь его просто и всё!
– Наши предки – славяне так и делали!
– А ещё я вот чего не понимаю: он говорит, что после смерти, душа, то есть получается – я, будет ждать второго пришествия Иисуса Христа, и тогда праведники обретут свое тело для вечного блаженства, а не раскаявшиеся грешники – для вечной муки. И вот мне непонятно: это сколько ж так ждать придётся? И что я всё это время делать буду? Ну, хорошо, если второе пришествие сразу после моей смерти будет, а если нет? Представляешь, души тех, кто умер во времена Христа, уже две тысячи лет так ждут! Да, ещё и этот Страшный суд! Виновен – не виновен. Заповеди почитаешь, так невиновных-то и нет? Значит, чтобы получить тело, надо раскаяться? Причём, всем, без исключений? Ага – прошение написать и ждать высочайшего помилования. Ну, прямо, президентская амнистия!
Наташа помолчала немного, а потом продолжила:
– А если душа – это не «я», тогда совсем всё непонятно! Ну, умру я, ну, улетит куда-то душа, но мне-то какое дело до всего этого? И что буду именно я ощущать после смерти? Если ничего, тогда зачем все эти рассказы о душе? А, может, и нет никакой души? Просто раз в миллиарды лет случайное соединение атомов образует сознание, а после распада всё обращается в прах? Ведь современные материалистические теории говорят именно об этом?
– Ага! «…И если уж ты мёртв, то ты мёртв, надеюсь, я тебя подбодрил! Ха-ха!» Так пошутил в одной из своих лекций один философ прошлого столетия… Этим теориям не более сотни лет, а древним религиям – несколько тысяч, если не больше. Человечество всю свою историю верило в нематериальное происхождение сознания. Да и теории эти, несмотря на приверженность материи, всё же не отрицают существование Élan Vital – некой нематериальной жизненной движущей силы.
Они помолчали немного, обдумывая сказанное, затем Наташа спросила:
– Слушай, а шашлык-то весь съели? Очень уж вкусный на этот раз вышел, я бы ещё съела!
– На этот раз? А раньше, значит, он таким не был? – рассмеялся, ничуть не обидевшись, Николай Ильич и стал вылезать из кресла. – Нет, не весь съели! Сейчас принесу!
Через некоторое время он появился в зале вновь с подносом в руках, двумя тарелками с шашлыком, зеленью и бокалами сухого красного вина. Поставив поднос на стол, он перекатил его и установил между двумя креслами так, чтобы можно было без труда дотягиваться до тарелок и управляться с едой.
– Я вот ещё о чём подумал... Допустим, душа и «я» – одно и то же. И вот мы сидим и гадаем, что с нами будет после смерти? Но ведь интересно, а что с нами было до этой жизни? Если «я» – это не кучка атомов, случайно начавших осознавать себя, то где я был, и что делал, пока не появился в этом теле?
– Ну, про прошлые жизни говорят очень много. Может, и не случайно говорят?
– Я тоже так думаю, но христианство отрицает существование прошлых жизней.
– Современное христианство. Я слышала, что в раннем христианстве идея прошлых жизней была.
– Я тоже такое слышал, но теперь её нет. Впрочем, это только слухи, может, и не было этой идеи в христианстве никогда.
Николай Ильич, немного подумав, добавил:
– А ты когда-нибудь слышала о такой религии, как Православие?
Его супруга несказанно удивилась:
– То есть, как это? Кто же о нём не слышал? Разве отец Андрей не православный священник?
– Нет-нет, я говорю не о современном, не о христианском Православии. Я говорю о настоящем, древнем Православии – религии наших предков-славян.
– Никогда о таком не слышала.
– Да? Странно. Наше современное христианство стало называть себя православным сравнительно недавно, только в семнадцатом веке после Никоновского собора.
– А-а-а! Да-да, что-то такое припоминаю… Так и что с ним? С Православием у славян?
– У них была очень интересная, вполне понятная и разумная концепция мира. Весь мир они делили на две части: мир «яви» и мир «нави». «Явь» – это всё то, что можно увидеть, услышать, пощупать, попробовать на вкус. «Навь» – это мир духовный, – мир тех, кто оставил тела или ещё не брал их. Кроме того, «навь» – это мир выдуманных вселенных, мир воображения. Вот, кто-то что-то придумал – это пока мир «нави», а вот это осуществили руками – это стало миром «яви». Ничто не может появиться в мире «яви» прежде, чем это будет в мире «нави». Сначала воображение создаёт образ, а потом по нему осуществляется замысел в физической вселенной, то есть в «яви». Между прочим, отсюда и слово «образование», то есть образо- ваяние! Или – создание мысленных образов. А наше современное образование всё делает с точностью до наоборот, блестящим образом отбивая у школьников и студентов все способности к творчеству!
– Как интересно!
– Очень! Эти два мира взаимосвязаны и не могут существовать друг без друга. И как держать их в гармонии и равновесии, чтобы ни один не преобладал над другим – это описывается в «прави» – огромном своде традиций и всяческих уложений. Отсюда и слово «Православие». Славить Правь – это значит придерживаться традиций Прави. «Явь», «Навь» и «Правь» – это и есть триединый Бог – Святая Троица, перекочевавшая от славян в христианство.
– Хм, ну-ка, расскажи об этом побольше!
– К сожалению, нечего больше рассказывать. Нет данных. Ничего больше этого мне найти не удалось. Этой религии больше не существует и все древние знания утрачены.
– Жаль.
– Да, жаль. Могу только добавить, что и Индуизм и Буддизм уходят своими корнями в Православие и, судя по всему, от него и произошли. Однако это всё, что мне удалось об этом узнать…
Разговор на глобальные философские темы лился ручейком по камушкам ещё довольно долго. Шашлык был уже давно съеден, вино выпито, и потребности тел во сне всё настойчивее и настойчивее давали о себе знать, пока, наконец, их хозяева не обратили на это внимание. Очередной день канул в вечность и супруги, сделав все необходимые приготовления перед сном, отправились спать.
Спустя восемнадцать лет супруга Николая Ильича сидела в своем загородном доме одна и размышляла на ту же самую тему. Её муж оставил этот мир два года назад ввиду уже весьма преклонного возраста. Смерть он принял достойно, судьба подарила ему достаточно лёгкий вариант этой неизбежности, поэтому можно считать, что и в этом последнем вопросе в жизни он оказался весьма удачлив. Его супруге больше ничего не оставалось, как мирно и спокойно доживать свой век и размышлять над философскими вопросами, на которые ни Николай Ильич, ни его друзья, ни она сама, найти ответы так и не сумели.
Эпилог.
«…И нас несло к большой воде
И нам не видно в темноте,
Что берега уже не те…»
«Машина времени». «Ночь».
– Он не вернулся?
– Нет. И не вернётся. Оттуда никто не возвращается сам.
– И что он сейчас делает?
– Тоже, что и все остальные: раз за разом берёт новые тела, разыгрывает новые сюжеты и постепенно полностью забывает о своей подлинной природе.
– Нужно ему помочь!
– Думаешь, ты первый, кто хочет это сделать? Таких было много, но пока никому это не удалось, и никто из пожелавших помочь не вернулся тоже.
– Но почему никто не возвращается?
– Они забывают о самой возможности возврата. Они даже не знают теперь, что могут куда-то вернуться. У них существует некая идея о «спасении», но она невероятно искажена и в чём её подлинная суть, они не имеют ни малейшего представления.
– Эта вселенная – ловушка?
– Да! Одна из многих, но эта – самая большая.
– Но почему она существует? Почему существуют все прочие ловушки?
– Видишь ли… А какова единственная цель таких, как мы?
– Создание вселенных и миров, творчество!
– Вот именно. Но мы не можем реализоваться полностью, пока не поймём, что некоторым вещам не следует уделять много внимания, и создавать некоторые миры не нужно. Например, что произойдёт, если кто-то из нас попробует реализовать концепцию: «Может ли Бог создать камень, который сам же не сможет поднять?»
– Он застрянет в бесконечном цикле бессмысленных попыток.
– Вот именно такой, вернее, аналогичный сюжет и разыгрывается в этой вселенной. И поскольку запретить это делать нам никто не может, запретом здесь может быть только полное осознание, понимание. А понять это в полном объёме можно, только пройдя через нечто подобное.
– Значит, они все когда-нибудь всё же вернутся?
– Конечно, но по меркам их нынешнего исчисления времени, это произойдёт ещё очень нескоро – через миллиарды лет на их языке.
