"Афганский свинец " Главы: 1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-эпилог

напиток, подполковник услышал странный нарастающий гул. Во дворе колонии заключённые часто распиливали бензопилой привезённые из тайги стволы высохших деревьев, но этот звук не был похож на вой бензопилы. Одновременно с зазвонившим аппаратом внутренней связи в кабинет постучали. Словно ошпаренный вошёл сотрудник конвойной службы. Маслов взял трубку и в то же время дал знак рукой конвоиру, чтобы тот пока помолчал.
- Да, да, слушаю. Что? Какой ещё вертолёт? Где приземляется? У ворот?! Что за хрень ты несёшь?!
Перепуганный конвоир больше молчать не стал и подтвердил, что у ворот действительно приземляется военный вертолёт. Маслова не на шутку затрясло:
- Быстро огневую группу к воротам! Я иду туда!
У ворот во дворе колонии уже стояло несколько вооружённых автоматами конвоиров. Одни спешно застёгивали наспех накинутые бронежилеты, другие надевали каски. К тому моменту, когда к воротам подбежал подполковник, двигатель вертолёта уже смолкал, а вскоре и затих совсем. Вышедший со двора колонии Маслов увидел в пятидесяти метрах от ворот военный вертолёт МИ-24. Он приказал закрыть за собой ворота, а сам направился к вертолёту. Тем временем из МИ-24 вышел офицер в звании полковника, который также направился к Маслову. Представившись офицером штаба округа, он достал из портфеля какой-то документ, напечатанный на листе, и протянул Маслову. Тот стал внимательно его изучать. Иногда он отвлекался от чтения, смотрел на офицера, делал изумлённое лицо и вновь возвращался к тексту документа. В конце концов, документ Масловым был прочитан до конца.
- Я понимаю, что это приказ моего руководства, - сказал он, - но к приказу ещё должно быть закреплено и решение суда. А без решения суда я не смогу передать вам заключённого.
Офицер штаба округа обернулся к вертолёту, дав кому-то знак рукой. К нему подбежал очевидно связист и передал трубку спутниковой связи. Тот набрал номер и дождавшись абонента, произнёс: «Он требует решение суда». Затем офицер, понятливо кивнув головой, протянул трубку Маслову. В телефонном разговоре начальник колонии Маслов практически не участвовал, он лишь внимательно слушал доносящийся из телефонной трубки голос собеседника. Выражение его лица менялось каждую секунду, дыхание стало учащённым. Наконец побледневший и испуганный он смог произнести единственное за весь разговор слово: «Виноват». Офицер штаба забрал из его трясущейся руки телефонную трубку, вернув аппарат связисту.
- Подполковник, у вас есть пятнадцать минут чтобы доставить к вертолёту заключённого Богданова с его вещами и личным делом.
Развернувшись, Маслов быстрым шагом направился к воротам и войдя во внутренний двор подозвал к себе своего заместителя и начальника караула.
- Где сейчас Богданов?
- В карцере, товарищ подполковник.
- Оба бегом ко мне в кабинет. В шкафу возьмёте спирт и весь вольёте ему в глотку. Весь!  И не дай Бог он его не выпьет! Я с вас тогда шкуру живьём сниму! Через десять минут он должен быть тут!
Измотанный ожиданием Маслов, прохаживаясь вдоль ворот нервозно озирался, то на стоявшего у вертолёта офицера, то в сторону бараков. В конце концов из-за поворота, что у церкви, сопровождаемые собачьим лаем появились конвоиры, везущие на санях заключённого. «Неужто прокатило» - облегчённо вздохнув, подумал Маслов.
- Идут, идут, - сказал он громко офицеру штаба, показав ему рукой на приближающихся к воротам подчинённых.
Богданов, с разбитым в кровь лицом, с многочисленными порезами на шее, с полуоткрытыми глазами лежал на санях, прикрытый на половину старым, вонючим овчинным тулупом. Он что-то бормотал себе под нос и жутко матерился.
- Что с ним? – спросил офицер у Маслова.
Тот сделал сочувствующее лицо:
- Да ерунда. Вчерась он подрался с сокамерниками. Ну те, конечно, немного ему наваляли. Мы тех негодяев, разумеется, за это в карцер, а его, - подполковник кивнул на Богданова, - малость уважили, водочки налили, в санчасть положили чтобы не раскис совсем. Жалко ведь мужика, всё же афганец, орденоносец…
Взяв документы на заключённого, офицер дал команду солдатам аккуратно занести Богданова в вертолёт. Через минуту МИ-24, подняв огромное снежное облако скрылся за таёжной сопкой.

Глава 4

- Никак очнулся? – промолвил старик, нагнувшись к самому лицу Владимира и обдав его тошнотворным запахом табака.  – Слава тебе господи! Всю ночь мне спать не давал, то кричал, то бредил. Всё Ленку какую-то звал. Жену что ли?
Владимир смотрел на старика через вспухшие глазные веки. «Какой смешной дед, – подумал он. – Откуда он такой взялся? И где вообще я нахожусь?».
- Молчишь? – сказал старик. - Ну, молчи, молчи коли тебе так хочется. А я вот сейчас нам с тобой чаёк с травкой заварю. Бабка то моя знает в ней толк. Быстро на ноги встанешь.
Старик неспешно двинулся с литровой банкой к раковине, набрал воды, опустил в банку кипятильник, воткнул в розетку и сев на кровать стал копаться в своей сумке, что-то бубня себе под нос. 
Только теперь Владимир стал ощущать на голове жёсткую марлевую повязку. Рядом с его кроватью стояла стойка с системой для внутривенного капельного вливания.  Прозрачная жидкость из бутылки по силиконовой трубке через иглу вливалась в вену. Множественные мелкие порезы на руках были замазаны зелёнкой. Грудная клетка болела так, как будто по ней пробежал слон. Владимир вдруг закашлял, прикрыв ладонью рот, а когда убрал руку заметил на пальцах ярко-красные капельки крови. Старик поставил на его тумбочку стакан с парящимся чаем.
- Ну вот малость остынет и выпьешь, - сказал он Владимиру заботливо и по-отцовски.
Владимир как смог кивнул ему головой:
- Спасибо, отец. Ты лучше скажи, где мы? В тюремной больничке?
- Типун тебе на язык. Не приведи господь на старости то лет. – Он перекрестился:
- В госпитале.
Владимир с трудом улыбнулся:
- Шутник ты старый.
Дверь в палату тихо открылась. В накинутой поверх формы белой накидке вошёл военнослужащий. Ему было около тридцати пяти лет. Увидев лежащего на кровати Владимира, он сел на стоявший рядом стул.
- Здравия желаю, Владимир Иванович! – поздоровался он с Владимиром. -Как вы себя чувствуете?
Владимир посмотрел на него с недоверием. «А вот и опер примчался. Сломать меня значит хотят, суки, - заподозрил он. – Ещё и деда сказочника подсунули, с чайком, сахарком, да травкой - муравкой…».
- Слушай сюда, мусор, - разъярённо произнёс Владимир офицеру. – Я уже сказал твоему подполковнику, что ничего подписывать не буду. Так и скажи ему, что я не боюсь сдохнуть. Мне только очень жаль, что у меня сейчас нет ни оружия, ни гранаты. Пустил бы вас, твари, в расход…
Офицер настороженно встал со стула:
- Извините, товарищ подполковник, но вы меня либо неправильно поняли, либо не за того приняли. Я направлен сюда чтобы сопровождать вас в штаб группировки войск ограниченного контингента в Афганистане. Я к вам от Андрея Викторовича Лопатина, заместителя начальника штаба. Помните ещё такого?
Владимира словно окатили ледяной водой:
- Что ты сказал? А ну-ка повтори!
Офицер повторил ровно то, что говорил пару секунд ранее.
- Подожди-ка, - недоумённо произнёс Владимир, приподнявшись на оба
локтя. – Ты хочешь сказать, что приехал сюда за мной в тюрягу от Лопатина?
- Здесь не тюрьма, Владимир Иванович, а военный госпиталь. А из колонии мы вас забрали ещё два дня назад. Но на тот момент вы были без сознания. Теперь нам с вами предстоит лететь в Кабул. Вас ждёт ваш батальон.
После услышанных слов «ваш батальон» у Владимира из глаз просочились слёзы, но он их не прятал. Лишь голос от волнения стал чуть дрожать.
- Ты кто по званию? – спросил Владимир.
- Майор.
- Откуда ты знаешь, майор, про мой батальон?
- Мне очень многое известно о вашем батальоне, товарищ подполковник.
- А ты знаешь, майор, какие у меня служат пацаны? Я бы каждому из них дал героя! Жизнь готов за них отдать! Я на каждого погибшего отправлял в Москву прошения на орден мужества посмертно. А мне в ответ вот! – Владимир показал майору фигу. – Типа: на-ка выкуси! - Ещё не дав себе толком успокоиться Владимир резко приподнялся и хрустнув зубами от боли сел на край кровати. Самостоятельно вынув из вены иглу от капельницы он выпил из стакана весь чай и посмотрел на старика, который ничего не понимал в происходящем.
- Отец, спасибо тебе за чай, - поблагодарил того Владимир. - Прости, если чем-то обидел. - После чего он повернулся к офицеру штаба:
- Майор, а как же колония? Мне же дали десять лет!
- Владимир Иванович, в штабе вам всё разъяснят. Нас с вами ждёт военный борт.
Загруженный под завязку оружием, боеприпасами и медикаментами Ан-12 набрал заданную высоту и взял курс на город Баграм, расположенный в республике Афганистан, где находилась авиабаза Советских войск. Глядя в иллюминатор Владимир пытался понять причину, по которой бывшее командование решило вытащить его из заключения и вернуть в Афган. Ведь по приговору суда он был лишён специального звания и наград, опорочен всеми средствами массовой информации, освещающих деятельность вооружённых сил. Но самой главной бедой для него стала потеря семьи. Узнав о его аресте, жена взяла детей и уехала в неизвестном направлении. Об этом ему рассказал адвокат. После такого удара жизнь потеряла для него всякий смысл. «Что же теперь будет?» – спрашивал он себя, вглядываясь в пелену белоснежных облаков. Тогда, зная о жестокости Ахмад-Шаха Масуда, следователи недоумевали от одной только мысли: почему главарь такого мощнейшего бандформирования, имея ненависть к советским офицерам и солдатам оставил Владимира в живых, когда тот пошёл к нему чтобы вытащить своих солдат из плена. Ответ на этот вопрос был известен только Владимиру, но ни в ходе следствия, ни в суде, он так и не раскрыл всей правды. Не раскрыл он её и для командования.

Глава 5

Генерал открыл окно, дав возможность январскому утреннему ветру ворваться в накуренный кабинет. Его заместители, а также: командир истребительного авиационного полка, командир артиллерийской батареи, командир мотострелкового полка, командиры сапёрных рот, молчаливо переглядывались между собой в ожидании конкретных указаний начальника штаба.
- Какие получены результаты в ходе проведения ночной бомбардировки в Панджшерском ущелье? - вернувшись в своё рабочее кресло жёстко спросил генерал у командира авиаполка. – Удалось ли уничтожить миномётные точки моджахедов, те, что на скальных площадках? Насколько я понимаю именно они громят наши транспортные колоны?
- Пётр Фёдорович, вчера и позавчера полёты проходили в сложных погодных условиях, - начал докладывать полковник ВВС. - Как вы знаете начался сезон дождей. Во время операции СУ-24 проводили бомбометание по целям, которые были переданы нам корректировщиками за час до взлёта. Соответственно не было гарантии, что моджахеды за это время не перетащили миномёты в безопасное укрытие. Такие укрытия, будучи вырубленными в цельной скале, выдерживают попадания пятисоткилограммовых авиабомб.
- Короче говоря, - с укоризной произнёс начальник штаба, - ты хочешь сказать, что на данный момент из-за ухудшения погоды авиация не внесёт свою лепту в уничтожение огневых точек противника? Я правильно понял?
- Так точно, товарищ генерал. Боеприпасы на