Государь отпустил министра, не сказав ни слова. В тот день он никого больше не принял. Только грозное предупреждение английского ясновидящего Луиса Хамона крутилось в его голове: «Судьба этого человека и его имя скреплены с двумя самыми кровавыми и проклятыми войнами, которые были когда-либо известны. А в конце второй войны он потеряет то, что любил больше всего…»
Он плохо спал. И назавтра с утра – на охоту. Успокоиться, расслабиться. «Прямо из собора отправился на станцию и со всеми охотниками в Петергоф. Погода была серая, не холодная с сильным ветром. Всего убито 1192. Мною: фазанов 183 и куропаток 7 – итого 190. Вернулся в Царское Село вдвоём с Воейковым к 7 час. Читал. После обеда наклеивал [в альбом] фотографии».
Так записал в дневнике. Он славно поохотился сегодня. Удачная охота, но последняя. Отныне нет отчаяния в душе государевой, нет тревоги и страха от слов провидца. Есть смирение и спокойствие: чему быть, того не миновать. Всё понимающая супруга напишет ему: «Будь дружественным, но строгим, чтобы он [император Вильгельм II] понял, что он не смеет шутить с тобой, и чтобы он научился уважать и бояться тебя».
«Дружественным» – это хорошо, это правильно. Ссориться с кузеном Николай не собирается. Пусть тот в своей Германии увеличивает налоги и расходы на армию, пусть руками Австро-Венгрии разжигает новый костёр. Разумеется, опять на Балканах. Кайзер пишет своим военным стратегам: «Нужна хорошая провокация, чтобы иметь повод нанести удар. При нашей ловкой дипломатии и управляемой прессе такую провокацию можно организовать и потом всегда иметь её в запасе».
Ничего и организовывать не пришлось. Сербские заговорщики – члены террористической организации 28 июня 1914-го убили в боснийском городе Сараеве австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда и его жену Софию. Чем не повод?
А сколько раз Россия предупреждала Сербию: уймите свои притязания на чужие земли, не надо костёр разжигать и под шумок каштаны из огня таскать! Министр Сазонов ноту посылал им в начале Балканской войны: «Категорически предупреждаем Сербию, чтобы она отнюдь не рассчитывала увлечь нас за собой». Теперь братья-славяне опять рассчитывают на помощь?
Да, Россия будет их защищать. На Сербию у неё далеко идущие планы: через эту балканскую страну лежит путь на Босфор. Так что пусть Германия науськивает Австро-Венгрию, пусть поднимает армию в ружьё, отдавая строгий приказ: «Теперь или никогда!». Россия призывает решить все разногласия в Гаагском международном суде – иначе зачем он создавался? Но ответа не будет. Война запланирована. Это величайшая глупость, но именно поэтому она должна случиться.
Министр Сазонов ещё успеет сказать германскому послу:
– Ключи от мирного положения в Европе находятся в Берлине, и вы можете отворить или затворить двери войны. Если ваша союзница Вена желает возмутить мир, ей предстоит считаться со всей Европой, а мы не будем спокойно взирать на унижение сербского народа. Ещё раз подтверждаю, что Россия за мир, но мирная политика её не всегда пассивна! Не трогайте только Сербию! Просить у России, чтобы она допустила уничтожение Сербии, – это значит просить невозможного!
Раненный при покушении Распутин шлёт из Сибири телеграммы, умоляя государя отменить частичную мобилизацию и не вступать в войну.
– Война – дело лютое. Нет в ней ни правды, ни красы. Это ведь генералам да попам надо, штобы им поболе крестов и жалованья, а тебе земли не прибавят, хату не построят, – заявит царский «друг» позже, когда пожар заполыхает неостановимо. – Немец умнее нас. И он-то понимает, што дома воевать никак не можно. А посему самое простое дело – надо нам войну кончать. А то её народ сам прикончит: солдаты – на фронте, а бабы – тут...
Всё, мир сошёл с ума. Никто уже не в силах остановить задуманное в совсем других кабинетах и дворцах. Первого августа 1914 года Первая мировая война началась. В России объявлен указ о всеобщей мобилизации. Молодые князья Романовы уходят на фронт. Один из них, 22-летний Олег Константинович, оставит потомкам запись в дневнике: «Мы, пять братьев, идём на войну со своими полками. В трудную минуту Царская Семья держит себя на высоте положения». Он будет смертельно ранен в бою.
«Ах, эта проклятая война! Я хочу, чтобы впоследствии в других странах вспоминали о русских войсках с благоговением, уважением и восхищением!». Так напишет мужу императрица Александра Фёдоровна. Это письмо, начатое ею во время дежурства в госпитале, государь получит уже в Ставке, где узнает о жестоком поражении нашей 2-й армии в Восточно-Прусской операции.
Автор (из-за кулис): Потери 2-й армии в сентябре 1914 года были огромны: 6 тысяч убитых, пленных вместе с попавшими в плен ранеными – 50 тысяч человек. Германцами захвачено 230 орудий. Убиты 10 генералов, 13 взяты в плен. Командующий армией генерал от кавалерии Александр Самсонов застрелился. Немецкие потери убитыми и ранеными составили 30 тысяч человек.
КАРТИНА 15-я
Аликс в стране чудес, или Икона с колокольчиком
Действующие лица:
Николай II (1868–1918) – последний российский император.
Александра Фёдоровна (1872–1918) – урождённая принцесса Гессен-Дармштадская, внучка британской королевы Виктории, супруга Николая II (по-домашнему – Аликс).
Мария Фёдоровна (1847–1928) – урождённая датская принцесса Дагмар, супруга российского императора Александра III, мать Николая II, родная тётя английского короля Георга V.
Николай Николаевич-младший (1856–1929) – великий князь, внук Николая I, Верховный главнокомандующий армией и флотом Российской империи в начале Первой мировой войны.
Великая княжна Ольга (1895–1918) – старшая дочь последнего российского императора.
Великий князь Дмитрий Павлович (1891–1942) – внук Александра II, несостоявшийся жених Ольги, старшей дочери Николая II.
Григорий Распутин (1869–1916) – сибирский крестьянин-целитель, неоднозначная личность, оказавшая серьёзное влияние на судьбу Российской империи.
Место действия – Санкт-Петербург, Царское Село, позже Ставка Верховного главнокомандования.
Время действия – конец 1890-х – 1915 год.
Автор (из-за кулис): Роль личности в истории – эта тема для России важнее, наверное, чем для других стран. Территория большая, населяющих её народов не сосчитать – слишком много факторов, которые влияют на жизнь людей и их судьбы. Десятилетиями здесь учили, что отдельно взятый человек – всего лишь винтик, что общество развивается по объективным законам, что впереди светлое будущее. Но времена менялись, и каждый раз личность, пришедшая к власти, начинала с того, что переписывала прошлое под себя, и дальше творила историю, исходя из собственных желаний, особенностей характера и разных случайностей. Безусловно, сослагательного наклонения история не имеет. Но очень многое сегодня было бы в России по-другому, если бы не…
НИКОГДА и ни к кому Николай II не ревновал свою жену. Совсем не потому, что она не давала для этого поводов – о них он вообще запрещал себе думать. Не ревновал потому, что знал её ещё маленькой нескладной девочкой с тонкими ногами, порой мелькавшими под белым воздушным платьем. Алисе, принцессе Гессенской, этому солнечному ангелу, было всего двенадцать лет, когда она впервые приехала в Россию. Пригласила её погостить старшая сестра Елизавета, жена великого князя Сергея Александровича, дяди Николая.
Потом все будут писать, что приглянулась ему принцесса Алиса спустя четыре года, когда уже рассматривалась в Европе как выгодная невеста. Нет, на самом деле ей только-только исполнилось двенадцать, и этого херувимчика в муслиновом платье углядел из-за кулис будущий царь всея Руси Николай Второй. В московском доме родного дяди этот ангел с розами в светлых волосах ему и явился. Самому-то было в ту пору шестнадцать – возраст Ромео.
Лик маленькая принцесса имела необычный. Угловата, худа и бледна – это понятно. Но она ни разу не улыбнулась – вот что удивляло и отталкивало. Вообще рта не раскрывала. Отрешённо стояла молча, не глядя по сторонам.
Алиса не подходила под тип русской красавицы ни в настоящем, ни, похоже, в будущем. Дяде было всё равно, он не спец в женских эталонах, а вот мать заметила любопытство сыновье.
– Ники, остынь, дружок! – Мария Фёдоровна никогда так не говорила с сыном, и это тоже удивляло и пугало.
– Это лишь плод твоего воображения! – добавила она по-французски.
Зря матушка так сказала. Запретный плод через четыре года показался ещё слаще.
Во второй раз Алиса приехала в Россию зимой. Заалевшие с мороза щеки её светились теплотой и нежностью, губы должным образом краснели, озёра голубых глаз сияли так радостно, что никто и не вспомнил о прежней холодности и молчаливом безразличии немецкой принцессы. По парадной лестнице Сергиевского дворца, словно на Олимп, поднималась золотоволосая богиня.
Российский император Александр III в парадной форме монументом возвышался на верхней площадке. Стоящая рядом супруга его Мария Фёдоровна ласково приветствовала дальнюю гостью.
– Ещё раз благодарю Ваше Величество за приглашение, – отвечала любимая внучка английской королевы. – Я очень рада снова побывать в стране чудес!
Алиса склонилась в полупоклоне, став на мгновение вдвое ниже будущего свёкра.
Но государь Александр III категорически не хотел с ней родниться. Да и Мария Фёдоровна не могла себе представить эту девушку принимающей православное крещение под Феодоровской иконой Божьей матери, как поступали все невесты чужой веры. В Царском Селе никогда не рассматривали возможную в будущем свадьбу цесаревича с этой иноземной принцессой хотя бы потому, что царь с царицей являлись крёстными родителями Алисы. Они были слишком хорошо осведомлены о здоровье и характере приехавшей красавицы, чтобы желать своему старшему сыну вечных забот и короткой судьбы.
Знали в царской семье: если гессенская принцесса всё-таки станет невесткой и родит для России наследника, того ждёт неизлечимая болезнь. А её спокойная холодность пусть тоже никого не вводит в заблуждение – это только до первого приступа. Чуть что не по ней будет – жди истерики. Так было не раз при дворе британской королевы Виктории, которая немецкую внучку просто обожала и каждый раз осыпала её подарками в своей летней резиденции, куда «бабушка всей Европы» собирала на каникулы молодую поросль голубых кровей.
На пятилетие Алиса получила от бабушки куклу работы Кестнера. Знаменитому мастеру был уникальный заказ – сделать копию маленькой принцессы. И когда из Тюрингии пришла посылка, все ахнули: это просто чудо небесное! Порцелановые ручки и ножки у куклы сгибались на шарнирах, личико без румян прозрачно белело, бездонные тёмно-голубые глаза смотрели задумчиво, золотые локоны вились под огромным шёлковым бантом, гордый профиль говорил о твёрдом характере и будущих победах – всё как у именинницы.
Кукла стала не подругой, а сестрой-двойняшкой, «вторым я» Алисы.
Беда пришла через год. Случилась в Европе эпидемия, которая коснулась всех в великом герцогстве Гессенском. Мать Алисы умерла. А придворные эскулапы, опасаясь инфекции, решили сжечь одежду, книги и все личные вещи тех, кто переболел и пошёл на поправку. Ночью девочка подошла к окну и увидела, как
