В мире царила ночь, а в небе царила Луна, окружённая хороводом звёзд. Это было её время. Она изо всех сил старалась доказать, что ничуть не хуже Солнца и может вполне заменить его. Ведь у Солнца нет такого количества помощников, что окружают Луну и помогают разгонять ночной мрак.
Но мир был другого мнения на этот счёт несмотря на все её старания. В мире царила ночь. Стояла тишина, не нарушаемая даже дуновением ветра. Сияние Луны, такое яркое в небе, не могло рассеять ночную тьму на Земле и согреть всё живое. Всё живое отдыхало.
Не было тридесятого царства тридевятого государства, как в других сказках. Вместо этого в лунном свете можно было разглядеть какие-то строения в виде тёмных контуров и очертаний без ярких красок и мелких подробностей, скрываемых темнотой. Две избы стояли неподалёку друг от друга, обнесённые высоким забором, тень от которого неровной чёрной полосой тянулась за оградой по зарослям травы. Забор огораживал большой двор с обширным огородом, сеновалом, поленницами дров. Бросался в глаза насыпной бугор то ли зимнего курятника, то ли погребка. В темноте дальнего угла двора виднелись постройки поменьше.
Среди ночной тишины в лунном свете лежал обычный хозяйский двор, где всё живое отдыхало от дневных забот. Не надо было ждать рассвета, чтобы заметить разницу между торчавшими в темноте строениями. Одна изба была гораздо меньше второй и имела скособоченный вид, какой бывает у человека, хромающего на одну ногу. Даже при свете луны бросался в глаза потрёпанный вид крыши с торчащими во все стороны клоками соломы. Можно было только удивляться тому, что ветер окончательно не разметал во все стороны остатки ветхой крыши. Над крышей возвышалась труба, которую надо было сначала поправить прежде, чем назвать её украшением крыши. Она своим кривым видом, скорей, лезла в глаза, чем радовала их. Почерневшие от времени бревенчатые стены, подслеповатые оконца и обшарпанное крыльцо дополняли безрадостную картину.
Вторая изба приятно отличалась от первой не только размерами. Она была гораздо выше, шире, а по длине превосходила первую вдвое. Бросалось в глаза отсутствие трубы на добротной дощатой крыше. В стенах не было окон. Ни одного. Входная дверь больше напоминала просторные ворота двора, чем вход в избу. Это была не изба. Сарай. Ещё одно отличие подтверждало это. Из скособоченной избы, нарушая ночную тишину, раздавался ненавязчивый аппетитный храп разной тональности. Храпели двое, не мешая друг другу. Любой путник в ночи, застигнутый бессонной дорогой, позавидовал бы такому храпу, мечтая с удовольствием присоединиться к нему в сладком сне. Храп этот не мог нарушить очарование ночи, точно также, как и его исполнители, дед с бабкой, не смогут помешать дальнейшим сказочным событиям в темноте ночи. Более того, они окажутся в полном неведении о тех делах, что будут твориться в сарае, как если бы события эти не касались их абсолютно и никак не влияли на их дальнейшую жизнь. Они безмятежно спали.
Если в мире царила ночь, то в сарае царила обычная ночная жизнь, заполненная обычными тёмными делами обитателей сарая. А других дел они просто не знали в силу своего образа жизни. Никто из обитателей сарая не догадывался, что в этот раз дела будут не просто тёмными, а особенными. Обитателей собралось множество. Весь пол в сарае покрывал живой ковёр из копошащихся серых тел. В темноте было видно, как сияли и лоснились серые шкурки. Не от лунного света. Луна не могла проникать своими лучами в сарай. Шкурки сверкали в темноте от сытости и достатка обитателей добротного обширного сарая. Сытая и привольная жизнь давно расслабила их. Собравшиеся перешёптывались между собой, не понимая причин отвлечения их от тёмных дел и ночных забот. Там и тут начали раздаваться нетерпеливые выкрики из толпы. Они стихли, как только на бочонок, стоявший у стены, вскарабкалась серая фигурка и на мгновение замерла, оглядев сверху толпу и ожидая тишины.
- Ну что? Все собрались? – произнесла крыса на бочонке.
- Крыс! Ты чего затеял? Зачем это? – раздались ленивые голоса.
Крыса на бочке встала на задние лапы, а одну переднюю лапу задрала вверх. Вместо длинного хвоста сзади у неё торчал обугленный обрубок. Одно ухо разодрано. От глаз за уши тянулся глубокий шрам, жутко разделявший морду на две половины. Вид крысы не вызывал желания спорить с ней. Все вокруг затихли.
Крыса на бочонке заговорила неожиданно приятным и тихим голосом, каким обычно рассказывают детям сказки на ночь. Слушать его было приятно, и речь его не звучала, а сладким потоком вливалась в уши его собратьев, сразу забывших о своих делах.
- Сейчас всё узнаете, - начал Крыс. – Нам грех жаловаться на нашу жизнь. Даже кот не может её нарушить или угрожать нашему спокойствию. После четырёх предыдущих котов нынешний бабкин кот нам не помеха.
Из толпы раздался озорной крик:
- А жаль! Давно не пробовал кошатины! – другой голос перебил его:
- Успевать надо было, когда бабка его в сарай на ночь запирала!
Первый голос откликнулся:
- Чего же ты его сам со стропил не достал? Высоты боишься?
Крыс снова поднял лапу вверх, ожидая, пока утихнет визг и смех:
- Я продолжу, - но тут вмешалась древняя старуха с подслеповатыми слезящимися глазами и одним зубом, выпиравшим наружу. Она прошепелявила:
- Что кот? – помотала она головой. – Кот нам не помеха. Вот сын у бабки, - старуха вздрогнула. – Он ого – го! Того и гляди лопатой пришибёт или поленом. Уж я -то знаю.
Голос с бочки, ласковый и добродушный, успокоил её и всех остальных:
- Об этом можете не беспокоиться, мои собратья, и занимайтесь своими делами спокойно. С некоторых пор сыну не до нас. Я позаботился. Он занят другими заботами. Нам, - Крыс заговорщически мотнул головой. – Удалось подгрызть соседский забор. Он завалился. Теперь бабкин сын воюет с соседями. Ему не до нас. Это надолго. Они уже и про забор забыли, а всё воюют между собой, - Крыс с улыбкой потёр лапы. – Но я не об этом хочу сказать вам. Да, бабка с дедом давно не мешают нашей жизни, и мы имеем от них всё, что они имеют. Как мы можем на них обижаться, когда они обеспечивают нас всем необходимым? С тех пор, как сын построил им этот сарай, жизнь наша преобразилась.
В ответ на эти слова по толпе прошёл одобрительный гул, а Крыс продолжил:
- Мы теперь можем себе позволить даже не вылазить из сарая в поисках пропитания. У нас всё есть! Мы добились с вами того, о чём так долго мечтали! Мы добились стабильности, которая является основой единства с дедом и бабкой и нашей сплочённости в просторах сарая!
В ответ на эти слова толпа одобрительно зашепталась. Они любили слушать его речи. Поговаривали, что Крыс неспроста может так говорить и говорить вместо того, чтобы потратить это время на более полезные и приятные любой крысе дела. Поговаривали, что когда-то он сидел в клетке в какой-то «школе» и с тех пор его тянет на всякие разговоры со всякими непонятными словами. Поговаривали, что он там в «школе», якобы, сбежал из клетки и одно время жил тем, что ловил в подвале этой «школы» крыс, чтобы спастись от голода, что, якобы, в той «школе» есть нечего было – шаром покати. Кругом одни бумаги и книжки. Чудом он оттуда спасся. Зато теперь он за крыс – горой стоит. Кормилец и поилец, и защитник к тому же. Но никто не знал, что это за «школа» такая, где крыс в клетках держат, а не убивают, где она находится, в каких краях. Да никто и не думал об этом спрашивать своего триединого кормильца, поильца и защитника. Всем было хорошо, как сейчас.
А Крыс продолжал:
- Так вот зачем я вас собрал. Теперь, когда мы с вами всё имеем и нам за это никто и ничто не грозит, мы должны провести выборы в нашем сарае!
Дальше он не мог говорить из-за шума оживившейся толпы и криков:
- Какие выборы?! Зачем?! Чего выборы?! Куда выборы?! Нас и здесь хорошо кормят! Чего выбирать, зачем?! Мы уже выбрали свою жизнь!
Голоса не утихали. Их хозяевам были невдомёк слова Крыса. Ведь только что он говорил о том, что у них всё есть, а тут какие-то выборы. Но Крыс снова поднял лапу кверху и терпеливо дождался тишины:
- Понимаю ваше удивление. Конечно, мы могли бы и так жить, имея всё, что надо. Жить здесь, в нашем сарае. Но каждый из вас, кто хоть однажды выбирался из сарая, успел заметить, что наш сарай – это лишь часть всего того, что нас окружает, но нам не принадлежит. Один бабкин дом чего стоит, - многозначительно добавил он. – Рано или поздно, сын отремонтирует его и тогда в нём можно будет жить. Конечно, его пока не сравнить с комфортом нашего сарая. Но после ремонта всё может измениться.
Толпа снова нетерпеливо зашумела:
- Скоро ночь кончится! Расходиться пора! Хватит разговоров!
Но Крыс продолжал:
- Да, я отвлёкся немного и буду краток. Перейду к главному. Мы должны провести выборы и избрать меня вашим крысидентом. Так будет называться моя должность, как в соседних сараях. Я даю согласие на эту должность. У нас есть всё для жизни, но до сих пор нет крысидента. В соседних сараях над нами смеются и не хотят иметь с нами никаких дел вплоть до того, что не пускают в свои сараи. А если бы вы знали, сколько там всего навалено! – мечтательно добавил Крыс. – Вы бы сами поторопили меня провести выборы, чтобы оказаться в тех сараях.
Мы и так согласны! – зашумела толпа. – Мы тебя выбрали! Называй себя крысидентом! К чёрту выборы! Веди в соседний сарай!
Толпа энергично зашевелилась и из неё выбралась к бочке могучая фигура молодого Круса, взор которого был устремлен туда, где стоял Крыс:
- А как там насчёт невест, в сараях тех?
Но Крыс оставил вопрос без ответа:
- После выборов вы все сможете наведываться в те сараи и без помех пользоваться их благами.
Не обошлось без скептиков и возражений:
- Это что же? Нам по соседним сараям скитаться? Побираться при наших достатках? Вот если бы сюда всё притащили, тогда другое дело! Нам и здесь хорошо!
Но таких криков было немного. Над толпой возвысился могучий Крус, не дождавшись ответа:
- А что? Я согласен тебя выбирать. Давай, попробуем. Кто несогласный? – он огляделся по сторонам. Несогласных не было. Крыс отрицательно покачал головой:
- Я не могу вас никуда вести. Для выборов сначала к нам прибудут наблюдатели за выборами из соседних сараев. Наберитесь терпения, если вы уже дали согласие. Это дело не одной ночи. Всё должно быть организовано. Рад, что вы меня поняли. Для выборов надо ещё одну кандидатуру, желающего на должность крысидента, чтобы вы из нас двоих выбрали меня. Всё должно быть, как в других сараях, иначе нельзя. Всё будет очень просто проходить. Я уже видел. Каждый из вас возьмёт по зёрнышку и бросит его в одно из корыт. Только и всего. Одно корыто будет моё, а второе для другого кандидата. У кого в корыте окажется больше зёрен, тот и будет крысидентом. Поэтому надо всё приготовить и найти второго кандидата. Кого предлагаете?
Крус в первых рядах не раздумывая толкнул в бок однозубую старуху:
- Да вот её и предлагаем. Она тут рядом стоит как раз.
От толчка старая Крося оказалась возле самой бочки с Крысом:
- Это что? Зачем это? Куда меня? – зашепелявила она. Толпа не слушала её, а Крус объяснял:
- Будешь возле корыта стоять и зёрна собирать со всех.
- Куда мне зерно? Зачем? У меня и зубов нет, - слова её утонули в общем шуме голосов:
- Всё
