Дело тёмное

ясно! Расходимся!
Крыс не спешил слазить с бочки:
- Есть ещё вопрос, но все о нём молчат. Я скажу. Как быть с дедом и бабкой? Мы живём с ними в единстве и в достатке от этого единства. Наша жизнь немыслима без этого единства. Оно является основой нашей стабильности. Но как их позвать на наши выборы? Разве они способны кого-то выбрать? Как можно представить такое, что бабка идет с зёрнышком и бросает его в моё избирательное корыто? Лично я такое представить не могу, не говоря уже про её сына. У всякого единства есть предел, - вздохнул Крыс, помолчав. – Наши выборы находятся за пределами нашего единства с дедом и бабкой. Надо это признать. Увы, - он развёл лапы в стороны, словно расписываясь в своём бессилии. - Как бы то ни было, это не должно помешать проведению выборов, так же, как до сих пор дед с бабкой не мешали нашей жизни.
Темнота в сарае казалась продолжением наружной ночной тьмы, разбавленной лунным светом. Эта темнота не мешала, а, скорей, способствовала тёмным делам, что каждую ночь творились в сарае крысиной братией. Крыс не ошибся. Ничто не смогло помешать выборам крысидента на следующую ночь. Очередной день прошёл, уступив место ночи с её тёмными делами, среди которых крысы давно слыли непревзойдёнными мастерами. Им не составило большого труда доказать это, непривычной для них, церемонией выборов. Они дружно отстояли длинную очередь с зажатым в лапе зёрнышком до избирательного корыта. Среди них оказалось совсем немного бесстыдно-несознательных особей, которые умудрились сожрать своё зерно, не дойдя до корыта. На их счастье этого даже никто не заметил, когда они стыдливо бросались прочь от корыта, впустую всплеснув лапами, будто выливали в корыто воду, а не бросали туда зерно. Никто этого не заметил в пылу избирательной суматохи, вызвавшей в крысиных чувствах непривычное смятение.
Всё время церемонии Крыс и древняя Крося сидели спиной к своим корытам и своим избирателям, бросавшим зёрна. Даже взглядом они не могли повлиять на чистоту выборов. Тут же возле корыт толпились и наблюдатели из соседних сараев. Вряд ли кто сумел заметить, как ловко они использовали своё удобное положение рядом с корытами. Опыт участия в подобных мероприятиях помогал им незаметно запускать лапу в корыто с зерном и потом так же незаметно отправлять содержимое лапы в пасть. Выборами они все остались довольны и сыты.
Напрасно Крося надеялась на обещанное зерно в корыте. Когда очередь растворилась во тьме сарая последним избирателем и всё затихло, взору Кроси предстало совершенно пустое корыто. Зато корыто Крыса было со всех сторон засыпано зёрнами, скатившимися на пол с той горки, что возвышалась в корыте. Триумф победителя был наглядным. Крыс с торжественным видом подошёл к Кросе, бережно обнял её, ничего не понимающую, подхватил и усадил на гору зерна в своём корыте.
- Это подарок победителя побеждённому претенденту, - обратился он к старухе.
- Какому претенденту? – Крося завертела головой по сторонам и сползла из корыта на пол, встав на лапы. Она тупо уставилась на зерно, словно вспоминая, зачем оно нужно и что с ним делать. Крыс легонько похлопал её по плечу. Вокруг никого больше не было, что лишало обстановку сарая праздничной атмосферы, хотя событие стоило того. Но праздником это оказалось только для Крыса, первого крысидента  сарая, поскольку все остальные его собратья, все до единого, что доказывало избирательное корыто, включая и тех, кто сожрал свои зёрна, все они ещё до выборов считали его своим крысидентом, поэтому никакого праздника в случившемся не увидели.  
Затишье в сарае было лишь кажущееся, на первый взгляд. Жизнь затаилась в ожидании перемен, о которых говорил Крыс. Перемены обещали внести приятные сюрпризы в жизнь обитателей сарая и сделать её ещё более наполненной всякими вкусностями и полезностями. Неожиданно из тьмы сарая вынырнула могучая фигура Круса, наполнив темноту запахами сырой земли и мышиного помёта. Он толкнул Крыса в плечо:
- Так это правда? Сейчас я могу найти там, в соседних сараях, подходящих невест? Все местные мне надоели, - он пошевелил усами. Его усы совсем не походили на предмет крысиной гордости в виде роскошного веера, колыхающегося во все стороны. Его усы странным образом напоминали сапожную щётку, по которой проехал автомобиль и расплющил её ещё больше. Они бесформенным пучком торчали вокруг носа. Только благодаря внушительным габаритам и мощным лапам Крусу удавалось утихомирить любителей бесконечных насмешек. Открыто никто не решался смеяться при виде его усов, но за спиной он постоянно слышал обидное хихиканье, делая вид, что не замечает его.
В ответ на его слова Крыс великодушно похлопал его по плечу:
- Можешь не сомневаться. Все невесты будут твои. Таких усов там ни у кого нет.
Крус насторожился, заподозрив очередную насмешку, но Крыс думал совсем о другом.
- Значит, не зря мы тебя выбирали. А что? – словно спохватился Крус. – Если ты, как я, понравишься в других сараях, то тебя и там выберут в крысиденты. Тогда те сараи тоже будут наши, - удивился он своему открытию.
Крыс отрицательно покачал головой:
- В моей программе этого не было. Я такое вам не говорил. Я говорил вам только про бабкин дом. Но ход твоих мыслей мне нравится, - добавил он одобрительно.
- Да зачем нам тот дом? – удивился Крус. - Там и невест- то никаких нет, да и кошатиной всё провоняло. Кому это понравится? – он поморщился, смешно шевельнув усами. Крыс не улыбнулся на это, занятый своими мыслями:
- Мне нравится ход твоих мыслей, - повторил он. – Ты улавливаешь перспективу и очень можешь пригодиться для службы нашему сараю. Ты заслуживаешь особого внимания. Моим первым указом крысидента будет назначение тебя на должность советника и заместителя по связям с соседними сараями. Теперь ты будешь лазить в те сараи не как простой жених, а как официальное лицо, мой советник, мой голос, который озвучивает мои мысли и планы. Поздравляю тебя! С этого момента ты у меня на службе, и усы твои будут не объектом насмешек и поводом для шуток, а символом моей власти. Их появление в любом месте будет означать проявление моей воли.
Крус невольно потрогал свои усы, скосив на них оба глаза, словно видел впервые. Он, действительно, видел их впервые в таком качестве, к которому ещё предстояло привыкнуть всем собратьям по сараю. Усы эти были у кого надо усы и скоро он это докажет. Крус не заметил, как задрал нос кверху, так, будто он был украшен медалью, а не заскорузлыми усиками.
- Да, я согласен, - произнёс он с готовностью хоть сейчас сорваться с места и броситься наружу в поисках соседнего сарая, неважно какого.
Во время их разговора Крося неподвижно замерла рядом, уставившись на корыто с зерном. Все трое не заметили, как ночь подошла к концу и снаружи утро вступало в свои права, разгоняя ночную тьму, не в силах добраться до мрака сарая. Раньше, чем заметили это, они услышали снаружи звук шагов и голоса, какое- то незнакомое доселе жуткое рычание, на которое были неспособны ни дед, ни бабка, ни их сын, у которого после ведра бражки было совсем другое рычание. Ночные хозяева сарая даже успели расслышать голоса, не успев сообразить, что пора спасаться бегством. Сначала послышался бабкин голос:
- Ну зачем он его привёз? Мне с ним не справиться, с этим телёнком зубастым. Держи его крепче! Вон как землю роет!
Потом голос деда:
- Всё правильно. Давно надо было. С твоих котов никакого толку. Скоро крысы из дому выживут. И до ремонта не доживём.
Тут раздался скрип отворяемых дверей сарая. Он застал врасплох всю троицу возле корыта. Яркий свет снаружи пронзительным лучом ударил по глазам в щель открываемых ворот и заставил резко зажмуриться обоих у корыта, в отличие от Кроси. Её подслеповатые глаза слабо реагировали на яркий свет. Она зачем-то пригнулась в этот момент, словно устала от долгого неподвижного стояния, и это спасло её дряхлую жизнь.
Со стороны ворот раздался вскрик бабки, изумлённый вопль деда и оглушительное рычание, заполнившее страшным рёвом всё пространство сарая от пола до крыши. От входа внутрь сарая, не касаясь земли, в одном прыжке, метнулась длинная чёрная тень. К мешанине из жуткого рычания и полумрака сарая добавилась удушливая вонь псины. Сверкнули острые зубы в страшной пасти с красным языком, блестящим от слюны. Старая Крося была отброшена куда-то прочь, в сторону, промелькнувшей над ней тенью. Туда же, куда под крики бабки улетело и пустое корыто, с грохотом упавшее на пол, чтобы накрыть собой старую крысу. Полёт тени достиг своей цели. Страшная пасть зубами вцепилась в оцепеневшего Крыса.
Среди своих собратьев Крус выглядел могучим исполином и имел устрашающий вид. Сейчас, рядом с обрушившейся чёрной тенью, он казался жалким беспомощным крысёнышем и совсем не напоминал грозу кошек и котов. От удара огромной лапой Крус серым комком отлетел прочь, к дальней стене сарая. Его спасло то, что у тени была одна голова и одна пасть, как и полагается настоящему крысолову. А тот сделал своё дело и с добычей в зубах возвращался назад, где у входа стоял дед и слышались причитания бабки. Он уже не напоминал чёрную стремительную тень, способную в прыжке лететь над землёй, но от этого не стал менее страшным. В зубах он держал крысу с обугленным огрызком хвоста, драным ухом и, изуродованной шрамом, мордой. Глаза крысы медленно затягивала белёсая поволока. В них угасала искорка крысиной жизни. Крысолову было невдомёк, что так нельзя обращаться с крысидентами. Для него все крысы были одного звания, невзирая ни на какие выборы. Крыса в зубах крысолова ещё успела услышать голоса:
- Да как же это?! Один миг – и крыса в зубах. Батюшки! – причитала бабка.
Ещё послышался голос деда:
- Это не твои коты – дармоеды. Это крысолов. Понимать надо. Сын знает, что делает, хоть ему и не до нас теперь, - последнее, что слышала крыса. Потом наступила чернота и всё стихло.
Крусу повезло вдвойне. Он остался живой и остался при должности, с которой его никто не снимал. Крысиная братия вечером узнала о судьбе крысидента. Он хотел рассказать о судьбе Кроси, но не успел. Несмотря на вечерний час, ворота сарая вдруг распахнулись, и сарай наполнился устрашающей вонью. Запахло псиной. Крус подал пример остальным. Никто не мог понять, куда он исчез в одно мгновение, но все тут же последовали его примеру. Страшная пасть врезалась в самую гущу крысиных тел и медленно вернулась к закрытому входу. Там она складывала свою добычу. Крысолов бросил жертву на пол и улёгся рядом, оглядываясь по сторонам. Вокруг ни звука.
С этой ночи в сарае началась другая жизнь, далёкая от сытого достатка и безмятежной стабильности. Вроде бы и сарай был тот же самый. И стоял на том же самом месте, и дед с бабкой прежние, и всё добро в сарае никуда не делось. Всё равно это была совсем другая жизнь. Не зря старая Крося опасалась сына бабки. Как оказалось, война с соседями не помешала ему помочь старикам.
Старую Кросю больше никто не видел. Опрокинутое корыто прервало её дряхлую жизнь, избавив от всего того, что теперь выпало на головы и хвосты ночных хозяев сарая. Крус не соглашался с теми из собратьев, кто обвинял во всех новых бедах Крыса, затеявшего какие-то выборы. Без них жизнь в