подобное будет настоящим даром, но Биелке брала с улыбкой и такое, штопала, стирала. Например, этот костюм когда-то носил пятилетний мальчик, живущий через три дома. Девочка была настолько хрупкой и маленькой в свои почти десять лет что спокойно влезала в костюм. В школу в подобном не пойдешь, но для дома и двора вполне годная одежда, главное удобная. Пока мама не встала и не принялась за очередную бутылку, Аврора решила прибраться и приготовить что ни будь поесть. В пузатом холодильнике кроме яиц и фасоли из еды ничего не оказалось, был еще пакет молока, но оно давно скисло и отправилось в мусор. Девочка быстро приготовила омлет, немного перекусила оставив порцию Виктории и достала шумный пылесос, но подумав, что он разбудит мать и та в не настроении будет расхаживать по дому, решила просто подмести. Стиральной машины у них не было и потому Биелке больше часа провела в ванной. От ручной стирки заболели и без того ноющие руки, кажется вновь поднялась температура, но не смотря на состояние, она в несколько заходов вынесла белье во двор и использовав табурет развесила его. До высоко натянутых верёвок между двух столбов Аврора не доставала и каждый раз взбиралась на четырёхногий скрипучий стульчик, посматривая в свинцовое небо в надежде что сегодня не будет дождя. Последним Биелке выкинула мусор, накопилось достаточно, целых три больших пакета, в основном пустая тара из-под алкоголя. Укутавшись в плед, девочка забралась в объёмное кресло в гостиной и выкрутив громкость почти до минимума, включила телевизор. Чёрно белый «Panosonic» ловил только два центральных канала вещающих прямиком из Осло. После коротких новостей, сообщивших об открытии в Бергене втором по населению городе Норвегии, нового завода по производству аккумуляторов и батарей, корпорации «Утренняя звезда», совсем вкратце рассказали о мировом турне набиравшей популярность группы «Villsiv» и их новом альбоме «Сны человечества». Потом сразу за рекламной паузой началась нудная политическая передача, вещавшая об отношениях с Советским Союзом и о недавнем инциденте в нейтральных водах. Биелке стало скучно смотреть как хмурые лица приглашенных экспертов спорят о не совсем для нее понятных вещах и нагнетают атмосферу, предрекая войну мирового масштаба. Она переключила на второй канал, там шел видео спектакль Дон Жуан. Ей понравились практически все оперные вставки, мощные мужские голоса и мелодичные женские, особенно приглянулся актер, игравший дона Оттавио. Биелке так увлеклась постановкой что не заметила, как ее мать вышла из своей комнаты и словно лунатик прошла мимо к кухонному гарнитуру. Аврора услышала, как она гремит посудой и что-то бормочет себе под нос, но оглядываться в сторону холодильника что стоял за ее спиной не хотела, замерев, закутанная в кокон из пледа, таким образом, что наружу торчало только лицо. Виктория хлопнула дверцей шкафчика, потом открыла отделения в столе, в поисках своего лекарства, единственного, которое могло ей помочь, содержащего крепкий градус. Ничего не найдя, мать подошла к дочери и села на маленький диванчик стоящий рядом с креслом, на котором застыла девочка, подобно манекену. Женщина уставилась на нее красными глазами голодного вампира. На Виктории был тонкий халат из-под которого выглядывала бледная грудь. В молчании они просидели минут пять. Биелке притворялась что не замечает маму, а та жутко смотрела на своего ребёнка. Наконец родительница прохрипела осипшим голосом.
-Аврора! Что случилось вчера? – Девочка шмыгнула заложенным носом и украдкой взглянула в серое лицо матери. Оно её пугало, своим неживым видом.
-Собаки напали, в лесу. – Промямлила она.
-А рюкзак где? – Голос Виктории ничего не выражал, ни злости, ни радости, совсем ничего. Но видимо где-то внутри, её сильно волновало исчезновение чёртового рюкзака, которому давно пора было на помойку. Больная, чуть было не погибшая дочь, не интересовала остекленевшие глаза женщины, считавшей это мало важным обстоятельством.
-Не знаю, там остался, наверное. – Биелке ответила тихо, почти шепотом, в душе ей стало обидно что мать больше волнуется за старую сумку, чем за неё.
-Ну и что? Как теперь в школу ходить будешь? Тетради, ручки, не знаю, что там у тебя ещё было, но это как я понимаю осталось там же? Где рюкзак, да?
-Да, мам. – Аврора вновь шмыгнула носом, она подумала. - Закричи на меня! Ну же! Скажи какая я бесполезная и глупая! - Ей хотелось, чтобы мать проявила хоть каплю эмоций, но та просто хмыкнула, встала и ушла в уборную, ничего больше не сказав. Биелке захотелось плакать. Оперный спектакль вдруг стал совсем неинтересным. Она выключила телевизор еле сдерживая слёзы и быстро ретировалась к себе. Когда девочка легла на кровать, заплакала, уткнувшись лицом в подушку, так что царапину на щеке обожгло острой болью. Во дворе за окном каркнул чёрный ворон, восседающий по-хозяйски на ветке яблони росшей в нескольких метрах от стены дома. Аврора покосилась, приподняв голову в сторону птицы, ее привлек уж слишком громкий звук, который издал летающий гость. На угольной голове ярко блестели янтарные точки, вместо обычных глаз. Биелке пригляделась внимательней к странному ворону, тот смотрел на неё сквозь стекло повернув на бок голову. Он ещё раз громко прокаркал и взмахнув крыльями, сотканными из самой чернильной тьмы, взлетел, оставив раскачивающийся сук, на котором только что сидел. Аврора забылась на мгновение, перестав лить слёзы. - Как у волка? - Подумала она про глаза. Девочка загорелась желанием узнать побольше про них и вскочив ринулась к своему шкафу. Там, среди сотен потрёпанных корешков, были энциклопедии по мифологии и оккультизму. Биелке была уверена, что столкнулась с чем-то потусторонним. Ее как будто осенило, не видела она у птиц таких зрачков, да и волки насколько девочка знала, тоже не светят своими глазами словно фарами средь бела дня. Слишком уж яркими были они, огненными, совсем необычными, отливающими в золото. Покопавшись в томах, она обнаружила справочник мифических существ за авторством некоего Гарланса. Тяжёлая книга с рифлёной обложкой казалось совсем ветхой. Листать и просматривать список из тысячи призраков, духов и других тварей было слишком долго. Аврора посмотрела в содержание в надежде найти что-то с янтарными глазами, но ничего не обнаружив взяла энциклопедию с собой в кровать. Биелке принялась листать, пробегая по выдуманным как она считала существам. На странице 254 наткнувшись на описание дочерей бога Гелиоса, Цирцеи и Медеи, «у них были очи золотом льющиеся», как писал Гарланс, но именно такие же? Как видела Аврора или нет? Понять было нельзя. Прошел ещё час прежде чем она обнаружила некую тварь, кельтский дух со смешным прозвищем Пука, тоже обладал подобными зрачками и что самое интересное мог превращаться в различных животных, было занимательным то что глаза его никогда не менялись. Аврора заинтересовалась этим существом, но про него было написано совсем немного, единственное что она поняла, этот дух не был зловредным. Больше в книге ничего подобного девочка не обнаружила. Конечно автор упоминал ещё принцев ада, высших демонов у которых возможно, могут быть жёлтые глаза, но по описанию они не походили на те что видела Биелке. Мог ли тот волк и сегодняшний ворон быть Кельтским духом, оставалось под вопросом. –Возможно. -думала про себя Аврора. - Я просто схожу с ума? Не зря меня в школе называют чокнутой. - Время уже перевалило за полдень, мать на какое-то время куда-то уходила, потом вернувшись, гремела бутылками. Девочка поняла по звуку что это очередная партия спиртного. Виктория уже года два как пристрастилась к зелёному змею. Её муж Финеас из-за этого практически не бывал дома, а может наоборот из-за его частого отсутствия, мать Биелке стала много пить. Если раньше женщина всё-таки заботилась о дочери, следила за собой и не могла пройти мимо пыльной полки что бы ее не протереть, то сейчас казалось ей стало просто на всё плевать. Причин Аврора особых не видела, кроме скандалов родителей на пустом месте. Они обвиняли друг друга по всяким пустякам, с точки зрения ребёнка оба были не правы и каждый из них вёл себя как последний идиот, но ее мнения никто не спрашивал. Скоротечная любовь родителей исчезла, не оставив и следа. Глаза, ослеплённые чувством, протрезвели узрев совсем не того, кого хотели бы видеть рядом с собой. Как только Виктория и Фин охладели к друг другу, то со временем стали не замечать свою дочь, особенно мать. Девочке от этого было больно, обидно и порой страшно, но она стала привыкать даже к такому. Иногда, Биелке посещали дурные и мрачные мысли, ей хотелось уйти в лес или еще дальше в горы и остаться там. Сесть под старым дубом или забраться в тёмный грот, оставшись наедине с природой, ожидать смерти, её ледяных объятий. Решиться на более радикальные меры, например, чтобы порезать вены или как-то по-другому покончит со своей жизнью, которую она считала обычным недоразумением, у Авроры не хватало духа. Бывало она представляла, как это могло быть. Девочка рисовала в своем воображении как ее уже бездыханное тело обнаруживает мама и просто безразлично смотрит на него, а папа, узнав о смерти дочери даже не приходит на похороны, сославшись на работу. Биелке была почти уверена, что так оно и было бы. Если вдруг исчезнут полиция и законы, то от неё вообще, наверное, избавились бы, выбросив в мусорный бак как ненужную вещь. Как не было плохо, но еще больше девочка боялась социальной защиты, понимая, что её могут забрать из дома в приют, тот, для Авроры был чем-то ещё более худшим нежели школа, в которой она училась. Тут, в доме, холодном и пропахшем алкоголем, чьи стены давно не видели любви и гармонии, она имела некую степень свободы, там же как представляла Аврора, просто пристанище множества Камилл и злых преподавателей, наподобие Броббок. Пока мать утоляла на кухне жажду, включив музыку, Биелке выходить из комнаты не хотела, даже в туалет. Полубезумные глаза Виктории ее пугали, девочка думала порой что её маму украли эльфы и подсунули нечто другое, жуткое и неживое и вот это существо теперь ходит по её жилищу притворяясь человеком, очень неумело. Аврора взяла свою тетрадь и начала в ней рисовать карандашом, то что пришло первое на ум. Старое сухое дерево, на суку у которого висели верёвочные качели. Она часто изображала именно этот мотив, сама, не зная толком почему. Подобных картинок у неё было много, как предполагала девочка из-за сна в раннем детстве. Авроре тогда много раз в ночную пору под светом луны, снился один и тот же образ старого дерева с качелями. Всегда видя эту картину перед глазами становилось грустно. Щемящее чувство потери заполняло сердце, будто она что-то позабыла важное и никак не может припомнить что именно. Благодаря этому девочка научилась неплохо рисовать различную растительность. На ум пришла рифма про заблудшую душу, потерявшуюся в чужом огромном мире и Биелке облизав пересохшие губы, записала стих.– Вот бы к нему написать музыку и сделать полноценную песню. – Подумала она. За окном темнел амбар, за ним подобно волнам в море раскачивалась желтеющая трава, где-то там лежало пугало,
