притяжения. Сила притяжения - с физикой. Физика – с астрономией.
Все! Фу, ну и логика у Жаннет...
- Зачем – астрономии? Воинским искусствам. Звание получил.
- Генерала?
- Генерала получил потом. Вернее – сам себе присвоил. В Оксфорде получил лейтенанта, как и все выпускники военного факультета. Гражданское имя у меня Муаммар. Армейское звание – полковник в чине генерала. Но ты называй меня по-простому – полковник. Я человек скромный.
Каддафи как-то незаметно перешел на «ты». Подумал: раз спрашивает про имя, хочет поближе познакомиться, значит – без церемоний. Вторая причина: было противно обращаться к женщине на «вы». Дискриминация прекрасного пола? Да. Он и не скрывал.
Привыкшая к равноправию, Жаннет отреагировала немедленно:
- Пожалуйста, если нетрудно, называйте меня на «вы». Мне так удобнее.
И требовательно посмотрела на хозяина шатра. Он хоть диктатор, пусть привыкает подчиняться. Жаннет скоро станет здесь полновластной хозяйкой, в том числе над ним и верблюдом. Никому не позволит проявлять неуважения к себе.
Каддафи неохотно кивнул.
Конфликт улажен, можно продолжать разговор. Жаннет спросила:
- Полковника тоже сами себе присвоили?
- Нет, это звание по-честному получил. По решеню Военного Совета, который сам случайно возглавляю. Так что не волнуйтесь, мадам, полковник я настоящий.
Каддафи попробовал взять девушку под локоток, но она его отдернула. Тем же жестом, что недавно у графини. Насторожилась. Нахмурилась. Недоверчиво оглянулась вокруг. В поисках дворовых девок с вилками или других пособников с орудиями для кровопускания.
Ложная тревога! Кроме продолжавшего звучно хлебать воду верблюда, других подозрительных лиц, горбов и задниц Жаннет в шатре не обнаружила.
- Вы здесь один живете? – проговорила она тоном следователя, заранее сомневающегося в ответах предполагаемого преступника.
- Один, а с кем же?
- Жена где?
- У нее отдельный шатер. Так удобнее для обоих. Каждый занимается своими делами: я государственными, она домашними. Ну, это личная жизнь, о которой я предпочитаю не распространяться. Вы не заскучали, дитя мое?
- Н-нет... – неуверенно протянула Жаннет. И откровенно соврала. С полковником было неинтересно, ее заклонило в сон.
Неизвестно, заметил Каддафи ее состояние или нет, но очень кстати предложил:
- Давайте проведу вас гидом по моим владениям.
- Давайте.
21.
Пройтись было неплохо: и сон пропадет, и для здоровья полезно. Жаннет подавила зевок и отправилась следом за Каддафи вдоль круглой стенки шатра.
По дороге размышляла про себя, как ей полковника воспринимать: по-вражески или нейтрально? Вариант «по-дружески» не рассматривался ввиду неактуальности. Из-за патологической лживости местного контингента и такой же патологической недоверчивости к ним со стороны Жаннет. Лживых людей она опасалась на интуитивном уровне и никогда бы в друзья не записала.
Итак, подведем предварительный итог: узнать о полковнике удалось немного. Жаль, что он не берет пример со звезд шоу-бизнеса, не откровенничает о частной жизни, например - о количестве произошедших у жены абортов и выкидышей. Тогда полюбопытствовать про другое – про садистские эскапады, за которые он оказался в числе здешних неупокойников.
Вообще-то нет. По большому счету, его профессиональная деятельность на посту диктатора - вопрос второстепенный. Для раскрытия тонкостей характера требуется информация о глубоко личном - клубничка, как выражаются популярные, уличные и желтые газеты. Как бы поделикатнее вывести его на откровения о собственной персоне? Лестью заняться? Нет, не пристало ей по высокопоставленному положению. Жаннет – жена хозяина, второе лицо в замке, должна соответствовать, держаться высокомерно.
Ну ладно, пока ничего другого не придумалось, займется физиогномикой. Попробует по его физиономии догадаться о страстях и поведенческих мотивах, скрытых от шпионов и журналистов. Украдкой, цепко взглянула на мужчину. С намерением хорошенько рассмотреть, соединить причинно-следственные звенья, сделать далеко идущие выводы.
Итак, начнем играть в киношного психиатра или книжного детектива, работающего по методу дедукции. Профиль Каддафи был тяжелым по всему контуру от линии волос до второго подбородка – говорит о не-аристократичном происхождении. Фуражка набок свидетельствует о двух вещах: любит командовать и не любит обнаруживать мысли. Морщинистый лоб сообщает о привычке сначала подумать, потом сказать. Затемненные очки – об аллергии на свет, даже ночью.
Далее вниз. Мясистый нос выдает тайное пристрастие к спиртным напиткам. Почему тайное? Мусульманам запрещено употреблять алкоголь, это Жаннет знала точно - из личного опыта.
Когда школа в их деревне перестала соответствовать ее способностям, семья переехала поближе к столице, в городок Клиши-су-Буа. Этот пригород Парижа населяли малообеспеченные из местных и мигранты из Африки. По соседству жил пожилой алжирец по имени Мохаммед, он разрешал называть его коротко - Мо. Пил каждый день, и каждый день объяснял соседям – почему преступает закон Аллаха, будто чистосердечной исповедью желал искупить грех.
Однажды он остановил Жаннет, тогда еще школьницу, чтобы и ее просветить насчет себя.
- Ты знаешь, что мусульманам пить нельзя? – спросил он строго, будто не он, а она нарушила высшие шариатские заповеди. От соседа пахнуло густым винным облаком, от которого девочка отшатнулась. Хотела тут же сбежать, но опытный Мо крепко держал за плечо.
- Не знаю... – неуверенно пролепетала Жаннет.
- Ты знаешь, почему я пью?
- Не знаю...
- Знаешь, что Алжир сотни лет страдал от французской колониальной эксплуатации?
- Не знаю...
- Хорошо. Тогда знай вот что. Я пью из протеста. Запомнила?
- Запомнила. – И убежала. И правда запомнила.
Вернемся к профилю Каддафи. Жаннет продолжила осмотр. Из-под фуражки торчали на вид жесткие волосы, но по волосам характер определять глупо. Опавшие уши сообщают об ослабевшем слухе. Второй подбородок – о привычке к перееданию и непривычке делать упражнения для лица. Глубокие вертикальные морщины на щеках - о возрасте за шестьдесят.
Все.
Так мало? Пришлось разочароваться: цель не достигнута. Физиогномика предоставила недостаточно материала для диссертации о личностных характеристиках объекта осмотра. Или Жаннет неправильно интерпретировала увиденное? Вполне возможно. По уважительной причине - слабого освещения в шатре. А также из-за отсутствия профессионального сертификата, который следовало бы выдавать за регулярный просмотр психологических триллеров.
Так что конкретно он от нее хочет? Как и предыдущие персонажи – молодой кровушки испить? Или пригласил нанести визит вежливости в качестве новоиспеченной супруги барона де Рэ? Тогда почему бы побыстрее не закончить церемонию, чтобы вернуться в общую залу? Там, рядом с любимым, Жаннет ощущала бы себя в безопасности и не ломала голову над сиюминутными проблемами выживания...
- Не волнуйтесь насчет безопасности, со мной вы под надежной защитой, - ответил на ее внутренние сомнения Каддафи в уже ставшей привычной для Жаннет манере чтения мыслей.
Остановился. Засунув руку под тунику, начал копаться в районе низа живота - от чего Жаннет напряглась.
Оказалось – напрасно. Откуда-то изнутри складок Каддафи вытащил короткий, кривой кинжал с лезвием - широким у ручки, круто сужающимся к закругленному концу.
- Это мой друг, самый верный - после верблюда, мой помощник и защитник, - сказал он, любовно оглядывая кинжал. – Джамбия называется. Мне по заказу из дамасской стали сделали. С ручкой из рога египетского носорога. Сейчас она белая, а лет эдак через пятьсот потемнеет, потрется, приобретет совершенно неповторимый цвет: костяной с перламутром. Вот тогда – моя джамбия станет бесценной, - с гордостью сказал полковник и сделал пару замахов и тыков - показать, какими приемами будет расправляться с воображаемым противником.
Надеюсь, через пятьсот лет наши дорожки разойдутся - хотелось возразить Жаннет, но помня о телепатической способности собеседника, замолкла на полумысли. Вслух произнесла:
- Пожалуйста, спрячьте подальше. Игры с холодным оружием до добра не доводят.
Замахи его, хоть выглядели лишь невинными упражнениями в ловкости, ей не понравились. Хозяин понял. Чтобы загладить неловкость и усыпить бдительность, убрал кинжал в то же потайное место под животом и тронулся дальше.
- Здесь мой личный оазис, - сказал Каддафи, показывая на островок бушующей природы в пустыне шатра. - Правда, он немножко усох, но все еще напоминает райские сады Аллаха.
Зеленый оазис, действительно, имел игрушечные размеры. Среди низких, волнистых, песочных дюн расположилось озерцо размером с обычную ванну, вокруг – пара холмиков, на которых росли пальмы, едва доходившие до колена. По берегам - мини-тростник толщиной с ниточку. Птички - с пчелку, миллимитровая трава, в озерце плескаются крошечные живородящие рыбки - гупии. Уменьшенным масштабом картина напоминала своего рода японскую икебану по-пустынному.
- Получился оазис в миниатюре, - с гордостью продолжил рассказ хозяин островка рая. - Иначе он не поместился бы в шатре размером с типовую ливийскую квартиру для двоих родителей и шестерых детей. Я, знаете ли, очень демократичный диктатор. Жилплощадь здесь получил по очереди и по количеству иждивенцев, то есть на одного. Живу скромно, на одну генеральскую зарплату, стараюсь не кичиться роскошью перед своими подданными.
- В отпуск съездить хватает?
- Тут вы наступили на больное место - стертую новым сапогом пятку, - по-восточному витиевато выразился диктатор. - Давно мечтаю в Анталью съездить, отдохнуть от государственных забот. Одна проблема не пускает - моя сексуальная привлекательность. Я, знаете ли, слишком популярный мужчина на пляже. Одинокие дамы прохода не дают, особенно русские и немецкие. Только до плавок разденусь, подбегают за автографом. Потом лапать начинают за интимные места... А я стеснительный от природы, не люблю, когда на мое достоинство посягают. Потому загораю патриотично: дома, в шатре, не отходя от верблюда и его корыта, - последнее предложение он произнес четко, отрывисто, будто отрапортовал перед начальством.
- У вас и тут красиво, не хуже, чем в Турции, - начала Жаннет осуществлять план по вхождению в доверие. – Даже лучше, чем в Египте, не так жарко в высокий сезон.
- Раньше еще приятней было. На берегу шашлык продавали, пиво бочковое, таранку из тунца. По озеру лебеди плавали... Только их недавно сомалийские пираты в плен взяли, - сообщил полковник без намека на улыбку. Жаннет хмыкнула, но потихоньку. – Проклятые вымогатели! За лебедей они выкуп
