Хлебосольство, гостеприимство, доброта, простота, доверчивость и многое другое было присуще народам Руси и России. Помнишь, в романе «Братья Карамазовы» Достоевский писал – "Широк человек, слишком даже широк, я бы его сузил". (фрагмент видео "Чувства" в послесловии)
Тут Федор Михайлович говорил как раз о широте человеческих чувств и глубине русской души, именно русской и никакой другой. Мы наследники людей широкой натуры, как принято выражаться – с открытой душой. Натура, это ведь и есть природа. Хорошо это или не очень, но мы ожидаем от других людей такого же отношения к нам. Нашим предкам вполне было достаточно, если кто-то другой открывал им свою душу, тогда он становился своим, другом и братом. То есть не благ они ждали, а именно чувств, как духовного родства. Теперь же всё изменилось, но, как мне кажется, всё же пока только внешне. Подсознание доставшееся от предков в нас ещё живо и тянется к утраченному. В начале девяностых мне попался на глаза маленький журнальчик с небольшим стихотворением. Теперь не помню ни названия, ни автора, да и всего стихотворения, но несколько строчек крепко засели в памяти.
Не ходи по дворам,
Нынче слякотно там.
Тянет гарью и горем оттуда,
Видно дело табак:
Стая рваных собак
На местах доминошного люда.
На чужом колесе
Прокатились мы все.
Оттого и дворы запустели.
Ты, наверно, не помнишь, а у меня перед глазами стоит внутренний дворик многоквартирного дома, где по вечерам после работы собирались простые люди. Женщины на стульчиках и скамейках судачили о всяком разном, мужчины за столиком в домино забивали козла. Спокойная, мирная, уверенная в доброе будущее атмосфера того общества. Куда теперь идем…, не знаю.
Мила с большим интересом и, наверное, впервые с неподдельным чувством доброго расположения посмотрела на него, но ничего не сказала.
- По все видимости, такой наша природа сформировалась потому, что Россия расположена на огромной территории, посередине западной и восточной культуры. Но при этом мы лишь в какой-то мере впитали в себя рациональность и предприимчивость одной и чувственно-созерцательную углубленность другой. Алексея в этом смысле можно было бы охарактеризовать как выдающуюся личность, в которой то и другое просто сконцентрировалось в избытке.
- Вы помните мой первый приезд в Эллинский, когда Алексей нас познакомил? – Мила всё же решилась высказать пришедшую ей до этого мысль.
- Конечно! Почему ты спрашиваешь?
- Почти полгода с того дня, когда я рассказала ему о своей беременности, и до самого моего переезда сюда, он практически в каждую нашу встречу пытался донести до меня своё мировоззрение. Я как-то однажды его спросила, не пытался ли он рассказать всё это вам. Он ответил, что такой возможности у него попросту нет, так как общаться с вами более-менее продолжительное время практически не получалось. И теперь я уверена, что будь он с нами, то между вами двумя нашлось бы очень много общего. Дело в том, что Алексей тоже часто ссылался как на различные произведения из русской литературы, так и вообще жизни русских людей прошлого.
Мила продолжила свою работу и некоторое время оба молчали, очевидно каждый мысленно представлял, как хорошо бы им жилось всем вместе в этом нищем райском уголке.
- Знаешь, - заговорил Анатолий Михайлович, - то, что я тебе только рассказал, довольно ярко проявилось в России девятнадцатого века. В то время дворянство было более многочисленно, чем новый слой купцов, фабрикантов, заводчиков и прочих. Но если дворян-меценатов были единицы, то в немногочисленной среде вторых, покровителями разного рода были многие. Конечно, Алексея нельзя было назвать меценатом, но скорее всего потому, что у него была своя предназначенность, как утверждал Наю. Его тянуло к осмыслению происходящего в более глобальном плане.
Мила ничего не ответила и какое-то время они работали молча.
- Вот ты говорила о нем как человеке, - вновь начал Анатолий Михайлович, переходя с Милой к следующей проплешине, - действия и мысли которого в глазах окружающих, да и тебя самой в то время, были по меньшей мере странными, резко отличающимися от общепринятого представления успешного бизнесмена. Я сейчас вспомнил, как ты недоумевала по поводу, что его якобы вели по жизни какие-то силы.
- Он мне сам несколько раз говорил об этом и приводил примеры…! Да я недавно вам всё рассказывала! Наю ведь тогда согласился и даже подтвердил, что Алексею на самом деле покровительствовали некие высшие силы.
- Лично я никогда бы не поверил в их существование, - немного подумав, ответил он, - если бы не был свидетелем и участником всего случившегося с нами. Но мне в этой связи подумалось о другом. Сейчас у меня такое чувство, что основное большинство людей слишком озабочены своими собственными проблемами и повседневными делами, считая их для себя очень важными и нужными, не обращают внимания на подобного рода случаи, о которых он тебе рассказывал. Скорее всего, необычные и даже странные знаки, разного рода подсказки, своеобразные сигналы, получает каждый человек, но элементарно не обращает на них внимания. Мы теперь конечно же не узнаем, как с Алексеем всё это начиналось, но по всей видимости, он был внимателен к этим явлениям, а может и по своей природе был к ним предрасположен.
- И поэтому был избран как подходящий вариант, о чем говорил Наю, - Мила в задумчивости как бы резюмировала его слова, - и ему начали плотно помогать в сложных ситуациях. Если всё так и было на самом деле, то многое объясняется. Понимаете, по своему складу характера или то, что вы назвали менталитетом, он не должен был иметь успех в бизнесе. Я уж говорила ему, что редко такое бывает, когда с самого начала бизнесмен везде имел «крышу». Обычно за неё нужно платить и немало, а у него….
- Тут ты отчасти ответила на свой же вопрос, - остановил её Анатолий Михайлович. – Ты сказала – обычно. А что означает это понятие? Обычным является то, что соответствует представлению большинства людей, то есть своего рода общепринятое понимание взаимоотношений человека и общества как минимум, а в целом - миропонимание вообще. Вот мы как-то вместе смотрели фильм «Бумер». Если помнишь, там один из главных персонажей произнес фразу – не мы такие, жизнь такая. Так это уже вполне можно отнести к сформировавшемуся в нем миропониманию. Я не знаю, как складывалось всё у Алексея, но может быть, как раз по причине «крыши» со всех сторон, он не проявил себя явно как человек. Его везде считали своим, и в бизнесе прежде всего. Ты отметила эту самую его природную черту, но только потому, что очень близко сошлась с ним. А его окружение в целом этого не заметило, а иначе бы на самом деле он прослыл странным, чудаком, а то и сумасшедшим со своей идеей отшельничества в самом расцвете сил.
- Беда в том, - немного помолчав в расстроенных чувствах от воспоминаний, проговорила она, - что я его практически не понимала и сама мысль о жизни в глуши меня крайне расстраивала. Потребовалась страшная эмоциональная встряска, перевернувшая кардинальным образом моё сознание, что б наконец понять, насколько он был прав.
- И вновь верна народная мудрость, - правды жизни не узнаешь, без страдания и бед. Было дело, я размышлял по этому поводу и обратил внимание, что в России с завидной регулярностью случаются разного рода потрясения. Но при этом сразу после их окончания, взаимоотношение между людьми, как правило, становятся более человечные. Люди становятся добрее, дружелюбнее, порядочней, в конце концов.
- И что же из ваших слов тогда получается? – с легким недоумением, спросила она. - Что Россию впереди ждут ещё немалые трудности и даже беды?
- По всей видимости, да! - согласился он. - Не наш этот путь, которым мы сейчас идем. Как в том стихотворении - чужое это колесо, на которое теперь примостились многие наши сограждане. Россия должна вернуться в свою колею, и тогда..., перетерпев все беды.... Я в этом смысле хорошо помню послевоенные пятидесятые, да и шестидесятые тоже, по крайней мере первую половину. Тогда ещё в людях была жива память о пережитых страданиях войны. Даже если и наступали какие-то радостные дни, но и они были с привкусом прошлой беды. Веселья как такового по настоящему никто не переживал, все были по деловому серьезны с каким-то всеобщим пространным чувством покоя, почти полусонного состояния и добрым отношением ко всем и каждому.
Работа была закончена и они направились к машине, погруженные в себя от всего сказанного услышанного друг от друга.
- Странно! У меня сейчас появилось ощущение, - заговорила Мила, когда они приехали домой и поднимались вместе по лестнице с нижнего уровня, - что описанное вами состояние того послевоенного времени отчасти напоминает поведение Наю, когда при отсутствии радости и веселья, серьёзное и деловое отношение ко всему происходящему.
- Да! Пожалуй, ты права, - согласился Анатолий Михайлович, направляясь следом за ней в прихожую. - Хотя его отношение ко всему имеет ещё более категоричную форму - отсутствие каких бы то ни было чувств вообще. Ни положительных, ни отрицательных, полное равнодушие. И знаешь, как бы это не казалось кощунственным, но может в том и состоит истинная правда человеческой жизни – меньше радости, значит и бед меньше, как, впрочем, и наоборот. Стремясь получить больше удовольствий от жизни, нужно быть готовыми к тому, что придется расплачиваться за это большими страданиями. Пример тому история России, который я приводил.
- В учении Будды говорится, что причиной страданий людей являются их желания, - раздался голос Наю.
Они остановились и обернувшись увидели его выходящим их кабинета. Вслед за ним в дверях показалась Вета.
- Я читал об этом в одной из книг тут, - направляясь к ним, пояснял Наю, – Так вот, в своем учении он говорил, - чтоб не испытывать страданий нужно избавиться от желаний. Это в какой-то мере касается и сказанного мной по поводу желания поесть. Нужно только утолять голод и не более того.
- Да мало ли у людей желаний, причем тут поесть, - махнула рукой Мила, направляясь в ванную, привести себя в порядок после полевых работ. Анатолий Михайлович молча пошел в кухню.
Наю смотрел им вслед, в полной мере осознавая, что его пример и пояснения никто из них не понял в должной мере.
