8.«Принцип преемственности (инерции)» — Напомню, нашей задачей является вовсе не уяснение всех аспектов и механизмов счастья, а доказательство того, что оно есть творческий процесс. Поэтому, говоря о «принципе преемственности» в достижении счастья, мы ограничимся наиболее ярким его проявлением – памятью человека. Ведь память это основа сознания и мышления личности. Каждое прожитое мгновение немедленно уходит в область прошлого, где становится достоянием памяти и может стать объектом осознания. По сути, память созидает личность, формируют ее характер, влияет на восприятие действительности, образует формы поведения, оставляет отпечатки прошлого в нашем облике. Иные воспоминания нас могут радовать, доставлять нам удовольствия, а иные способны нас угнетать, мучить, отравлять нам жизнь. Воспоминания могут быть даже невыносимыми, несовместимыми с жизнью, разрушительным фактором для нашего организма и психики. То есть, память с ее тенями прошлого может делать человека глубоко несчастным. Иные призраки прошлого, вообще способны отнимать или оспаривать у человека право на счастье. В религии даже есть понятие о покаянии, об искуплении греха и о грехе несмываемом. Все это делает счастье явлением социальным, где право на счастье обусловлено нравственными установками и моральными нормами. К их числу относятся, например, представление о чести, о долге, о достоинстве, о приличиях, о человеческом предназначении и пр. Разумеется, подобные нормы необходимы обществу и не менее человеку, регулируя его поведения, указывая ему пути возвышения духа. Но вместе с тем все эти условности значительно усложняет доступ к счастью. Ведь нравственные критерии имеют свои идеальные образцы, сверяя с которыми свое поведение и поступки, человек редко остается удовлетворен. А через то, его право на счастье может выглядеть сомнительным. Притом, оставаясь в прошлом, проступки, прегрешения и ошибки уже не могут быть исправлены. И подчас это кажется приговором и даже запретом на право быть счастливым. Однако, мы утверждаем, что счастье есть творческий процесс. А в творчестве, как известно, художник по возможности исправляет неудачную картину или вообще замалевывает холст. Так что, признание счастья творчеством дает нам право корректировать наши воспоминания, украшать их и менять отношение к ним, перелицовывать интерпретировать события в позитивном свете, и даже удалять иное из памяти, как это делает сочинитель, сжигая неудачные страницы рукописи. То есть, мы рассматриваем жизнь человека и человека как творческий процесс, где человек в состоянии оставить в памяти все лучшее, на основе чего он способен созидать лучшее в себе, и через то свое счастье. В этом контексте становится понятной фраза Христа, которую он адресует ученику, желающему похоронить отца: «Иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». Примерно то же поучение мы находим у античных мудрецов: «mortuus, mortua vivere vivit». «Мертвое — мертвым. Живое — живым».
9.«Принцип таинства» — Говорят, знания множат скорби. С этим трудно не согласиться, особенно имея в виду те, из знаний, которые способны отравлять нам существование и помыслы. Некоторые знания, как мы уже отмечали, неплохо бы вообще вытравить из нашего сознания. К таким знаниям относится знание о неизбежности старости и смерти. Но даже те знания, которые мы считаем нужными и полезными, подчас мешают нам удивляться жизни, благоговеть перед чудесами природы и тайнами ее творений, верить в волшебства этого мира и искать покровительство мудрого и доброго Бога. Когда человек не знал, что облака — это просто пар, он наверняка восхищался грандиозными горами в небесной синеве, их величием и красотой, изумлялся их невесомостью и мечтал достигнуть их, как это делают птицы. Оказавшись в лесу, такой человек воображал лес живым организмом, с непостижимым разумом, с незримыми сущностями. Словом, таинство способно очаровывать человека, манить, давая простор его иллюзиям и фантазиям, и, соответственно, пробуждать в нем творческие силы, то есть те самые творческие силы, которые, как мы считаем, необходимы для счастья. Именно тайны увлекают человека на путь дерзаний, открытий, поиск истины, и как ни странно, эти же тайны приводят к обретению знаний, которые способны опечаливать человека своей прозаичностью. Впрочем, таинства мира неистощимы. И человек, несмотря на развитие науки, вполне может найти то непознанное, что способно его восхищать и воодушевлять. Тем более, что знать все не в человеческих силах. Кроме того нашему мышлению свойственна диалектичность, что определяет сомнения в знаниях и требует все новых. Тут на нашей стороне, например, Радищев, заметивший: «Чем выше человек восходит в познаниях, тем пространнейшие открываются ему миры». Так что, «таинство», будучи необходимым элементом творчества, остается одним из ключей к счастью.
10.«Принцип дополнительности, гармонии, любви» — Говорить о роли любви в счастье человека, пожалуй, излишне. Напомним лишь, что речь идет не только о любви человека к конкретному лицу, но и о любви в широком смысле как способности к сопереживанию прекрасного в мире. Добавим к этому, что все перечисленные выше принципы счастья, теряют свою способность открывать заветные его врата без этого главного ключа первозданного блага. Любовь альфа и омега гармонии, без которой творчество счастья просто немыслимо, да и бессмысленно. Предположив, что человек счастлив в ненависти, мы немедленно приходим к извращению всех творческих принципов, и в этом случае счастье уже не может быть благом, хотя бы потому, что его продуктом является зло. Кстати, любовь, как и счастье, человек вполне способен и даже должен в себе взращивать, подобно тому, как взращивают плодоносное дерево. Ведь будучи, главным ключом к творчеству, любовь сама по себе есть творчество, творчество нашего разума, и значит, она подчиняется творческим принципам.
Впрочем, о любви можно говорить много и даже бесконечно. Но делать это бессмысленно, поскольку об этом, всеми признанном, источнике счастья уже сказано бесконечно много. Мне же представляется важным пояснить суть «принципа дополнительности». Если коротко, он сводится к тому, что все в мире взаимосвязано через этот принцип. Каждая сущность дополняется другими сущностями посредством обмена энергиями. Без этого она не может существовать. Но сущностью этой может быть и атом, и клетка и живой организм, и планета, и человек. Это как раз то, что философы называют монадой, но очень невнятно определяют этот элемент гармонии. А причиной тому является то, что философы пытаются определить монаду, исходя из самой монады. Но так монада не определяется. Определяет ее то, что ее дополняет и тем актуализирует. Мы, например, не может определить, что такое планета, исходя из самой планеты. Ее сущность выясняется через представление о космосе, звездах, планетных системах. То же и человек. Его сущность выражается через то, что его дополняет. Этими дополнениями могут быть общество, коллектив, семья, потомство; также дополнением человеку служит его собственность, денежные средства, вещи; дополнением разума индивида является мышление, во многом определяющее интересы личности, его работу, его творчество. Но вот, что интересно, всякое дополнение монады диалектично. То есть, дополнение требует от участника гармонии максимальной творческой энергии. И пока это происходит, монада отвечает условиям логоса. Но если энергия монады истощается, то дополнение начинает ее отрицать. Эти отрицания способны приводить к смерти монады. Отсюда понятен механизм «понуждения к творчеству». То есть то, что дополняет человека, постоянно требует от него творческой отдачи. Чем более творчество человека позволяет ему достигать гармонии с окружающим миром, тем выше его вероятность его счастья. Но чем менее деятельность человека созидательна и творчески неполноценно, тем сильнее дополнения и внешняя среда будет оказывать на него негативные воздействия, что и проявляется как несчастья. Думаю, это лишний раз доказывает жизненную важность творчества и творческую сущность счастья.
